Андрей Дышев - Демоны римских кварталов
– Ты долго будешь перебивать старшего брата? – грозно спросил он, но сестра этой грозности не испугалась, не ей надо было рассказывать, как нежно любил ее Адриано. Она махнула рукой и подсела к столу.
– Если я правильно поняла, – сказала она, глядя с плохо скрытым восторгом в глаза Владу, – «наследники Христа», которые доверили вам рецензировать их работу, хотят, чтобы вы как можно щедрее поделились с ними своими знаниями о Тайне Власти, но вместе с тем они хотят убрать с вашего пути любое упоминание о «зеркальце Венеры». За этим символом скрывается нечто такое, чего вам знать не положено.
– И за что можно схлопотать пулю в лоб, – мрачным голосом добавил Адриано. – То, что мы узнали, это еще ничто. Но уже настораживает. Две с половиной тысячи лет назад некий финикиец совершил морское путешествие вокруг Африки, затем через Атлантику и в итоге высадился на берег Америки, где заявил о своем божественном происхождении. При этом он вставил в текст своего манифеста «зеркальце Венеры». Это первое. И второе: поэт и философ Сенека тоже упоминает этот символ, называя его «девой», и приписывает ему источник злого могущества. Эти два факта, разделенные между собой веками, нам стали известны лишь благодаря прозорливости профессора Сидорского и…
Адриано почесал затылок, посмотрел на экран монитора через пивную бутылку и скромно довершил:
– …и мне.
– Он просто прелесть! – весело сказала Мари, запуская пятерню в густые волосы брата. – Удивительная природная скромность!
– А я думаю о том, – задумчиво произнес Влад, – как бы теперь воткнуть между этими фактами Иисуса Христа и Понтия Пилата.
– Иисуса Христа? – пробормотал Адриано, силясь что-то вспомнить, как вдруг хлопнул себя по затылку. – Ну конечно же! Конечно! Как же я мог об этом забыть!
ГЛАВА 21
– Ну, это уже слишком! – бормотал Борис Калевал, размахивая руками и не замечая сотрудников редакции, с которыми он пересекался в коридоре.
Не постучавшись, он влетел в кабинет директора редакции. Тучный, всегда потный, оснащенный мелкими подслеповатыми глазками, начальник глянул на редактора поверх очков с толстыми линзами.
– У нас пожар, Калевал?
– Хуже, Александр Владимирович. Мы на грани того, чтобы упасть на самую низкую, самую постыдную ступень тележурналистики!
– И что же нам мешает это сделать? – воркующим голосом поинтересовался начальник. Он считал себя остроумным человеком и всякий раз, разговаривая с подчиненными, старался острить.
– Я только сейчас узнал, что этот бред… эта галиматья… этот сумасшедший лепет… – едва сдерживая себя, чтобы не начать сквернословить, он с трудом подыскивал выражения, – уже стоит в плане на ближайшие дни.
– И что здесь постыдного? – равнодушно произнес начальник, аккуратной стопкой складывая раскиданные по столу листы. – Мы собираемся показать акт гомосексуализма? Или зоофилии? Или, прости господи, поставить под сомнение холокост?
– Мы собираемся показать интервью с гражданкой, которая называет себя богом.
– Ну и что? В Уголовном кодексе есть статья, запрещающая это делать?
– При чем здесь Уголовный кодекс? Должен же быть предел кощунству и насмешкам над святыми понятиями!
Начальник встал и, избегая встречаться взглядом с Калевалом, подошел к двери, снял с вешалки куцую куртку на синтепоне. Несмотря на свою отягощенную комплекцию и поношенный возраст, он старался следовать молодежной моде.
– Если не ошибаюсь, интервью у этой женщины ты брал? – спросил он, напяливая куртку и проверяя содержимое карманов – где-то затерялись ключи от автомобиля.
– Да, интервью брал я. Но когда начал делать монтаж, то понял, что это нельзя запускать в эфир. Эта женщина – мошенница, каких еще свет не видывал! Можно закрыть глаза на бессовестное вранье ясновидящих, липовых лекарей, колдунов и магов. Но вот так нагло, глядя в телекамеру, заявлять, что она есть живой бог на Земле… Это уже не лезет ни в какие ворота! Я едва сдержался, чтобы не разбить монитор!
– А что ж ты не возмущался, когда брал интервью? – усмехнулся директор и погасил в кабинете свет. Он открыл дверь, вышел в коридор, подождал, когда Калевал последует за ним.
– Я выполнял ваше распоряжение… – сбивчиво стал объяснять Калевал. – Когда берешь интервью, больше думаешь над тем, какой вопрос задать следующим… Но когда я стал просматривать запись, то просто не поверил, что мог отснять такую мерзость!
– Вот видишь, как богиня околдовала тебя.
Начальник широкими шагами шел по коридору на выход. Калевал едва поспевал за ним.
– Александр Владимирович, у меня есть конкретное предложение! Из этого интервью я возьму несколько коротких эпизодов и дополню комментариями представителей трех религиозных конфессий. Получится достаточно убедительный фильм о лжепророках.
– Негоже подвергать публичной порке богиню, – сказал директор, расписываясь в вахтенном журнале и сдавая ключи охраннику.
Калевал совсем опешил. Он покраснел, дыхание его было частым, глаза блестели.
– Но ведь все это уже было! – выкрикнул он надрывно. – И Дэви Мария Христос, и Секо Асахара, и Григорий Грабовой, и десятки других проходимцев! Зачем в очередной раз оболванивать население, давать легковерным людям пустую надежду?
Начальник взялся за ручку, чуть приоткрыл дверь, и в образовавшуюся щель сразу же ринулся холодный и мокрый сквозняк.
– Почему оболванивать? – с плохо скрытой издевкой произнес он. – А вдруг это на самом деле богиня? А? Вдруг она начнет творить чудеса? И что тогда? Посыпать голову пеплом? Или лезть в петлю?
Не дожидаясь ответа, он вышел наружу. Дверь заскрипела ржавыми пружинами и громко захлопнулась. «Зачем оболванивать население…» – подумал директор, поднимая воротник куртки. Он хорошо знал зачем. Этот бесконечный процесс тянулся испокон веков и приносил власть, деньги, славу – кому что было нужно. Во все времена самую большую прибыль приносили болваны. Обманутые глупцы возносили умных ловкачей к сияющим вершинам богатства и славы на собственных плечах, причем делали это с радостью и самоотверженностью. Лично он, директор редакции научно-популярных программ, получил весьма приличные деньги.
И совесть его была на месте. Кому будет плохо от того, что какая-то мошенница объявит себя Мессией? Главное – дать народу веру в то, что спаситель уже на земле, он рядом, и его божественная благодать вот-вот снизойдет на всех, кто его любил и ждал.
* * *Калевал плелся домой. Утро было сырым, промозглым, как, собственно, и настроение. Всю ночь он работал в монтажной, потом крепко повздорил с шефом, в довершение выпил какой-то скверной водки. Он настолько устал, что глубокое равнодушие загасило все его недавние эмоции. Ну и плевать на то, что интервью выйдет. С высокой башни наплевать. С высочайшей! И чего спорил, чего ругался? Только силы растратил. А ведь ничего изменить нельзя. В этой жизни ничего изменить нельзя.
Он не обходил луж, шлепал раскисшими туфлями, пинал ногами пустые пластиковые стаканчики, размокшие пустые пачки из-под сигарет. Левая нога ступила на рифленый, как шоколадная плитка, край канализационного люка. Люк вдруг провалился одной половиной вниз, а другая встала торчком, словно акулий плавник. Редактор на мгновение почувствовал под собой пустоту. Он ухнул вниз, словно под ним проломился тонкий лед, и круглый край крышки пришелся ему как раз между ног. Слякотно разбив мышцы промежности, металл тараном раздробил крестец в крошку. Острый, как финка, осколок лобковой кости мягко вошел в подвздошную артерию, плугом распорол ее и вышел наружу в низу живота, высвобождая горячий фонтан алой крови.
ГЛАВА 22
Адриано вскочил на табурет, потянулся к стеллажам и стал передвигать книги. Комнату заполнили клубы пыли.
– Кто тут копался без меня?! – сердито кричал он, и нетрудно было догадаться, что он имеет в виду сестру. – Где Новый Завет?
– Он всю жизнь стоял на первой полке, – спокойно ответила Мари и так посмотрела на Влада, словно хотела пожаловаться: «Вот он всегда такой несносный! Представляете, как мне с ним тяжело?»
– Где на первой полке?? – попытался возмутиться Адриано, но тотчас увидел синий корешок и выдернул с полки книгу, попутно обрушив на пол дюжину разных томов. – Вот! – запальчиво говорил он, рискованно сильно листая страницы. – Следи за моей мыслью… Секундочку… Ага, вот, нашел! Евангелие от Матфея, глава вторая, стих тринадцатый. – Он поднял взгляд, определяя местоположение Влада, и повернулся к нему, показывая тем самым, что чтение Нового Завета адресовано исключительно ему. – Внимание! «Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его, и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе… »
Адриано захлопнул книгу и сунул ее, не глядя, куда пришлось.
