Александр Мазин - Чистильщик
Подъехали на двух машинах: старой «бээмвухе» и Силычевом джипе. Джип – машина приметная, зато в нее особо не заглядывают, даже наоборот. Встали на углу. Чтоб и улица просматривалась, и из окон не видно. «БМВ» припарковалась метрах в двадцати. Как бы сама по себе. За рулем – Гоша-Терминатор.
Олежек отирался у подъезда. Видок у него был беспризорный. И замерзший. К нему подошел Шиза (его высадили заранее), такой же неприметный. Рядовой алкаш средних лет. Поговорили. Олежек отбыл в подъезд, погреться. Шиза шаркающей походкой пошкандыбал за угол. Среди прохожих он не выделялся.
Валера сидел на заднем сиденье Силычева джипа, стиснутый Петренко и Монплезиром. Два здоровяка занимали восемьдесят процентов просторного сиденья. Оставшихся двадцати Васильеву не хватало.
Шиза остановился шагах в десяти. Монплезир выбрался на улицу, потянулся, потопал ножищами. Типичный бритоголовый бандюган.
Шиза подшкандыбал к нему, принял униженную позу. Монплезир порылся в кармане, достал бумажку, швырнул небрежно в снег. Шиза подхватил, долго благодарил, кланялся, пока Монплезир не показал жестом: проваливай.
Вернувшись в джип, доложил.
– Все там. Вместе с клиентом. Ждут бабок. За жрачкой ходит один. Сам ходит. Никаких заказов.
– Жаль,– отметил Силыч.
Закосить под рассыльного – милое дело.
– Закупается в универсаме. Утром и вечером. Сегодня еще не ходил. На улице руку из кармана не вынимает. Поднимается пешком, без лифта.
– Сделаем,– буркнул Петренко.
– А если шумнет? – возразил Силыч.– Там,– жест вверх,– насторожатся. Стрельба будет. Клиент может пострадать. Куда Шиза пошел?
– На Подъяческую. Там через дворы – черный ход.
– Дело,– кивнул Силыч.– Значит, так, мужики. Ты, Монплезир, остаешься. Ждешь, пока закончим. Выйдем – сразу подхватишь клиента – и ходу. Нас Терминатор возьмет. Теперь по силовой. Ты, Петренко, выйдешь первым. Зайдешь вон в ту кафешку, возьмешь стошку коньяка и кофе. Выпьешь и идешь в подъезд. Поднимаешься на четвертый, клиент, если помнишь, на третьем. Поднимаешься и тихаришься. Васильев, мы с тобой – через двадцать минут. Все.
Через двадцать минут Силыч и Валерий вошли в подъезд. Олежек сидел на батарее, грелся. Вопросительно уставился на Силыча. Тот оглядывал лестницу. Лестница ему не нравилась. Просторная, просматривается на три этажа вверх. Включая площадки. И все лампочки горят. Лампочки, конечно, не проблема, но если погаснут, могут обеспокоить кого беспокоить не надо.
Силыч немного подумал, потом спросил Олежка:
– Пакет большой?
– Большой,– ответил паренек, мигом сообразив, о чем речь.
– Предложи помочь. Дождись, пока дверь откроют, и постарайся не дать ее закрыть.
– А если он откажется от помощи?
– Надо, чтоб не отказался.
То, как тринадцатилетний мальчишка не позволит закрыть дверь двум здоровым бандюганам, не уточнялось.
– Все,– сказал Силыч.– Пошли, Васильев.
С третьего этажа площадка четвертого просматривалась почти целиком, но Петренко заметно не было. Зато слышен был негромкий храп.
Здоровяк-хохол сидел на полу, прислонившись к стене. При появлении друзей он перестал храпеть, приоткрыл один глаз и матюкнулся.
– Пошел ты…– усталым голосом громко отозвался Силыч.– И без тебя тошно.
Петренко снова захрапел, а Силыч с Валерой поднялись еще на полтора этажа, к двери на чердак. Здесь освещения не было. Зато весь лестничный пролет просматривался превосходно.
Ждать пришлось около часа. Из-под чердачной двери тянуло холодом – наверняка окна не заделаны. У Валеры замерзли ноги. Силыч же стоял, словно каменный. Даже на стенку не опирался и не шевельнулся ни разу.
Внизу текла обычная жизнь. Приходили и уходили люди. Какие-то подростки привязались, было, к Олежку, но тот их быстро отшил. Идущий на прогулку французский бульдог облаял Петренко. Потом то же сделала хозяйка бульдога. Петренко пьяным голосом послал их на три буквы. Акустика в подъезде была превосходная. Бульдог и хозяйка удалились, удовлетворенные. Через пару минут какая-то старушка попыталась уговорить Петренко встать, дескать, простудится. Валерий забеспокоился, но Петренко решил вопрос, приоткрыв глаз и хрипло осведомившись:
– Бабка, у тя бабки есть?
И старушка сочла за лучшее оставить его в покое.
Наконец открылась заветная дверь. Вниз по лестнице быстро сбежал мужчина, хлопнула дверь подъезда.
Вернулся гонец минут через пятнадцать.
– Дяденька, давай помогу,– заблажил Олежек.
– Пошел в жопу,– буркнул «дяденька».
– Ну всего за рупь,– канючил Олежек, тащась следом.– Очень жрать хочется, честно! – Голос у паренька был пронзительный.
– На! – Бандюган сунул Олежку пакет, решив, что так будет проще.
Сам поднимался следом, рука в правом кармане, глаза обшаривают лестницу наверху.
Храп Петренко его не смутил.
Поднялись. Гонец позвонил.
– Я, Калмык,– проворчал он в ответ на вопрос из-за дверей. И Олежку: – Давай пакет, писюнва!
– Дяденька, а рубль! – заверещал Олежек.
– Пошел в жопу! – Гонец попытался отобрать пакет, но Олежек проворно отскочил.
– Ты рубль обещал! – завопил он.– У самого вон сколько жратвы!
Силыч сорвался с места и ринулся вниз, Валерий – за ним. Вопль Олежка прикрыл топот их ботинок.
Внизу открылась дверь.
– Это что за на хрен?
– Дай ему рубль.
– Охренел? Где я тебе рубль возьму? У меня меньше стохи нет!
– Дай ему стоху! – Калмык попытался припереть Олежка к стенке, но тот увернулся. Что-что, а это он умел!
– Сам и дай!
– Да… Упс!
Злополучный пакет полетел Калмыку в физиономию, а ботинок Олежка грамотно вписался гонцу в пах. Сверху страшной птицей Рух пал Петренко. Второй бандюган придавленным хомячком затрепыхался на полу.
Силыч, на полпролета опередивший Валерия, косым ударом добил Калмыка. Петренко уже был в дверях, когда третий бандюган выполз в коридор:
– Что за базар? – начал он недовольно.
И умолк, увидев Петренко с вороненым «Кипарисом» в руке.
– Тс-с-с! – сказал Петренко, приложив палец к губам, аккуратно взял недовольного за горло и передал назад, в руки Силыча. Валера, временно оказавшийся не у дел, на всякий случай прикрыл спиной глазок двери напротив, проворный Олежек, подмигнув, залепил глазок жвачкой.
Петренко проскользнул в комнату и обнаружил там троих: похищенного замгендиректора, еще одного бандюгана с «пушкой» в руке и работающий телевизор.
Петренко бережно вынул пистолет из руки бандюгана (тот совершенно опешил, а пистолет так и вовсе стоял на предохранителе), выключил телевизор.
– Никто не возражает? – поинтересовался он.
Никто не возражал. Бандюган сидел с раззявленным ртом, помятое лицо клиента лучилось искренней собачьей радостью.
Эту немую сцену и пронаблюдал Васильев, войдя в комнату.
– Возьми господина директора,– сказал ему Силыч, и – отвези, куда скажет. А мы тут приберемся.
На следующий день Силыч вручил Васильеву пять тысяч долларов. Десять процентов от десяти процентов от суммы, которую требовали похитители. Вероятно, они продешевили.
Вместе с деньгами Силыч отдал Валерию еще кое-что. Гербованное удостоверение сотрудника государственной федеральной службы охраны объектов стратегического значения. В удостоверение был вложен согнутый вчетверо потертый листок: разрешение на ношение оружия. Само оружие, ПМ, как две капли воды похожий на тот, «приобретенный» Васильевым на рынке, но, разумеется, с неспиленным номером, Силыч положил на стол.
– Свой выброси,– сказал он.– Мало ли что на нем висит.
Васильев внимательно изучил удостоверение. На обложке красовался золоченый российский орел и тисненые буквы: Главное управление ФСО. Подписал его какой-то генерал-полковник и выдано оно было на имя капитана Васина Валерия Андреевича. Но «Васин» на фотографии был точь-в-точь Васильев.
Валерий прочел вслух наименование «службы».
– Что, такая действительно существует? – поинтересовался он.
– Существует,– ответил Силыч.– Но попусту документом не козыряй. Это – на крайний случай.
– И за что же мне такая роскошь? – усмехнулся Васильев.
– Не тебе – нам. Всем,– Силыч тоже усмехнулся.– Подарок от благодарного клиента.
– Это от вчерашнего замдиректора, что ли?
– Какой ты проницательный. Нет, не от него. От него ты уже получил. Наличными. С деньгами, кстати, что будешь делать?
Васильев пожал плечами:
– В кубышку положу,– сказал он.
– Советую на эту тему поговорить с Петренко,– сказал Силыч.– Он тебе подскажет.
«А ведь верно,– подумал Васильев.– Чего им лежать, сумма-то немалая».
В Валериной «кубышке» и так скопилось уже больше двенадцати тысяч.
На вопрос о капиталовложении Петренко отреагировал бодро.
– Я,– сказал,– покупаю недвижимость. Могу помочь, у меня корешки в пяти агентствах.
Через пару недель Васильев стал обладателем однокомнатной квартиры на Ленинском проспекте. Переселяться туда Валерий пока не стал. Впрочем, и в ближайшее время не собирался.
