Василий Веденеев - Логово «ВЕПРЯ»
Расчеты с портье заняли еще минут десять, и вот Голяницкий уже сунул в руку одному из швейцаров купюру и ключи от автомобиля:
— Подгоните сюда машину: я тороплюсь!
— Да, эфенди, — посмотрев на купюру, швейцар расплылся в улыбке. — Сию минуту, эфенди!
Ник направился к телефонной будке в углу вестибюля, снял трубку и сделал вид, что звонит, но сам пристально следил за секундной стрелкой часов и напряженно прислушивался — не ухнет ли на улице взрыв? Его машину могли заминировать, а если взлетит на воздух вместе с ней чучело в ливрее, туда ему и дорога!
Голяницкий прекрасно понимал: те, кто прислал ему конверт и позвонил по телефону, совершенно не расположены шутить и прихлопнут его в два счета, как уже прихлопнули Есиновского с Рудерманом и вечно осторожничавшего, опытного Франка. А уж на что тот привык беречь свою драгоценную задницу! Сейчас от пули снайпера, удавки, ножа или бомбы не спасет никакой Моссад и что толку, если потом израильтяне отыщут и накажут тех, кто уничтожил их людей и помешал переговорам с представителями оппозиции Южных Предгорий? Это как посмертная реабилитация в России — тому, кого реабилитировали, от этого ни жарко ни холодно, лучше бы его в свое время не репрессировали. По большому счету любой разведке и контрразведке насрать на своих агентов, поэтому нужно выбираться из дерьма самому.
На улице было по-прежнему тихо, и Ник украдкой облегченно перевел дух — в окно он видел, как у подъезда швейцар припарковал его «тойоту». Конечно, можно плюнуть на машину и взять такси, но как раз именно в такси тебя совершенно свободно могут прирезать, застрелить и удавить.
Подхватив сумку, он вышел из отеля и сел за руль. Мотор ровно урчал, и Голяницкий плавно тронул с места.
— Это он, — сообщил турок, наблюдавший в бинокль за отелем.
— Аминь! — Васин нажал на кнопку, посылая радиосигнал детонатору спрятанной в «тойоте» Голяницкого мины. Где-то далеко глухо бухнул взрыв, и через некоторое время истошно завыли сирены…
Мирзо Азимов жил в Стамбуле довольно скромно, но все же так, как приличествовало представителю оппозиции пусть небольшой, но вполне самостоятельной страны. Хвала Аллаху, везде найдутся друзья, готовые пособить в тяжких трудах и их стараниями у миссии был уютный особнячок с жилыми комнатами и офисом. Поскольку миссия носила официальный характер и не являлась дипломатическим представительством, полиция особняк не охраняла и приходилось полагаться на нескольких обстрелянных вооруженных боевиков, по очереди дежуривших в приемной и во дворе.
Вообще спокойно решать поставленные перед ним проблемы Азимову никак не удавалось, хотя он имел достаточный опыт дипломатической работы еще со времен прежнего режима. Как и следовало ожидать, более всего нервозность создавали свои — лидеры оппозиции, находившиеся за границей, в частности в Париже и Нью-Йорке. Они постоянно дергали, требуя формировать переговоры, и в то же время грозили разными карами, если Мирзо пойдет на уступки в условиях заключения сделки, получившей кодовое название «Караван».
Иногда Азимову очень хотелось послать все к чертям и ответить поучавшим его самозваным «выразителям народной воли», что они могут сами попробовать договориться с израильтянами, американцами, арабами или русскими — смотря по тому, кто им больше нравится и чьи цены лучше устраивали. Нечего дергать его чуть ли не каждый день! В конце концов он тоже не святой и не обладал неистощимым терпением: когда-нибудь ему надоест молча выслушивать назидания и оправдываться за грехи, которых не совершал. Кто-то из лидеров нарвется на грубость, что наверняка отразится и на дальнейшей судьбе Мирзо, и на судьбе переговоров. Только это и сдерживало — сам ладно, но загубить дело из-за пустяка?
Сейчас на горизонте маячил представитель израильтян, некто Голяницкий. Он делал заманчивые предложения, и стоило их как следует проработать. Но это вновь потерянное время, новые согласования с лидерами эмиграции, что непременно вызовет неудовольствие тех же лидеров. О, Аллах, отчего они так глупы?! Отчего никак не могут понять: никогда невозможно иметь все выгоды сразу?!
Мирзо отхлебнул из пиалы остывшего зеленого чая, снял трубку зазвонившего телефона и лениво процедил:
— Алло!
— Эфенди Мирзо? Салам.
— Салам, — пытаясь угадать, кто это, машинально ответил Азимов.
— Хочу вас предупредить: очередная встреча с Голяницким не состоится.
Мужчина говорил на родном языке Азимова, но с каким-то непонятным акцентом и коверкая слова, впрочем, понять его вполне возможно, но вот заслуживала ли доверия его информация? И вообще кто это звонил: номер телефона узнать не трудно, однако тот, кто звонил, знал об отношениях с Голяницким! Как далеко простиралось это знание? Вряд ли удастся получить ответ на столь важный вопрос по телефону.
— Кто говорит? — Мирзо отставил пиалу и включил подсоединенный к аппарату миниатюрный диктофон: запись разговора иметь не лишнее. Неизвестно, как еще все повернется.
— Ваш искренний доброжелатель, — заверил незнакомец.
— Допустим. Но почему не состоится встреча?
— Эфенди Голяницкий болен.
— Вот как? Это он просил вас позвонить?
— Нет, сам он уже попросить не в состоянии.
— Болезнь настолько серьезна?
— Она смертельна, — хмыкнули на том конце провода, и Азимову стало немного не по себе, словно на него неожиданно пахнуло могильным холодком. А незнакомец как ни в чем не бывало, продолжал. — Поверьте, эфенди Мирзо, вам нужен новый «караванщик»!
«Почему он говорит на фарси, но упорно называет меня на турецкий лад эфенди? — подумал Азимов, но тут же забыл об этом, пораженный другой мыслью. — Откуда ему известно о “караване”? Вряд ли он обладает даром ясновидения. Значит, произошла утечка информации?! Но с какой стороны: нашей или израильской? Час от часу не легче! Что ни день, то новые почти неразрешимые проблемы!»
— М-да? — только и смог произнести он в микрофон.
— Да! — твердо ответил незнакомец. — И мы готовы предоставить вам его.
— Кто мы?! Под чьим флагом вы выступаете — сразу же уцепился за его слова Мирзо. — И почему я должен вам верить?
— Читайте газеты! Вся группа израильтян отправилась в рай. Вы же не хотите без конца срывать переговоры из-за подобных причин? Не правда ли? А я представляю тех, кто искренне заинтересован в дружбе и сотрудничестве между нашими народами.
— Это человек или организация? Может быть, страна? — попытался уточнить Азимов. Разговор начал его весьма интриговать. — Назовите ее!
— Лучше давайте вернемся к вопросу о «караване».
— Я не могу сразу вам ответить, — уклонился Мирзо. — Если вы не против, перезвоните ближе к вечеру.
— Хорошо, — согласился незнакомец и предупредил: — Не впутывайте в наши отношения полицию или спецслужбы. Ни к чему хорошему это не приведет. До вечера! Надеюсь на ваш здравый смысл!
В трубке раздались короткие гудки, и Азимов положил ее на рычаги аппарата. Маленькие катушки диктофона перестали вращаться. Мирзо перемотал пленку назад и пригласил в свой кабинет Абдулло-бобо, отвечавшего за обеспечение безопасности. Дав ему прослушать запись, глава миссии приказал:
— В течение часа я хочу все знать об этих израильтянах и что там с Голяницким.
— Вы полагаете, все так серьезно? — Абдулло кивнул на телефон и скорчил презрительную мину.
Однако шеф не разделял его скептицизм и назидательно ответил:
— Никогда не знаешь, какая тропа приведет к успеху! Пути Судьбы иногда весьма причудливы.
Абдулло только недоуменно пожал широченными плечами и вышел. Мирзо не сомневался, что в течение часа помощник добудет всю необходимую информацию, вне зависимости от того, как он относился к странному телефонному звонку. Любопытно узнать, чем же так внезапно мог смертельно заболеть Голяницкий, который, по имевшимся у Азимова сведениям, сейчас находился в Измире?
После ухода Абдулло глава миссии попытался заняться текущими делами, — кроме забот с «караваном» у него хватало других обязанностей, — но странный звонок не выходил из головы. Кто все-таки звонил, кого этот человек представляет и насколько серьезны намерения этих людей? Считать звонок незнакомца неумной мистификацией Мирзо не был склонен. Поэтому, как только помощник появился на пороге кабинета, он сразу же спросил:
— Ну что там?
— Их убрали! — Абдулло положил на стол шефа газеты.
— Всех? — даже не притронувшись к принесенным помощником газетам, переспросил Азимов: похоже, баритон не шутил, сообщая о смертельной болезни Ника?
— Всех, — мрачно подтвердил Абдулло-бобо. — Видно, работала целая бригада. Правда, не могу ручаться за достоверность газетной информации относительно арабских террористов.
— А-а, пустое, — отмахнулся Мирзо. — Что с Голяницким?
