Это моя земля! - Громов Борис
Оставив только набедренную кобуру со Старичком (все ж таки не та сейчас обстановка, чтоб совсем безоружным разгуливать, пусть даже и по базе собственного Отряда), прохожу десяток метров по коридору и, негромко постучав, тяну на себя дверь кабинета командира.
– Разрешите, тащ полковник? Прапорщик Грошев…
– Не шуми прямо с порога, Боря, – обрывает взмахом руки мой доклад Львов. – Я пока вроде не слепой и сам отлично вижу, что прапорщик Грошев по моему приказанию прибыл, как тот паровозик из Ромашково на станцию назначения. С диким опозданием, но зато полный свежих впечатлений.
М-да, вид у Бати, прямо скажем, совсем неважнецкий. Но голос вроде бодрый, и даже шутит, значит – прорвемся.
– Так точно, Алексей Андреевич, впечатлений и разной полезной информации – выше крыши. Только это, тащ полковник… разрешите сразу небольшую просьбу?
– Не подождет? – Командиру информация, мною привезенная, явно важнее и интереснее, чем мои же «небольшие просьбы».
– Никак нет, срочное…
– Хорошо, раз безотлагательно, давай, рассказывай, что там у тебя стряслось.
– По дороге назад, на въезде в Дмитров, обстреляли нас одни полудурки, нам-то ничего, а вот триплексу с передней левой двери амба приснилась – весь в трещинах, не видно сквозь него ни черта. Вы уж прикройте меня от Юры, а то он, когда я машину в парк загонял, так глядел – я думал, скальп сдерет голыми руками.
– Ох, Боря, одни проблемы от тебя, – театрально вздыхает Львов. – То офицеров бьешь, то беззащитных горцев без суда к стенке прислоняешь, то коллег вешаешь, опять же без суда и следствия… Вот теперь еще и матбазу гробишь. А новых триплексов, как мне кажется, нам теперь еще долго не пришлют…
Я всем своим видом пытаюсь изобразить деятельное раскаяние и готовность встать на путь исправления и сотрудничества с администрацией. Похоже, получается неплохо.
– Кончай лицедействовать, – усмехается командир. – В тебе, я гляжу, не только «пейсатель», но еще и великий актер помер… А теперь лежит там, внутри, разлагается и пованивает. Все я понял, от Горбунцова прикрою, не бойся. Теперь давай к делу. Веришь, нет – дел невпроворот.
Если Львов просит переходить к делу – значит, действительно пора заканчивать с лирическими отступлениями. Батя, как и почти всякий командир высокого ранга, «когда нормальный, а когда и беспощаден». Опять же, забот у него точно хватает.
– Значит, к делу. – Я вытаскиваю из кармана флешку, которую передаю полковнику, и раскрываю записную книжку, где вчера конспектировал для надежности все рассказанное Пантелеевым.
– Обстоятельно, как я погляжу, ты к вопросу подошел, – хмыкает Львов, подключая флешку к компьютеру. – Что, на память уже не надеешься, разведка?
– «Сапог в бою надежнее», тащ полковник, – невозмутимо отвечаю я на беззлобную подначку. – Мне вчера столько всего показали и рассказали – голова кругом. Так что уж лучше зафиксировать, чтоб не перепутать ничего… Ну, основное я вам еще ночью по телефону изложил, теперь пора показывать то, что словами описать сложно. Значит, как я уже говорил, причина эпидемии – вирус. Причем, если ученым из «Пламени» верить (а не доверять их словам лично у меня никаких оснований нет), вирус этот – искусственно созданный. Таки натворили «пилюлькины» на свои и наши головы. Причем, как я понял, не со зла.
– В смысле? – Батя явно меня не понял: как так – полный аллес вокруг, и вдруг без злого умысла?
– В общем, Пантелеев особо останавливаться на этом моменте не стал, только в самых общих чертах… Вирус этот планировался как полезный. Этакий «крысиный волк» среди себе подобных. Забарывает все, от гриппа до СПИДа. И при этом не наносит вреда организму. Наоборот, борется за жизнь носителя до последнего.
– Угу, – хмурит брови Львов, – вот только с дозировкой создатели этой благодати, кажется, переборщили. И за жизнь эта хрень борется даже после того, как носитель уже отправился в страну вечной охоты.
– Ну, в целом как-то так, – соглашаюсь я. – Есть там кое-какие тонкости, но они на основной смысл не влияют. Да, вирус настолько «не хочет» физической гибели носителя, что поднимает из мертвых его труп.
– Да уж, благодетели, ети их душу, – в сердцах выдыхает командир. – Вот чего им спокойно не сиделось? Хотели, понимаешь, все человечество осчастливить. А в итоге что? Ладно, какие данные по их способности мутировать?
– Папку «Морфы» откройте.
– Морфы? – переспрашивает командир, щелкая кнопкой мышки.
– Так биологи из «Пламени» мутантов обозвали, – поясняю я, обходя кресло Львова и вставая у того за правым плечом, готовясь давать пояснения к презентованным мне Пантелеевым «веселым картинкам». – Это сокращение. Полное название – метаморф. От греческого «метаморфоза» – изменение, превращение. Думаю, смысл понятен. В общем, существо, которое способно при необходимости и удачном стечении обстоятельств менять свой внешний облик и даже телосложение, подгоняя его под какие-то конкретные задачи. Вот, сами смотрите…
Командир начинает неспешно просматривать фотографии. Те явно сделаны в разное время, разными людьми и на разные фотоаппараты, а то и на камеры мобильных телефонов. И «объекты» на них засняты тоже разные. И слегка видоизменившиеся, едва успевшие отрастить себе большие челюсти с острыми клыками, вроде застреленного мною на Ленинском проспекте бывшего алкаша, и уже успевшие основательно трансформироваться, похожие на обезьяноподобных «культуристов» с перебитого блокпоста ФСИН или того, что «собры» на складах из крупняка угомонили. Были и другие, не только из людей получившиеся. Некоторых еще можно было опознать. Ну, в смысле, еще угадывалось, что вот эта облезлая жуть с несоразмерно огромной головой и крокодильими клыками была совсем недавно чьим-то домашним любимцем, скорее всего, обычным пуделем – остатки стрижки выдают. А вот другие вообще ни на что не похожи, если только на доисторических хищников, вроде того же саблезубого тигра. Но, как мне кажется, тигры выглядели по сравнению с ними куда привлекательнее. В первую очередь потому, что были пусть и хищными, но живыми. А не разлагающимися трупами. Короче, далеко не самое аппетитное зрелище.
– Ну, с этим в принципе все ясно. Перестраивают себя, превращая в идеальных охотников. Причем, похоже, не по общему принципу, а всяк по-своему, кому что важнее. Так?
– Так точно, – соглашаюсь я.
Пока Львов кликами мыши перелистывал фотографии, я, периодически подглядывая в свой «конспект», пересказывал ему принцип превращения обычного зомби в морфа.
– Значит, сразу «контроль» делать нельзя? – переспрашивает командир.
– Нельзя, – согласно киваю я, – на невосставших такое откормиться может…
– Вот, кстати, о «таком»… – задумчиво трет переносицу он. – А до какого предела вообще эти «красавцы» раскормиться могут? Чего нам от них ждать? Может, пора уже не только крупнокалиберными пулеметами, но и полевой артиллерией обзаводиться? Противотанковой, чтоб их…
– Вот это пока неизвестно, тащ полковник. Но ученые, как я понял, собираются над этим плотно работать. В том числе и поэтому им Скуратович и прочие «ботаники» с «Вакцины» так нужны были. Наверное, будут всякие эксперименты ставить…
– Угу, – хмуро хмыкает командир, – тренироваться… на кошках…
– Нет, – отрицательно мотаю головой я. – На кошках – бесполезно. Не зомбируются кошки, уже проверено. Если совсем не повезет мурзику – просто умирает. Но в упыря не превращается.
– Да, повезло котейкам… – задумчиво тянет Львов. – А кому еще подфартило? Кто в группу риска не попал?
– Как я понял, Алексей Андреевич, кроме кошек иммунны к вирусу все травоядные и, вроде бы, рыбы. Но по последним не уверен. А вот все хищники, кроме кошачьих, и всеядные, ну там, свиньи или медведи, – обращаются, только держись. Птицы – тоже пока не ясно, но есть подозрение, что тоже восстать могут. Вроде кто-то уже таких «дохлых» ворон и голубей видел.
– Плохо дело, – вздыхает командир. – Нам теперь, выходит, не только с бывшими людьми, но и с доброй половиной животного мира воевать придется. Птицы – вообще труба. Раньше только на головы гадили, а теперь?
