Данил Корецкий - Антикиллер-3: Допрос с пристрастием
Через несколько минут в дверь постучали. В кабинет вошли четверо. Трое мужчин и одна женщина. Несмотря на вечернее время, вид у гостей был свежий, бодрый и энергичный. Мужчины в деловых, идеально сидящих костюмах и галстуках выглядели крайне представительно. Так же, как и женщина. В черном костюме, черных колготках, черных туфлях, неброский макияж, подчеркивающий правильность черт, – настоящая бизнес-леди.
– Максим Викторович, – представился один из мужчин, с тонкой полоской старого шрама на правой щеке и перекошенным ртом. – Московская инвестиционная компания «Консорциум». Это мои коллеги.
Его спутники синхронно кивнули. Владислав Николаевич радушно показал на кресла, расставленные у стены кабинета.
– Здравствуйте, присаживайтесь. Чем обязаны?
Вошедшие присели, развернули папки с бумагами. Дама раскрыта и включила ноутбук. Оказывается, это обыкновенная секретарша!
– Вы, наверное, по поводу заказов? – спросил Тучков.
– Нет, – внушительно произнес Максим Викторович. – Мы хотим купить ваш завод. Дело в том…
Недослушав, Владислав Николаевич поднял руку:
– Тут какое-то недоразумение. Мы не собираемся ничего продавать.
– Дело в том, – невозмутимо продолжил Максим Викторович, – что дела у вас идут далеко не блестяще. Нужны радикальные меры. Но с вашими инвестиционными возможностями существенная перестройка производства затруднительна.
– Если не сказать – невозможна, – добавил его спутник.
– Позвольте, откуда вы все это взяли? – агрессивно спросила Лариса. – Дела у нас идут очень хорошо!
Секретарша извлекла из папки несколько скрепленных вместе листков и передала Максиму.
– Конечно, явных признаков неблагополучия пока нет, но темпы продаж во втором квартале снизились на шесть процентов по сравнению с прошлым годом. А в третьем – еще на восемь процентов, – сказал тот и передал бумаги Тучкову. – Вот, ознакомьтесь.
Владислав просмотрел таблицы цифр и растерянно передал листок супруге.
Лариса тоже выглядела обескураженно.
– Год на год не приходится, – пожала плечами она. Но прозвучало это не очень убедительно. – И зачем вам убыточный завод?
Перекошенный рот скривился в неестественной улыбке.
– Инвестиции всегда основаны на нестандартных решениях. Спрос на хрусталь упал, а на броню – возрос, и в Гусь-Хрустальном теперь делают бронированные стекла…
Лариса покачала головой.
– Мы предлагаем вам три миллиона долларов, – сказал Максим.
Тучков развел руками.
– Эта цифра завышена. Завод столько не стоит. У нас ведь мелкие партии… И потом, я же сказал, мы не собираемся ничего продавать! Мы ведь подняли предприятие с нуля. Это наша жизнь!
– Тем более, – Максим Викторович почему-то усмехнулся. – Подумайте две недели. Проконсультируйтесь со специалистами. У нас очень серьезная компания, она не меняет своих планов. Лучше будет, если вы согласитесь…
Последние лучи заходящего солнца преломились в витраже, украшающем окно кабинета. Лица москвичей приобрели красноватый оттенок с неприятными синими пятнами, как у вурдалаков. Этот новый облик обострил восприятие каждого слова, тона, жеста. Лариса по-женски, интуитивно, уловила… если не прямую угрозу, то намек. Очень прозрачный намек на угрозу. Она привстала и обвела незваных гостей взглядом:
– Лучше для кого?
– Для всех, – спокойно ответил Максим Викторович. – Извините за беспокойство. Вот моя карточка, жду звонка. Две недели. Но можно и раньше. До свидания.
Визит завершился. Тучковы вышли в коридор и наблюдали через широкое окно, как москвичи рассаживались в большие черные внедорожники. Машины рванули с места. В сумерках их габаритные огни казались горящими глазами злобных механических зверей.
– Странно это все, – Владислав Николаевич тряхнул головой. – Зачем им наш завод? И почему дают такую большую цену? И почему они решили, что завод продается?
– Ох, не знаю, – Лариса вздохнула. – Не нравится мне все это.
– Ерунда! Поехали домой…
О заманчивом коммерческом предложении Тучковы забыли через два дня.
* * *С одной стороны, иметь телохранителей престижно: сразу видно, что ты не простой человек, а Богатый Мэн – важный, могущественный и надежно защищенный. С другой, быть телохранителем – круто! И платят нормально, и пушка по закону, и к шефу приближен, и телкам легко мозги запудрить… Поэтому телохранителей в России с каждым годом становится все больше и больше. Хотя профессионалов среди них не прибавляется. Ведь откуда их взять? Профессионалы – штучный товар. Основная масса «бодигардов» – это просто здоровенные парни, окончившие двухнедельные курсы и получившие лицензию. Они носят за хозяином портфель, открывают ему двери и выполняют мелкие поручения. Кстати, телохранителям такое прямо запрещено – это работа прислуги. Но широкоплечие «шкафы» тактику охраны практически не знают. Как не знают и того, что в мире удается предотвратить только восемь процентов покушений. Не знают они и об основной обязанности охранника – закрыть «объект» своим телом.
Охранники Георгия Ивановича Краско также не были отягощены подобными знаниями и не задумывались над профессиональными проблемами. Потому что вероятность покушений на их шефа приближалась к нулю, ибо в определенных кругах господина Краско знали как Гошу Тиходонца. Таких людей репутация защищает гораздо надежней, чем крупногабаритные парни со стволами под мышкой. А охрана – это так, дань приличиям, показатель солидности, понты, если хотите.
Около пятнадцати часов Гоша вышел из четырехквартирного коттеджа красного итальянского кирпича – одной из первых новостроек Лысой горы, в которой он купил просторную трехкомнатку с прекрасным видом на Дон – для Любки Блондинки, с которой жил уже полтора года. Ездить по городу на «монстре хаоса» оказалось практически невозможно, поэтому у подъезда его, как и прежде, ждал черный «Мерседес» с шестилитровым двигателем.
Явно умиротворенный Тиходонец шел широким шагом, сверкали лаковые туфли, бежевый пиджак расстегнут с небрежной элегантностью, открывая легкий кремовый гольф, левая рука засунута в карман брюк, на запястье блестят огромные золотые часы. Надвинутая на глаза шляпа, каплеобразные темные очки «Феррари» и сигара, воинственно торчащая из бороды, придавали ему сходство с кинематографическим гангстером. Чего он, собственно, и добивался.
Завидев хозяина, один охранник живо выскочил из машины и распахнул дверцу, а вооруженный водитель запустил двигатель.
Внезапно из-за забора строящегося рядом дома вынырнули двое в заляпанных известкой черных рабочих комбинезонах, желтых пластиковых касках и зеленых респираторах. Для Гоши Тиходонца они были пустым местом, так как стоили меньше, чем его золотые часы или костюм, и даже меньше, чем штучные башмаки из страусиной кожи. Но в руках у них вдруг появились пистолеты с глушителями, и это резко меняло дело и коренным образом изменяло прейскурант стоимости каждого человека, фигурировавшего в данной ситуации.
– Пс-с! Пс-с! Пс-с! Пс-с! – раздались четыре негромких хлопка. С такими звуками открывались бутылки шампанского «Вдова Клико», которым Гоша совсем недавно поливал в ванне роскошное Любкино тело.
– Пс-с! Пс-с!
Распахнувший дверь телохранитель застыл, превратившись в гранитную статую и с ужасом рассматривая, как опрокидывается большое тело шефа, как расцветают на светлой ткани красные цветы, как один из нападающих производит контрольный выстрел, а второй разворачивает удлиненный глушителем ствол в его сторону… Он успел отпрыгнуть и спрятаться за машину, очередная пуля пробила стекло над головой, и водитель тут же кулем вывалился из салона, закрывая голову руками.
Однако киллеры ими не заинтересовались. Они пробежали через кусты, рванули вниз по склону и скрылись из поля видимости. Только тут охранники Гоши Тиходонца принялись беспорядочно стрелять в воздух.
Но шефу это помочь не могло. Он лежал, раскинув руки и ноги, в залитом кровью костюме, и остывал с положенной скоростью – примерно полтора градуса в час.
Через час трагическая новость облетела Тиходонск. А в течение суток все члены правления АОЗТ «Аксинья», участвовавшие в переговорах с москвичами, исчезли из города. Как стало известно, они разъехались по своим зарубежным виллам – кто на Кипр, кто в Испанию, кто в Арабские Эмираты.
* * *Приближалась осень. Над Тиходонском все чаще дули степные ветры, особенно холодные по утрам. Супруги Тучковы приезжали на работу рано – в половине восьмого. Выйдя из машины, они поежились и, защищаясь от студеного дыхания Дона, плотней закутались в обновки наступающего сезона – длинные французские плащи со стальным отливом. Воздух быт чистым и свежим, радостно светило негреющее, но поднимающее настроение солнышко. День быт распланирован и обещал быть успешным, как и все остальные дни трудолюбивых и старательных людей.
