Сергей Зверев - Граница на замке
Но дела делами, а сегодня ведь согласно просьбе нанесшего визит Артура Даратола и последовавшего за этим приказания полковника Авдеева предстояло и отдохнуть. Хоть Батяня не имел ровно никакого желания появляться на этом мероприятии, но выбора не было — приходилось идти. Лавров взглянул на часы: в скором времени офицерам нужно было быть на месте. Комбат отправился в казарму.
— Значит, так, капитан, еще раз предупреждаю: глядите в оба, — отдавал последние распоряжения Батяня перед отъездом на «званый ужин». — Ситуация, ты и сам знаешь, какая, поэтому в случае чего немедленно сообщайте.
— Все понял, товарищ майор, — капитан, оставляемый в части, был человеком надежным, и Батяня не особенно волновался, но все же…
Перед выездом на банкет Лавров принял прямо-таки идеальный внешний вид. Прекрасно понимая, что по виду командира будут судить обо всем подразделении, Батяня постарался не ударить в грязь лицом. Форма майора была безукоризненно выглажена и вычищена, обувь сверкала. Точно так же он относился и к своим подчиненным. Четверо офицеров, отправлявшихся вместе с ним, построились, а Лавров придирчиво осматривал каждого из них. Сегодня все должно было быть «на высшем уровне».
— Старший лейтенант Киреев!
— Я! — отозвался офицер.
— Что это за ботинки у вас на ногах? — поинтересовался майор. — Я, конечно, ценю, что у моих подчиненных есть вкус к одежде, однако настоятельно рекомендую проводить четкую грань между гражданской одеждой и военной формой.
Старлей уставился на свою обувь, словно видел ее впервые.
— Будьте добры, товарищ капитан, позвольте взглянуть на ваши часы, — продолжил майор.
Часы капитана Кулакова выглядели уж слишком вызывающе.
— Часы я прошу вас снять, — вынес свое резюме майор. — Я думаю, товарищи офицеры, вы и сами понимаете, что мы с вами находимся на переднем крае России. И на нас лежит двойная, если хотите, тройная ответственность. На нас, соответственно, всеми: и друзьями, и недругами — обращается особое внимание. Так что ничего лишнего мы себе позволять не должны. Будем скромнее.
— Есть, — козырнул офицер.
— Все это не пустые придирки, как может некоторым показаться, а необходимость, ни больше ни меньше.
Если в неслужебной обстановке Лавров был человеком открытым и располагающим к себе, то в другое время он представлял тип требовательного и принципиального командира, о чем все прекрасно знали. Однако в любом случае все проходило в рамках устава: корректно и вежливо.
— То, что могут себе позволить штатские, для нас непозволительно. Тем более, мы отправляемся на территорию хоть и дружественного нам, но чужого государства. Поэтому все должно быть тип-топ, — инструктировал он подчиненных. — Особо обращаю внимание на застолье. Кавказ — земля хлебосольная, и здесь в нашем положении нужно вести себя соответственно. Так что предупреждаю: если кто-нибудь напьется, пощады не ждите.
— Но мы же в гости направляемся, товарищ майор, — наклонил голову Кулаков, — это же специфическое, так сказать, мероприятие…
— Мы не в гостях, а на службе, — напомнил Батяня, — и в данном случае наше присутствие там — это официальное мероприятие, тоже долг службы, если хотите.
— Так что, может, вообще пить нельзя? — иронично поинтересовался офицер.
— Настоящий десантник пить может, а вот напиваться — это ни к чему.
Комбат, как всегда, был строг, но справедлив.
— Надеюсь, товарищи офицеры, мы с вами все вопросы разъяснили, и никаких накладок сегодня не возникнет, — Батяня взглянул на часы. — В таком случае через пятнадцать минут жду вас на улице.
* * *Отдаленный пост, игравший немаловажную роль в охране границы и являвшийся той самой «последней заткнутой дыркой», находился на крайней, наиболее отдаленной точке огромного полигона. В прежние времена здесь располагался КПП. Теперь же руководством подразделения, то есть майором Лавровым, была поставлена четкая и конкретная задача: никого не пропускать.
Рядовой Степченко боролся со сном, прохаживаясь вдоль охраняемого объекта — шлагбаума и жидкого забора из колючки. Он вообще слабо представлял себе, что хоть кто-то чужой может появиться здесь, в такой глуши. Тем более что за все время нахождения здесь ни одного постороннего он не увидел. Но, понятно, никакого желания спорить с вышестоящим начальством у него не было. Еще днем заново установленный шлагбаум был окрашен в характерную косую «полосатку» и теперь снова выполнял свою «непускательную» функцию. Где-то там, внизу, шумела быстрым течением небольшая горная речушка, и солдат думал о том, как должно быть приятно в жаркий полдень окунуться в прохладную воду…
Вдали показалась машина, прервавшая его полусонные размышления. Постовой всмотрелся в приближавшийся автомобиль — да, так и есть, это был командирский «УАЗ». Солдат приосанился, поправив экипировку. «УАЗ» подъехал к шлагбауму, перегораживающему дорогу: это, конечно, был неугомонный комбат. При майоре не было никого из офицеров — Лавров просто сделал крюк в километр, чтобы проверить пост. Как и почти каждый командир, Батяня часто появлялся там, где подчиненные его не ожидали.
— Товарищ майор, — козырнул высунувшемуся в открытое окно комбату заспанный Степченко, — за время вашего отсутствия происшествий не…
— Открывай, — не дослушав доклада, оборвал его Батяня.
По виду нахмурившегося майора рядовой определил, что командир недоволен и, похоже, именно его, Степченко, действиями. Недоумевая, в чем же дело, солдат бросился поднимать шлагбаум. Машина проехала вперед. Хлопнула дверца, и комбат легко выпрыгнул на дорогу.
— Кто тебе позволил пропускать машину? — незамедлительно взял он быка за рога. — Ты на посту или где?
— Так ведь это же вы…
— Что?!
— Я же видел, что это ваша машина, видел, что это вы, товарищ майор, — оправдывался Степченко, окончательно сбитый с толку и не понимавший, в чем же таком он провинился.
— Послушай меня внимательно, солдат, — понизил тон Батяня, — то, что ты как следует не знаешь устав, — это я уже вижу. В дальнейшем я постараюсь исправить это досадное недоразумение. А пока что напоминаю популярно, что Российская армия руководствуется этим самым документом как основой. И все, что там написано, является не пустой теорией, не словами, а тем, что надо выполнять. Ты — на посту. Даже если будет ехать министр обороны или главнокомандующий, ты не имеешь права их просто так пропускать. На посту ты подчиняешься только разводящему или начальнику караула. Ясно?
— Так точно, товарищ майор, — виновато ответил Степченко.
— На первый раз так и быть, но если еще раз что-нибудь подобное будет замечено — смотри, — предупредил его Батяня.
— Все понял, товарищ майор.
— Ну, то-то же. Так, говоришь, все спокойно? Никто не появлялся?
— Никак нет.
— Хорошо, неси службу, боец, — напутствовал его комбат, садясь в машину.
Степченко пришлось еще раз поднять и опустить злополучный шлагбаум. Провожая взглядом майора, солдат думал о том, что недаром Батяня пользуется репутацией командира строгого, но справедливого. Другой бы вкатил ему пару нарядов вне очереди, а здесь — предупреждение…
Пошагав взад и вперед в своих раздумьях, Степченко увидел возвращающегося с другого поста старослужащего. Ну да, ведь уже время сменяться! Взглянув на часы, он удостоверился в том, что отведенное ему время нахождения здесь истекло. Пора бы уже и отправиться отсыпаться в помещение. Но проходила минута за минутой, а из КПП никто не спешил.
«Спят они там все, что ли! — раздраженно подумал Степченко. — Я что им, робот?»
Покинуть пост он тоже не мог, особенно после недавнего визита начальства. Ожидание становилось уже невыносимым, и солдат, плюнув на все, отправился на КПП.
Открыв дверь, он увидел сидящих за столом старослужащих, в том числе и Тонова, который должен был его сменять. Солдаты были чрезвычайно заняты — они резались в карты.
— Тебе чего? — недовольно взглянули на него.
— Товарищ сержант, — показал на часы Степченко, — пора сменяться.
— Чего? — недовольно оскалился тот. — А ну, на пост!
— Будешь до утра стоять! Сперва послужи с наше, — раздались возмущенные голоса «дедов».
Через несколько секунд Степченко вытолкнули из помещения.
Глава 13
Два джипа колесили по горной дороге. Линия пути была, как обычно в такой местности, на редкость изломанной, то опускаясь, то резко взмывая вверх. Иногда справа от дороги отвесной стеной шли скалы, а слева круто уходил вниз страшный обрыв. На таком пути нужно было смотреть в оба, чтобы не оказаться на дне пропасти. Но водители были прекрасно знакомы с условиями родной местности. Еще их отцы ездили по этой дороге на лошадях и повозках, а сыновья пересели на другой, более комфортный и удобный, транспорт.
