Андрей Анисимов - Бомба для Аль-Каиды
– Договорился с ребятами?
– Да, с украинцами полетит звено Билли Круза.
– Тогда действуй по плану. – Операция «Мекка» начнется в среду. На рассвете они поднимутся и перелетят океан. Двух дозаправок в воздухе хватит. Твое звено будет сопровождать украинцев до базы «Солнечные пески». Здесь – он ткнул пальцем в Юго-восточную Азию – они возьмут на борт комплект груза «Х» и в четверг пойдут на цель. Четверг у мусульман день праздничный, сам понимаешь, сколько соберется паломников. Отработают цель и повернут обратно. Через три минуты после выполнения задания украинцы должны быть уничтожены. Это произойдет где-то здесь. – Фил снова упер палец в карту мира: – Сделав работу, твои «Святоши» отбомбят грузом «х» ядерные объекты Дик Хана и вернутся на «Солнечные пески». Через час весь мир узнает, что украинцы сбросили водородную бомбу на молящихся мусульман.
– А если сумеют катапультироваться? – Перебил генерала Рой.
– Еще лучше. Аль-Каидовцы их все равно разорвут на куски, да еще получат в руки неопровержимые доказательства.
– И весь мусульманский мир постарается уничтожить Украину, – сделал вывод полковник.
Фил отошел от карты и уселся в кресло:
– Не думаю. После такой встряски они вообще прекратят войну. Во всяком случае, Большую войну. Четыре ядерных удара Аль-Каида не выдержит. Проблема не в этом. Ты уверен, что твои парни не выкинут какой-нибудь номер?
– Пять миллионов каждому – хорошие деньги, – возразил Рой. Фил на минуту задумался:
– Надеюсь, они это понимают. Постарайся, чтобы кроме летунов звена Билли, с украинцами здесь на базе никто не контачил.
– Это нетрудно. Скажи, Фил, мы старые друзья, ты не боишься после этого попасть в тюрьму на пожизненный срок? Ведь ни конгресс, ни президент ничего не знают.
– А зачем им знать? Это штатная военная операция. Ты же не ставишь в известность президента, когда сбиваешь самолеты фанатиков…
– Это во время войны обычное дело. А тут ядерная атака.
– Не бойся, если все пройдет, мы еще станем национальными героями. И украинцы, посмертно. Они, освободив мир от черной чумы, героически погибли от «зенитного огня противника». Ты же знаешь, у Аль-Каиды уже появилась атомная бомба. Не мы их, так они нас. Пока конгресс и Белый дом решают, как поступить, воины Аллаха ждать не будут. Наша гнилая демократия и так сделала, что могла. Все дипломатничали с обезьянами, пока они нам задницу не поджарили. Самое главное, чтобы твои парни молчали. Если кто-нибудь пронюхает, что летуны из эскадрильи «Святоши» сбили украинских коллег, вот тогда нам конец.
– Разрешите войти, – Фил и Рой одновременно повернули головы. В дверях стояли крепкие загорелые мужчины и улыбались во весь рот.
– Заходите, ребята. Мы только что о вас говорили. – Улыбнулся в ответ генерал Фил Далисенсен. И продолжая улыбаться, поднялся, чтобы пожать летчикам руки.
Киев. Дом правительства.
Кабинет премьер-министра. 17 ноября 2010 года.
Тимошенко положила трубку и задумалась. Она только что говорила с президентом России. Известие об атомной бомбе Аль-Каиды его не удивило. «Не волнуйтесь, Юлия Владимировна, речь идет о опытном образце. Испытаний они не проводили. И пока не закончится праздник Рамадан, проводить не будут. Мы с президентом Соединенных Штатов и руководством Евросоюза уже начали консультации. Имеется один план, но озвучивать его еще рано. Как только будет принято решение, я вас тут же оповещу».
Она повторила про себя каждое слово российского лидера и решила, что ему можно верить. К тому же утром пришло обнадеживающее известие из Одессы. Туда припыли лишь несколько небольших судов с беженцами. Это были рыбацкие шхуны с испорченной или слишком примитивной радиосвязью. До них сообщение, что войска Аль-Каиды спешно покинули территорию Грузии, еще не дошло. Остальные развернулись и взяли курс на Батуми. Тимошенко телеграммой поздравила с этим известием Георгия Хаиндрава и получила от него ответ с благодарностью.
Сегодня премьер-министр решила закончить рабочий день пораньше. Внуку исполнялось десять лет, и она хотела провести вечер дома. Но секретарша доложила, что ее срочно хочет видеть Натан Маркович Лазовой. Тимошенко понимала, начальник внешней разведки зря не побеспокоит, и распорядилась его принять.
– Что случилось, Натан? – Спросила она вместо приветствия.
– Возможно, и не стоило придавать особого значения данной информации, но мне кажется, здесь что-то не так. – Уклончиво ответил Лазовой.
– Можешь не темнить? Ты же руководитель спецслужбы, доложи по существу дела.
– По существу, так по существу. Сегодня в четырнадцать часов пятнадцать минут подполковник ВВС Александр Круг и майор ВВС Иван Саратов запросили визы в американском посольстве.
Информация не показалась Тимошенко чрезвычайной. В Америку ездили сотни украинцев:
– Ну и что?
– Во-первых, им тут же визу оформили. Американское консульство еще до Большой войны скорее, чем за две недели подобных вопросов не решало. А в военное время на это у них уходит не меньше месяца. А тут такая оперативность. Во-вторых, подполковник Круг и майор Саратов входят в десятку наших лучших летчиков. Они способны поднять в воздух самые современные машины. С учетом недавнего визита генералов из Пентагона и, заметь, в том числе одного из ВВС США, мне кажется, моя информация заслуживает внимания. И еще один момент: подполковник и майор – друзья. Это обстоятельство объясняет их желание путешествовать вдвоем. Но Саратов является так же штурманом-оператором. В паре они составляют экипаж, способный выполнить любое боевое задание.
Тимошенко задумалась. Она вспомнила бегающие глазки министра обороны Дыбенко и разговор с президентом Украины по телефону. Если президент отвечал ей в своей обычной манере и никак не проявил беспокойства, то военный министр вел себя подозрительно. Она сняла трубку и набрала номер командующего ВВС.
– Шмытко у аппарата.
– Здравствуйте, Семен Ильич.
– Здравия желаю, Юлия Владимировна.
– Скажите мне, пожалуйста, вы в курсе визита летчика Александра Круга и штурмана Ивана Саратова в Соединенные Штаты?
– Первый раз слышу.
– Не могли бы вы вызвать обоих к себе для беседы?
– Естественно, могу.
– Сделаете одолжение. Я бы хотела лично присутствовать при разговоре.
– Нет вопросов, Юлия Владимировна. Когда вам удобно?
– В тот же момент, как летчики окажутся у вас в кабинете.
– Сейчас же вышлю за ними моего адъютанта с машиной. Только их привезут, вам доложу.
– Спасибо, Семен Ильич. Жду в кабинете.
Она положила трубку и посмотрела на Лозового:
– Доволен?
– Ты всегда оперативна. Редкое качество для красивой женщины.
– Можно без половой дискриминации? Я люблю комплименты, но терпеть не могу мужского чванства. Даже если оно исходит от такого неотразимого мужчины, как ты.
– Есть, без половой дискриминации. – Улыбнулся генерал.
– Так-то лучше.
– Ты говорила с Кремлем?
– Совсем недавно. В Москве знают.
– Догадываюсь, – докладывая главе правительства о наличии ядерной бомбы у террористов, Лозовой не сообщил ей, что информацией с ним поделился коллега из ФСБ. Но разговор Тимошенко с Кремлем его интересовал: – И что они намерены предпринять?
– Как я поняла, пока великие державы ведут консультации. Президент успокоил, до конца мусульманского праздника Аль-Каида бомбу не применит.
– Я тоже так думаю. Но праздник закончится в конце той недели.
– Это почти десять дней. Давай лучше вернемся к нашей проблеме. У тебя есть на этот счет соображения?
– Я надеюсь, ты позволишь мне присутствовать при беседе с летчиками?
Тимошенко усмехнулась:
– Допросы людей по твоему ведомству. Это я должна у тебя просить разрешения.
Генерал собрался галантно возразить, но зазвонил телефон. Юлия Владимировна сняла трубку:
– Слушаю, Семен Ильич?
– Должен сообщить вам неприятную весть. Оба летчика на машине подполковника Круга выехали в сторону Москвы. Я сейчас свяжусь с Натаном Марковичем Лозовым. Если его люди успеют перехватить их до границы, мы путешественников вернем. Я выяснил, что они оба написали заявление о недельном отпуске за свой счет…
– Вас поняла. Натан Маркович Лазовой рядом. Я передаю ему трубку.
О чем говорили главнокомандующий ВВС с начальником внешней разведки, Тимошенко не слушала. Она думала о том, что в день рождения внука настроение у нее испорчено. Когда Лазовой закончил беседу, она спросила:
– Во сколько первый рейс в Америку из Шереметьева?
– Если в Нью-Йорк, то в восемь тридцать. – Ответил генерал разведки и улыбнулся. Эта красивая женщина умела соображать ничуть не хуже, чем он сам.
Москва. Рублевское шоссе.
17 ноября 2010 года.
Темно-синий микроавтобус марки «Фольксваген» с тремя девятками в номере свернул с Кутузовского проспекта на Рублевское шоссе и помчал в сторону Кольцевой. В его салоне гремела музыка, если вообще подобный грохот можно так называть, и два молодых человека, развалившись в креслах, самозабвенно подергивались в такт с ударными. Не дергался только водитель, которому приходилось следить за дорогой и крутить баранку. Они миновали КАПП при выезде из Москвы и выбрались из города. Поскольку в десять часов вечера основная волна москвичей уже добралась до своих дач и коттеджей, пробок на шоссе не возникало. В декабре смеркалось рано, а десять вечера для Подмосковье глубокая ночь. Водитель микроавтобуса врубил дальний свет и, нисколько не заботясь тем, что слепит встречный транспорт, вдавил педаль газа в пол.
