Сергей Зверев - Черная сделка
Капитан для поднятия боевого духа в своих бойцах снова стрельнул в бокс.
Когда возле створки дверей слева залегли солдаты, а возле створки справа – «черные копатели», капитан скомандовал: «Давай!»
Для пущего устрашения вооруженного бандита, который затаился в боксе, он два раза выстрелил в потолок ангара.
Сначала скрипнула правая створка, через секунду – левая – «черные копатели» и бойцы налегли.
Обитые металлом двери плотно закрылись. Веник Огнеметчик задвинул засовы и нацепил замок.
– Все, падла... Он наш.
Веник Огнеметчик замкнул замок и подошел к капитану.
Родион Евгеньевич отряхивал землю с формы. То же самое, только более нервными движениями делал Денис Федорович – прапорщик хотел казаться бравым, но получалось это у него неуклюже.
– Предлагаю посетить наш «дом на колесах». Надо обсудить... сложившуюся ситуацию, – сказал Веник Огнеметчик капитану и прапорщику.
– Согласен, – сказал капитан. – Старший сержант Шабуня.
– Я!
– Выставить около бокса караул. Четырех бойцов – перед дверью. Двоих – возле окна. Оно маленькое зарешеченное. Выбраться не сможет... Но чем черт не шутит. Ясно?
– Так точно.
– Надо обесточить бокс, – сказал прапорщик. – Там столько инструментов. Он может и двери вскрыть.
– Рядовой Меринковский, обесточьте бокс, – приказал капитан.
– Есть, – солдат побежал к щитку-распределителю.
«Черные копатели», прапорщик и капитан двинулись к трейлеру.
Грубас открыл его, залез первым. Достал из шкафчика бутылку водки и пластмассовые стаканчики. Чечёра вскрыл банку латышских шпротов и нарезал хлеб.
Все уместились на раскладных табуретках возле стола и на нижних полках, служивших кроватями.
Грубас разлил. Молча выпили по одной. Грубас разлил по второй. Молча выпили по второй.
– Да-а, – протянул капитан.
Теперь они закусили.
– Я думаю, Родион Евгеньевич, нужно сделать так, – начал Веник Огнеметчик.
– Ну-ну, я слушаю.
– Во-первых, никакой милиции и эфэсбэшников вызывать не следует... Ни к чему это... Его-то возьмут. Но и танк увидят. А, как вы понимаете – мы от танка, в каком-то роде, зависим. А уж если говорить совсем прямо – финансово и зависим.
– Да-да... – встрял прапорщик... – Но по закону нам надо доложить.
– Надо бы... – подтвердил капитан.
Разлили еще по одной. Тоже выпили молча, без тоста.
– Мы, конечно, возьмем на себя смелость... Э-э... – проговорил Веник Огнеметчик, – предложить вам, товарищ капитан, и вам, товарищ прапорщик, пока не сообщать органам...
– Понимаем, – крякнул капитан.
– Тут, как говорится, – Веник Огнеметчик постарался произнести фразу как можно убедительнее, – мы все учтем. Прокопыч будет готов поднять сумму...
– А-а... – открыл рот капитан.
– Вот-вот... А что делать с этим, – перехватил его слова Веник Огнеметчик. – Мы готовы взять его с собой.
– Как это? – спрсил капитан.
– Просто заберем, – объяснил Веник Огнеметчик.
– Связанным, что ли? – поинтересовался прапорщик.
– Надо подумать... Может быть, и связанным.
– Слушайте, это... – сказал Чечёра, – мы сделаем все сами. – У нас есть «шмайсеры». Вскроем бокс... Шмальнем... Заберем его...Закопаем в лесу...
– Не мешай... – перебил Чечёру Веник Огнеметчик.
– Подождите... – занервничал капитан.
Грубас налил еще.
Выпили.
– А можно... сделать так... – криво улыбнулся Веник Огнеметчик, – подогнать тягач, завести мотор.
– Тягач? – заволновался прапорщик.
– За солярку мы заплатим, – сказал Веник Огнеметчик.
– Ты чё! – воскликнул Чечёра. – Там окно. – Разобьет, сволочь, будет дышать себе спокойно.
– Это окно под потолком, маленькое. Больше будет мучиться только.
– Он живучий, сучара, – Чечёра был в ярости, и водка его слабо успокаивала.
– Я сам чуть от выхлопов тягача не задохнулся... – признался Веник Огнеметчик, – Никто не выживет.
– Ладно... – согласился Чечёра, – а потом в лесу закопаем...
– Да погоди ты... Закопаем, в болото кинем. Короче, мы его заберем. Мертвого или без сознания... Какая разница, – Веник Огнеметчик взял бутерброд со шпротами и целиком засунул в рот. Почти не прожевывая, проглотил.
– Вы чего, блин? – капитан в недоумении поднял брови.
Прапорщик перестал жевать.
– Вы чего, – повторил капитан... – А что я, это... солдатам скажу? Они же всем растрезвонят, что бандита поймали. А вы у них и у меня на глазах его травить будете.
– Ребята... Ребята... – засуетился прапорщик.
– Вы знаете, какой это урод, – встрял Грубас, – человека убил. Нас хотел поубивать. Сбежал, наверное, из колонии.
– Чё с ним возиться, – поддержал коллегу Чечёра.
– Нет... Я на это никогда не пойду, – изменившимся, резким голосом произнес капитан. – Берите, вяжите, сдавайте сами ментам, но я на это... на такое... Да вы что, с ума посходили... совсем среди трупов ошалели! Да вы что...
– Ребята... – взмолился прапорщик.
Грубас налил еще.
– Ладно, – после того, как они выпили, сказал Веник Огнеметчик, – мы берем «шмайсеры». Сами его возьмем. Постараемся живьем. Конечно, если раним... На нас не пеняйте... Если хотите, можете дать нам пару добровольцев. Им тоже найдем оружие. А потом отдадим Михалычу. Идет?
Прапорщик и капитан задумались.
– Я позвоню Прокопычу... Насчет гонарара... За службу...
Прапорщик и капитан молчали.
– Хорошим солдатам, – чуть-чуть развязавшимся языком сказал Веник Огнеметчик, – платить за службу должна не только родина, но каждый честный гражданин... Мы заплатим...
– Идет... – согласился капитан. – Только сдать его Михалычу. Я лично проверю.
– Конечно, конечно... Михалычу... – Грубас достал из шкафчика еще бутылку водки.
– Нет, – отказался капитан, – я на службе... Еще караул проверять.
Он и прапорщик молча покинули «дом на колесах».
17
Возле пригородного шоссе, к западу от Калининграда, под старыми липами располагался не очень большой, но и не слишком маленький особняк. Старый немецкий, но отремонтированный, ухоженный, приятный для глаз снаружи и уютный для тела и души внутри.
Этот особнячок недавно приобрел Антон. Конечно, вскладчину со своим старшим братом Николаем Прокопьевичем. Правда, пропорция «вкладов» была неравномерная. Антон вложил в недвижимость значительно больше. Но дом был поделен поровну. Братья, пока младший не обзавелся семьей, решили жить вместе. На одной половине Антон, на другой – Николай Прокопьевич. Вместе с Николаем Прокопьевичем, пока тоже не обзавелась семьей, жила его дочка Вероника.
Девушка очень любила присматривать за этим домом, таким теплым, сухим и очень уютным.
В столовой под зеленым абажуром горел свет. Овальный стол был великолепно сервирован довоенной посудой. Стоявшие на столе тарелки с «Бабаевским» шоколадом и пирожными прекрасно вписывались в домашнюю атмосферу уюта и гостеприимства. Вероника как на настоящая хозяйка дома разливала по чашечкам горячий кофе и на немецком предлагала угощения своим гостям – баронессе Энгельберте фон Пфайфельгофф и ее сыну Фердинаду.
Напротив немцев в массивных, но очень стильных стульях, отделанных золотой окантовкой, сидели хозяева – Антон Прокопьевич и Николай Прокопьевич. Они пили кофе с коньяком.
Кофе с коньяком пил и Фердинанд.
– Очень вкусно... Очень вкусно, – хвалила конфеты баронесса.
– Да-да, мы рады такому радушному приему и гостеприимству, – говорил Фердинанд, – друзья нам рассказывали, что русские весьма и весьма гостеприимные люди. Но чтобы действительно понять это и ощутить, надо побывать у русских в гостях, – улыбнулся он.
– Мы рады принимать таких... – хотел было ответить на любезность Николай Прокопьевич.
– Таких дорогих гостей, – добавил за него Антон.
– Конечно, – начала баронесса, – вы понесли большие затраты, – ее голос погрустнел. – Найти нашего дорогого Фридриха... Это... Подвиг.
– Мама, – произнес Фердинанд.
– Сынок... – она остановила его.
Вероника переводила практически синхронно. Ей было не очень сложно, было видно, что баронесса готовилась к этому разговору заранее:
– Мой муж Фридрих... Он был ваш враг... Враг вашего народа. Вы нашли его, готовы вернуть на родную землю. Вы совершили подвиг. Физический и, главное, душевный.
– Да-да, мадам, – сочувственно сказал Антон.
– Я, я, фрау Энгельберта, – перевела его слова Вероника.
– За этот подвиг, конечно, мы никогда не расплатимся с вами. Это невозможно расплатиться с вами.
– Э-э... как это невозможно? – начал удивляться Антон.
– Просто невозможно, поверьте, – лепетала баронесса.
– Господи, почему я должен этому верить, – Антон чувствовал, как закипает.
– Дай ты договорить, – возмутилась Вероника.
– Потому что нет на земле тех денег, которых будет достаточно, чтобы оплатить это.
Баронесса сделала паузу.
– Как же... – Антону было невтерпеж быстрее что-то решить, а все эти старушечьи разглагольствования его раздражали.
