Чингиз Абдуллаев - Завещание олигарха
– Я завтра приеду, – пообещал Ринат, – и сделай так, чтобы эти игры привезли как можно быстрее. Лучше сама с утра поезжай в эту компанию. Может, у них есть похожие игрушки. Купи сразу две и отвези домой к Лизе. Только ни о чем с ней не разговаривай. И еще лучше будет, если ты сама не будешь подниматься. Пусть водитель поднимется и передаст для Кати подарки от меня. Хорошо?
– Понятно, – сказала таким тоном Тамара, словно действительно все поняла. Она часто догадывалась или понимала такие нюансы, о которых он даже не догадывался. Тамара была очень красивая, породистая, стильная молодая женщина. Раньше она работала помощником Плавника, но затем перешла к Ринату. Он всегда подозревал, что она приставлена к нему чересчур заботливым Иосифом Борисовичем, который хотел быть в курсе всех дел своего богатого клиента.
Если бы Ринат встретил такую женщину несколько лет назад, он бы мечтал увидеть ее еще раз. Она всегда была очень элегантно одета, у нее были красиво уложенные волосы, было заметно, что она довольно много времени проводит в салонах красоты, уделяя себе должное внимание. Она была умной, чрезвычайно энергичной, в меру сексуальной, заботливой, достаточно проницательной. Но ее готовность в любой момент лечь с ним в постель, как ни странно, отталкивала самого Рината. А может, он просто считал неприличным спать с собственным секретарем. Как бы там ни было, но никаких интимных отношений со своим секретарем он не имел. И даже не пытался их иметь.
Когда он положил трубку, отправился одеваться, опять зазвонил телефон. На этот раз мобильный. Ринат повернулся и беззвучно выругался. Он разозлился. Сколько можно его доставать. В конце концов его деньги превращаются в тяжелое ярмо, которое он должен нести всю свою жизнь. Подойдя к телефону, он взглянул на номер звонившего. Это был Дима Сизов, кажется, единственный человек, звонку которого он был рад. Ринат взял телефон.
– Ты уже вернулся в Москву? – прогрохотал Дима.
– Я дома, – ответил Ринат, – только недавно вернулся.
– В таком случае я еду к тебе, – решил Дима, – или у тебя опять болит голова?
– Уже не болит.
– Это потому, что ты пьешь плохую водку, – назидательно заметил Дима, – вам, богачам, всегда подсовывают разные суррогаты. Ты же не будешь проверять, где покупают эти бутылки твои охранники, водители, секретари.
– Не буду, – улыбнулся Ринат, – а ты считаешь, что я должен сам бегать по магазинам и проверять каждую бутылку?
– Не должен, – согласился Дима, – но у тебя есть такой друг, как я. И поэтому сиди дома и никуда не уходи.
Ринат усмехнулся. С Димой они дружили еще с тех времен, когда у них не было денег и они мечтали найти хотя бы несколько рублей, чтобы купить финский сыр «Виолу» в красной коробочке и батон бородинского хлеба. Дима делал прекрасные маленькие канапе из этих продуктов, и они шли отличной закуской под любую выпивку. Тогда их не очень интересовало качество потребляемых напитков. Тогда больше волновало их количество. Водку они покупали в обычных киосках, где за небольшие деньги можно было приобрести любую подделку. В большинстве своем это была не только не водка, но и вообще не годный к употреблению напиток. Часто спирт, смешанный в произвольной пропорции с водой, а еще чаще некие суррогаты, от которых дико болела голова и выворачивало наизнанку. Но пока они были молоды, на такие «мелочи» не очень обращали внимания. Это сейчас, когда он стал богатым человеком, он может позволить себе привередничать, выбирая напиток по вкусу.
Дима приехал через полчаса. Очевидно, он был где-то рядом. В руках у него было три бутылки водки.
– «Русский Размер», – торжественно произнес он, поднимая бутылки, – новая водка из спирта «люкс». Между прочим, указано, что этот напиток очень помогает душевному общению в дружной мужской компании.
– Но нас только двое, – усмехнулся Ринат.
– А разве мы не мужская компания? – удивился Дима. – К тому же очень дружная. Вот ты всегда так себя ведешь. Находишь любой изъян в каждой моей статье, в каждом очерке. Откуда у тебя такой мелочный нрав? Ты ведь уже миллионер.
Ринат улыбнулся. С Димой он чувствовал себя абсолютно спокойно и уверенно. Это был один из немногих людей, в которых он верил. Дима был бесшабашный романтик, влюбленный в жизнь. Розовощекий и полный, он излучал саму жизнерадостность. Кажется, меланхолия его боялась и никогда не посещала. По характеру своему он был холериком с некоторыми чертами сангвиника. У него не было шеи, и большая голова сидела на другом шаре, его мощном теле, и, казалось, умела вертеться в разные стороны.
Они прошли на кухню. Дима поставил две бутылки в холодильник, а одну на стол. Открыв оба холодильника, он посмотрел на обилие продуктов, заполнивших полки. И поморщился.
– Ничего вкусного у тебя нет.
Ринат улыбнулся. Он знал, что Лида покупает разные продукты в лучших супермаркетах города. Дима достал баночку немецких малосоленых огурчиков, переложив ее на стол, захлопнул холодильник.
– Ничего у тебя нет, – сказал он, – зато у меня есть. – Он достал из своего объемного пакета две коробочки «Виолы» и батон черного бородинского хлеба. – Как раньше, – улыбнулся он.
Ринат рассмеялся. Дима ловко нарезал хлеб на маленькие кусочки, покрывая их сыром. Переложил огурчики на тарелочку, разлил водку в рюмки.
– За твое возвращение, – пошутил Дима. Первая рюмка всегда идет немного трудно, как будто организм пробует напиток на совместимость. Но эта опрокинутая рюмка подействовала благотворно. Приятное тепло разлилось по телу.
– И больше никогда не пей другую водку, – назидательно заметил Дима, – у меня есть хорошие ребята, которые занимаются продажей этой водки. Так вот, они рассказывают, что для ее производства воду берут с глубины 140 метров, представляешь? Ломоносовский пласт. Не вода, а эталон воды. Мы договорились, что они будут поставлять тебе свою водку. С этого дня ты пьешь только «Русский Размер».
– Тебе нужно работать их дистрибьютором, – пошутил Ринат, – за тебя. Давай за тебя, Дима. Я не люблю говорить громкие слова, но ты, кажется, единственный человек в этом говенном мире, на которого можно положиться. Я тебе за это очень благодарен.
– Сейчас я расплачусь, – взмахнул короткими руками Дима. Они чокнулись и выпили еще раз. Закусили маленькими канапе Димы и немецкими огурчиками.
– Хорошие огурчики, – причмокнул Дима, – раньше у нас таких не было.
– Это не огурчики, – посмотрел на банку Ринат, – они называются…
– Какая разница, как они называются, – резонно возразил Дима, – для нас они огурчики. Кстати, в «Русский Размер» для вкуса настой из свежих огурчиков добавляют! Чувствуешь, какой тонкий вкус? А теперь давай выпьем за твою дочку. Я, дурак, вовремя не женился, а ты молодец. У тебя уже взрослая девочка, в школу ходит. Не успеешь оглянуться, и она замуж выскочит, дедом станешь.
При воспоминании о Катьке Ринат помрачнел. Рядом с дочерью всегда будет присутствовать ее неуравновешенная мамаша. И помешать этому обстоятельству он не сможет никогда. Нервные срывы Лизы его серьезно тревожили. Может, поэтому он так хотел отправить Катю куда-нибудь в Англию на учебу. Но оставлять Лизу одну почти невозможно. Она может наложить на себя руки или сорваться в какой-нибудь дикой истерике.
– За Катю, – кивнул Ринат и одним глотком выпил третью рюмку.
Дима был прав, голова не болела. Первую бутылку «Русского Размера» они опустошили за полчаса. Сизов достал из холодильника вторую.
– Теперь будем говорить о наших делах, – грозным тоном произнес Дима, поднимая указательный палец.
– О каких делах? – не понял Ринат.
– Я же тебе говорил, – огорчился Дима, – звонил к тебе в Киев. Ты все уже забыл? Есть проект американского журнала. Репортажи о трех наследниках больших состояний. Мы же с тобой договаривались. И ты у нас знаешь английский. Я им обещал, что ты все напишешь. А гонорар переведем в детский дом. Это они предложили. Тебе гонорар не нужен, а такой благородный поступок сразу расположит читателей в твою пользу.
– Это тоже пиар-акция, – понял Ринат, – такой рекламный трюк.
– Вся наша жизнь сейчас состоит из рекламных трюков, – вздохнул Сизов, – даже когда президент принимает своего министра, то и тогда это типичная пиар-акция. Всем демонстрируют строгого и заботливого отца нации, озабоченного проблемами простого народа. Рядом исполнительный и добросовестный чиновник, не жалеющий сил для блага этого же народа. Разве не пиар-акция, когда такую встречу показывают по всем каналам телевидения. И обязательно указание президента сделать что-нибудь еще для простых людей, на которых этому чиновнику абсолютно наплевать. Но правила игры установлены, и все играют по этим правилам.
Ты думаешь, американцам так важны больные дети в каком-нибудь нашем интернате или брошенные сироты в детском доме? Но когда в журнале крупными буквами идет сообщение, что ты такой благородный, – это, во-первых, приподнимает тебя в глазах читателей, во-вторых, указывает на благородство сотрудников журнала, решивших поддержать такую гуманитарную акцию, и, в-третьих, поднимает тираж. Вот это, в-третьих, важнее первых двух, но об этом тебе никто не скажет.
