Скотт Мариани - Последнее пророчество
Лифт остановился, и Зои ступила в другой мир, с белыми стенами и большими окнами, в которые вливался солнечный свет. В конце коридора ее ввели в комнату, вдвое больше прежней, с маленькой ванной и кроватью, на которой уже была разложена новая одежда и свежее белье. В углу столик с журналами, DVD-проигрывателем и стопкой дисков. Названия были знакомые, но она не помнила, чтобы видела хотя бы один фильм. Странное чувство.
— Отдохните, — сказал доктор перед уходом. — Завтра начнем терапевтические сеансы. Уверен, память мы вам вернем.
Он подмигнул и запер за собой дверь. И вот теперь Зои лежала на кровати, ждала рассвета и раздумывала о том, что ждет ее впереди. Доктор казался человеком добрым, и инстинкт подсказывал, что ему можно доверять. Но другой голос предупреждал, что распоряжается здесь не доктор.
Сон не шел. И сердце никак не успокаивалось. Зои села, провела ладонью по волосам, потрогала лоб. Где-то там, в каком-то закоулке мозга, лежала информация, которую жаждали получить эти люди.
«А если память вернется? Что тогда?»
21
С тяжелым сердцем вернулся Бен в Керкиру. Пакет с обгоревшей сумкой и телефоном бросил в первый попавшийся на пути мусорный бак. В центре города завернул в магазин. Купил пару рубашек, джинсы и холщовую сумку на ремне. Сложив покупки в сумку, повесил ее на плечо и смешался с толпой. Город выглядел притихшим после недавней трагедии. Казалось, даже воздух пропитался чувствами людей — страхом, напряженным ожиданием, гневом. Улицы заметно опустели, прохожие разговаривали негромко, все газеты писали только об одном. И повсюду полицейские.
Купив в киоске на рынке мобильный телефон с предоплаченной картой, Бен устроился на парапете возле площади Сан-Рокко и набрал номер Брэдбери. Разговор обещал быть тяжелым, но рано или поздно они все равно услышали бы о взрыве и смерти Чарли. Держать их в неведении, заставлять мучиться в догадках он не мог.
В Оксфорде к телефону подошла Джейн, и Бен, едва услышав ее голос, понял, что опоздал. Приглушенные рыдания… шорох… Она передала трубку мужу.
— Да? — сдержанно спросил Том Брэдбери. — Бен? Где ты? Ищу тебя по всему Оксфорду. Ни в колледже, ни в библиотеке тебя никто не видел. Я даже сходил к тебе на квартиру.
— Я на Корфу. Вы ведь знаете, что случилось?
— Скажи, она пострадала? Она как-то к этому причастна?
— Зои там не было.
Брэдбери облегченно вздохнул.
— Слава богу. Но твой друг… Это ужасно. Мне очень жаль. Что вообще происходит?
— Не знаю.
Брэдбери немного помолчал.
— Извини, мне нужно спросить тебя кое о чем. Понимаю, не совсем уместно, но… Твой друг… он…
— Нашел ли он Зои? Нет. Я не знаю, где она.
— Но ведь ты ее найдешь? Найдешь, Бен?
— Не упоминала ли Зои о каких-либо своих связях с Америкой?
Профессор, похоже, удивился.
— Да, у нее есть там знакомые.
— Например, адвокат по фамилии Маккласки?
— Впервые слышу. Ее знакомая — пожилая дама. Зои познакомилась с ней пару лет назад, когда преподавала в летней школе. Зовут ее Августа. Мисс Августа Вейл. Мы обедали с ней, а Зои даже летала к ней в Америку.
— В Джорджию?
— Да, в Саванну. А что такое, Бен? — растерянно спросил Том. — Скажи. С нашей дочерью что-то случилось?
— Тебе говорит что-нибудь фамилия Кливер?
— Впервые слышу.
— А имя Рик?
— Нет.
— Последний вопрос. Зои рассказывала вам о каком-либо пророчестве?
Брэдбери, похоже, не понял.
— Что? — удивленно спросил он.
— Говорила ли Зои о пророчестве, которое принесет ей большие деньги?
— О чем ты говоришь? — В голосе профессора прорезались нотки возмущения. — Мы хотим знать, что случилось с нашей дочерью. Я намерен позвонить в наше консульство в Афинах. И в полицию. Речь идет о похищении, а ты спрашиваешь меня о каком-то пророчестве.
— Понимаю, звучит странно, но я спрашиваю не из простого любопытства. Хочу предупредить. Если мы действительно имеем дело с похищением и ты начнешь бить в колокола, то добьешься лишь того, что подвергнешь дочь еще большей опасности и вынудишь похитителей повысить ставки.
— Что же мне делать? — жалобно спросил профессор.
— Сидеть тихо и ждать. Не мешать мне заниматься своей работой. Я буду на связи. Позвоню, как только что-нибудь узнаю.
— А если они потребуют денег? У нас ведь ничего не осталось. Что с ней сделают, если мы не заплатим?
Бен знал, что никакого выкупа никто не потребует. Слишком много времени прошло.
— Давай не будем спешить, ладно? Ты сказал, что доверяешь мне.
— Да, мы доверяем тебе, — пробормотал Брэдбери.
Закончив разговор, Бен закрыл телефон и вздохнул.
Трудно внушать уверенность, когда сам ее не чувствуешь.
Он огляделся. Площадь выглядела непривычно безлюдной. Во рту пересохло, и он зашел в ближайший бар. Пропустил пару двойного скотча. В углу стоял телевизор, и большинство посетителей смотрели новости. Гнев, возмущение, отчаяние создавали тягостную атмосферу.
Через полчаса Бен вышел из бара и некоторое время бесцельно, как турист, слонялся по городу. Потом купил кебаб у уличного торговца и, жуя на ходу, направился к западному углу площади. Прошелся по улочке, разглядывая витрины магазинов. Завернул в кафе. Посидел на террасе, где выпил два холодных пива и съел тарелку оливок.
Прошло несколько часов. Бен исходил весь центр, бродя как неприкаянный с места на место, думая о Зои и Чарли и обо всем, что происходило в его жизни. Солнце уже клонилось к западу, когда он сел наконец в такси и показал водителю адрес, написанный на бирке от ключа, который дал ему Спиро.
Через четверть часа Бен переступил порог загородного дома семейства Танатос, находившегося в нескольких километрах от Керкиры. Домик был небольшой и далеко не роскошный, но уютный, с побеленными стенами и выложенными мозаичной плиткой прохладными полами. Гостя здесь ждали. На столе стояла ваза с цветами, в холодильнике с полдюжины бутылок местного вина, холодное мясо, поднос с горкой оливок и ваза с фруктами.
Прихватив с собой бутылку, Бен отправился на берег. Ветерок приносил звуки музыки, и он, оглядевшись, заметил невдалеке открытую таверну под широким голубым навесом. К ней Бен и направился.
К тому времени, когда он добрался до места назначения, в бутылке ничего не осталось. Он показал ее бармену.
— Еще одну такого же.
Бармен кивнул. Бен пододвинул к стойке стул. Сел. Бармен принес бутылку и стакан и занялся другими посетителями. Бен, потягивая вино, повернулся к морю. Солнце повисло над горизонтом, бросая на воду красноватый отблеск.
Сидевшие за столиками люди пили, разговаривали и смеялись. Наверное, многие пришли сюда отвлечься, забыть ужас минувшего дня. Лишь на нескольких лицах еще лежала печать напряжения. В углу небольшой оркестр из пяти вооружившихся гитарами и бузуками музыкантов без особого вдохновения наигрывал танцевальные мелодии. Три или четыре пары уже поднялись из-за столиков и пытались танцевать.
В другом углу сидели две симпатичные молодые женщины, одна из которых то и дело поглядывала на Бена. Потом она наклонилась через стол и прошептала что-то подружке на ухо, после чего обе улыбнулись ему.
Бен не ответил, предпочтя любоваться меркнущей красотой заката.
Через несколько минут одна из женщин поднялась, прошла к бару и, положив сумочку на пустой стул, села напротив Бена. Около тридцати, в кремовом летнем платье с низким декольте. Густые, сияющие черные волосы волнами падали на обнаженные плечи. К бармену она обратилась на английском, но с приятным испанским акцентом. Он подал ей стакан минеральной воды. Она сделала пару глотков, однако к подруге не вернулась. Бен молча посмотрел на нее и снова отвернулся.
У брюнетки зазвонил телефон. Ответила она на испанском. Бен неплохо знал этот язык и без труда понимал, о чем идет речь. Женщина говорила с какой-то Изабеллой. Нет, ей здесь не нравится. Нет, она не намерена задерживаться на Корфу. Да, она возвращается в Мадрид уже завтра.
Убрав телефон, брюнетка сконфуженно улыбнулась Бену.
— Со мной такое постоянно случается, — сказал он. — Звонят в самое неподходящее время, когда хочется побыть одному.
Она кивнула.
— Вы англичанин?
— Вроде того.
— Турист?
— Не совсем.
Она снова улыбнулась.
— А вы из Испании? — спросил он.
— Да. Извините. Я и сама не люблю, когда люди разговаривают по телефону в общественных местах. Звонила сестра. Беспокоится.
— Вам здесь не очень нравится?
Она нахмурилась.
— А вы откуда знаете? Понимаете испанский?
— Que vas a tomar?
Она рассмеялась.
— А вы хорошо говорите. Спасибо, но я уже выпила.
Он показал на стакан.
