Иван Сербин - Чертова дюжина
08.33
— Смотри, что делают, — сказал стоящий у окна Генерал, опуская бинокль. — Аж жуть берет.
Дремлющая в кресле Белоснежка, не открывая глаз, безразлично пожала плечами.
— Им виднее.
— М-да… — Генерал вновь поднял бинокль и уставился в окно.
Третьим в компании был Бегемот. Толстяк сидел на краешке скрипучей, раздолбанной кровати, застеленной стареньким покрывалом. Квартира принадлежала старичку-пенсионеру, согласившемуся сдать ее на три дня за полторы сотни баксов странноватой девушке с волевым, хотя и миловидным лицом и простоватому застенчивому толстяку. Третий «сожитель» предусмотрен договором не был, но кто о нем узнает?
Белоснежка прикрывала Генерала и Бегемота, когда те устанавливали бомбу на вокзале. Стоя у окна с «драгуновым» в руках, девушка отслеживала возможные цели. Если бы ее товарищи попали в беду, она начала бы стрелять, не колеблясь ни секунды. И не потому, что была слишком кровожадной или бессердечной. Просто в этом заключалась ее работа. Белоснежку учили убивать в течение пяти лет, а выучив, выбросили, как собаку, на улицу. Точно так же, как и Леденца, Айсберга, Дофина, Пастуха и других. Они оказались не нужны своей стране. Поэтому и предложение Хоря она приняла сразу, не раздумывая.
Теперь девушка дремала, положив винтовку на колени.
Все трое ждали нужного момента. Они должны были действовать наверняка. Террористам предстояло нанести еще один удар, от которого власти долго не смогут оправиться…
* * *У первого же поворота Котов взлетел по лесенке и оказался на перроне. Пусто. Никакого следа телевизионщиков. Ну прямо неуловимые мстители какие-то.
— Так, лейтенант, — майор огляделся. — Ты, стало быть, давай в вокзал. Если там их нет, обойди здание справа. Увидишь — задержи. А я слева пройдусь. Не испарились же они, в самом деле.
— Никак нет, товарищ майор, — радостно подхватил сопровождающий, оживляясь оттого, что не влетело ему за упущенных телевизионщиков.
— Вот и я так же думаю. Короче, увидишь — шуми. Зови или меня, или моего коллегу, или этих… Пинкертонов вокзальных.
— Понял, товарищ майор.
— Ну, а раз понял, выполняй.
Они вышли с платформы и направились к вокзалу. Здесь лейтенант нырнул в стеклянные двери, утомленно скрипнувшие за его спиной, а Котов повернул налево, прошел до угла и тут же заметил тех, кого сапер называл телевизионной группой: невысокую стройную девушку лет тридцати и рядом с ней худосочного, сутулого, но довольно крепкого парня с камерой на плече. Девушка разговаривала с Беклемешевым, который каждую секунду отрицательно качал головой. Она горячилась и продолжала говорить с почти фанатичным запалом, помогая себе взмахами свободной правой руки.
— Та-ак, — протянул Котов сурово.
Сунув руки в карманы пиджака, он зашагал к троице. Завидев его, Беклемешев вздохнул с явным облегчением. Чувствовалось, что препирательства уже стоят ему поперек горла. Разительная перемена в настроении капитана не осталась незамеченной. Отследив его взгляд, оператор развернулся на каблуках. Радужный, с отчетливым сиреневым ободком объектив уставился Котову прямо в лицо. Журналистка тоже сделала шаг вперед, словно намереваясь остановить атаку грудью. И оказалась она, как выяснилось, не только стройной, но и довольно симпатичной. Присутствовал в ее неброской красоте некий шарм. Или, как говорят ценители, порода.
Тем не менее сейчас это не могло повлиять на реакцию Котова. Он увидел, как изящные брови репортерши поползли вверх, тонкие губы разомкнулись, и понял: еще секунда — и та выпалит первый вопрос. Вопрос, который должен поставить его в тупик. Котов не собирался давать ей такого шанса.
— Что вы здесь делаете? — быстро спросил он.
Брови, однако, не перестали двигаться вверх, только глаза чуть-чуть расширились, словно в крайнем изумлении. Аккуратный остренький носик вздернулся, губы искривились в подобии усмешки, а тонкий подбородок едва заметно подался вперед.
— Вообще-то воспитанные люди, прежде чем задавать вопросы, представляются, — сообщила девушка.
— Я недостаточно хорошо воспитан, — отрезал Котов. — Итак, что вы здесь делаете?
— Веду репортаж, — ответила девушка.
— О чем?
Протянув руку, Котов ухватился за объектив и с силой опустил камеру вниз. Оператор попытался воспротивиться, но был он хиловат против майора ФСБ. Камера уставилась в еще десять минут назад сиявшие, а теперь покрытые тонкой бахромой пыли котовские туфли.
— Значит, старший здесь вы, — утвердительно заметила девушка.
— Предположим. Я спросил вас, о чем будет этот репортаж, — напомнил Котов. — Раз уж вы такая воспитанная, то должны бы знать, что невежливо отвечать вопросом на вопрос.
— Я тоже воспитана недостаточно хорошо. Впрочем, как и вся наша братия.
Девушка улыбнулась, и Котов отметил, что улыбка у нее легкая и вполне дружелюбная. Ровно настолько, насколько вообще может быть дружелюбной улыбка репортера на задании.
— Итак, что за репортаж вы здесь снимаете?
— О бомбе, заложенной на территории вокзала, — коротко ответила девушка. — Не надо подтверждать или отрицать эту информацию. Присутствие саперов, омоновцев и сотрудников ФСБ говорит о том, что угроза воспринята однозначно.
Оператор вновь попытался поднять камеру, но Беклемешев уже оттер его, прижимая к холодной пыльно-серой стене. Не грубо прижал, а так, будто бы между прочим. Тот задергался настырно, состроил гримасу «возмущенная общественность», да только ничего не вышло. И против капитана ФСБ оператор оказался жидковат.
— Обнаружили ли вы бомбу? — Репортерша сунула микрофон Котову под самый нос.
Тот сморщился и прикрыл сетчатую полусферу ладонью.
— Никаких комментариев.
— Конечно, обнаружили, иначе зачем бы вам разгонять людей с площади?
— А вы всегда сперва задаете вопрос, а потом сами же на него отвечаете?
— В исключительных случаях. Так зачем вы разогнали толпу, если бомба еще не найдена?
— Мы никого не разгоняли, просто удалили людей из потенциально опасной зоны.
— Опасная зона там, где орудуют ваши костоломы.
— У вас есть разрешение на съемку? — Теперь майор не старался быть особенно деликатным.
— Разумеется, — кивнула головой девушка.
— Ну и бог с ним. Капитан, — Котов повернулся к Беклемешеву, — убери их, выставь за оцепление. Я не хочу, чтобы пресса потом подняла вой о том, что из-за нашей халатности погибли двое телевизионщиков. И так с этими ребятами одни неприятности.
— Понял, товарищ майор. — Зиновий взял репортершу за руку чуть повыше локтя.
Она ловко вывернулась и подступила к Котову вплотную, почти прижалась к нему.
— Скажите, это правда, что с одного из воинских складов похищено ядерное оружие?
Вопрос был интересный. Котов прищурился.
— Откуда у вас эта информация?
— Значит, они все-таки были похищены, — констатировала репортерша и улыбнулась, потому что именно в этот момент за спиной Беклемешева оператор вновь поднял камеру. — В вокзале установлена именно такая бомба?
Котов указал капитану за спину:
— Никаких комментариев.
— Скажите, товарищ, — слово «товарищ» Вероника произнесла с издевательской растянутостью, — что это за мины и какова их мощность? И если существует вероятность террористического акта, то почему никто не позаботился известить об этом людей и объявить чрезвычайное положение?
— Никаких комментариев, — повторил Котов, оттирая репортершу плечом. Он зашагал к площади, обернулся на ходу и кинул Беклемешеву: — Капитан, выставь их за оцепление. Если попытаются вернуться, выдели конвой, пусть препроводят этих людей к телецентру.
— Хорошо, товарищ майор.
— Это мне передали кассету и фотографии! — выкрикнула в удаляющуюся спину Котова Вероника.
Тот остановился, обернулся, секунду смотрел на нее, словно раздумывая о чем-то, а затем пожал плечами и, буркнув «поздравляю», скрылся за углом.
Вероника вздохнула.
— Сухарь.
— Пройдемте, — без всякого выражения предложил Беклемешев. — Где ваша машина?
— У кольца.
— А чего ты, собственно, от них хотела? — громко, явно рассчитывая на реакцию капитана, обратился к Веронике оператор. — Это же гэбисты. Знаешь, как их раньше называли в народе?
— Знаю. Гранитные башки.
— Точно, — оператор довольно засмеялся. — Гранитные. Здорово, да?
— Пройдемте, — все так же ровно и спокойно ответил Беклемешев. — Я провожу вас до машины.
— Слушай, командир…
— Спокойно, Миша, — вполголоса предупредила Вероника. — Спокойно.
У них на пленке остались ценные кадры — разгон омоновцами толпы на площади, и она не хотела, чтобы капитану пришло в голову поинтересоваться, а что, собственно, они здесь снимали, когда на них наткнулись ребята из службы безопасности.
