Шарип Окунчаев - Месть по иронии
— Я немного наслышана про тебя, мне Маржан рассказывала. Ужас какой-то. Надо же, и в мыслях не было, что когда-нибудь я увижу того, по ком я слезы лила. Вот как бывает.
— Извини, Наташа меня, но я не хочу на эту тему говорить. Договорились?
— Конечно-конечно, это ты меня прости, не подумала, — стала успокаивать его Наташа. Ей действительно не хотелось ничем его обидеть. Она поняла, что она подняла больную для него тему.
Какое-то время оба сидели молча. Каждый думал о чем-то своем. Вокруг все сидели, отдыхали, купались, веселились. Детский смех, крики не прекращались ни на минуту. Многие молодые люди сидели попарно, то есть жизнь шла своим чередом. Компания Майрбека не была видна с того места, где остановились Расул с Наташей, видимо, в этом местечке уединялись те, кому хорошо отдыхать без шума, суеты, то есть влюбленные.
— Мне тут очень нравится, место такое спокойное, — сказал Расул.
— Да, тут здорово, как будто для тех, кто любит тишину, спокойствие, одиночество. Ты, наверно, заметил, что здесь нет песка как там, на пляже, а это основной пляжный атрибут. Тут лужайка зеленая и сразу вода, а из-за небольшого утеса неудобно спускаться и выходить из воды, зато спокойно, никто не мешает. Каждый сам по себе тут, — высказала свою точку зрения Наташа, как бы выступая в роли гида по здешним местам. — Кстати сегодня суббота, ровно…
— Я помню. Как раз сегодня дискотека и день как мы познакомились, — прервал Расул ее.
— Да, я это и хотела сказать.
— Я понял, а сегодня как ты, пойдешь? — задал вопрос Расул.
— Да, конечно, я люблю танцевать. Мы с Мариной договорились, что пойдем. Бывает, я рано ухожу, но если ты меня проводишь после дискотеки, то могу и задержаться. У нас с Мариной постоянно из-за этого споры, она любит до конца, а это уже поздно. Затем ее провожает Коля, а я остаюсь одна и мне приходится своих названных братиков просить.
— Ты такая красивая и что некому проводить? — сам не зная почему, спросил Расул.
— Что ты, провожать желающих как раз много, но я не хочу. Да и братики, особенно Майрбек, не дают мне с кем попало общаться.
— Согласись, странно получается. Они мои братья, ты им как сестра родная, мне они об этом рассказали. Я тогда тоже тебе как брат получается?
— Да, вроде так, но есть тут своя особенность. Мы вместе выросли, Ваха и Маржан приняли меня в свою семью, как родную, они меня опекают, соответственно они ко мне относятся как к сестре. Честно скажу, я их люблю как самых близких мне людей. В самую трудную минуту для нашей семьи, когда мама болела, они были рядом. Ни один из наших родственников не проявил такую заботу. Даже моя родная тетя с моим братиком Володей, да и с батюшкой отцом Василием, мне не так близки, как они. Не скажу, что они ко мне плохо относятся, нет, но душа моя с семьей Вахи. Володю я совсем не понимаю, и почему-то как брата не воспринимаю. Он не хороший, какой-то, как правильно высказаться, не искренний. Когда мы были детьми они иногда приезжали из Питера, он любил всякие пакости делать. Взрослый стал, а все такой же. Расул, и тебе говорю, как-то я и Майрбеку сказала, чтобы не верили ему. Он ругает вашу нацию, особенно когда пьян. Видимо, ему от ребят что-то надо. Вдобавок я слышала, что вроде он собирается устроиться работать в милицию. Отец у него бывший милиционер. Мама моя, когда была жива, не любила его, все время сестре говорила, что он у нее нехороший. Он тоже, видимо, это чувствовал, потому что ни разу, когда мама болела, ее не навестил. Правда, когда мама умерла, то отпевал ее, скорее по долгу службы. Так что, и сын, и папа его — два сапога — пара.
— Честно сказать мне он тоже не понравился, хотя я его и не знаю. Первое впечатление такое, только не обижайся на мои слова, все-таки брат тебе, хотя и двоюродный, — продолжил беседу Расул.
— Конечно, не обижаюсь, ты же свое мнение говоришь, — ответила Наташа, — но не пора ли нам домой, Расул? Смотри, мы даже не заметили, а уже сумерки. Ты слышишь голоса там, где ребята веселятся, по-моему, пир на весь мир.
— Пусть, это же у них не впервой, наверно?
— Конечно, не впервой. Сегодня, я думаю, компания получилась спонтанно в честь тебя, а ты взял и ушел, — сказала Наташа и пристально посмотрела на Расула. Видимо, хотела увидеть в его глазах, не жалеет ли он о том, что ушел вместе с ней. В душе она испытывала такую радость, что словами не смогла бы объяснить. Ей никогда не было так легко, как сейчас, при общении с кем-либо. Не хотелось расставаться, хотя и договорились о встрече на дискотеке. Ей было хорошо сейчас.
Расул также не хотел уходить, все думал, как бы сказать так, чтобы не обидеть, посидеть еще. Время, ему казалось, бежит быстрее, чем на самом деле. Когда он собирался идти на пляж, то считал минуты, настолько они были длинные, а тут час проходит быстрее минуты.
— Может быть, посидим еще, — нерешительно выдавил из себя Расул, — ведь светло еще. Да, кстати, купаться будем?
— Да нет, я уже не хочу. Домой пора. Пока поужинаешь, пока соберешься, время подойдет идти на дискотеку. Там глядишь и встретимся. Ты меня сейчас проводишь? — спросила она.
В душе она почему-то боялась, что он подойдет к компании, которая уже разгулялась во всю, это было видно по смеху и крикам веселым. Чувство ревности опять охватило ее и, как бы ни старалась, не думать об этом и успокоиться уже не могла. Ей не хотелось оставлять его здесь, но и показать свое волнение тоже не хотелось.
— Конечно, провожу, — с удовольствием согласился Расул.
Он не знал, как себя вести. Посмотришь, кругом все обнимаются, целуются, как быть в данной ситуации? Просто взять и обнять, — подумал сначала, — а там видно будет, как она на это отреагирует. А если ей это не понравится и даст отпор, вдобавок и устыдит, еще хуже обидится? Нет-нет, этого он не хотел. Мысли бегали в голове одна быстрее другой. Тяготило огромное желание хоть на миг прижаться к ней, обнять ее прекрасное и нежное тело. Вдохнуть тепло, которое веяло от нее и тянуло к себе словно магнит, прижаться устами к устам и замереть.
— Расул, что с тобой? — посмотрев пристально на него, спросила Наташа.
Он стоял как завороженный, не отводя от нее глаз. Она заметила маленькие крупинки пота на лбу, в области носа. Взгляд, необыкновенный острый взгляд, с какой-то искоркой и глаза словно светились. Она подошла к нему и платочком стала вытирать пот ему на лице.
«Боже, что я делаю?» — мелькнула мысль, она сама этого не осознавала. Она почувствовала легкую дрожь в своем теле. Ей хотелось сильно к нему прижаться, чтобы он обнял и сам сильно прижал к себе. В голове полный сумбур, она на глазах теряла свою волю. Ей хотелось большего, она чувствовала его, его силу, энергию и, конечно, его желание сблизиться с ней. Естественно, те же чувства овладевали и ею. Природа брала верх над разумом. Прилив огромного потока крови в разные части тела, необъяснимая сила притяжения друг другу, бил по «тормозам» сдерживающего фактора соблазна обоих полов.
Но остановил внутренний голос. Это был голос матери, который она как будто бы она слышала все время: «Девушка должна следить за собой, за своей честью; нельзя поддаваться сиюминутным порывам соблазна».
Расул протянул к ней руки, чтобы обнять, но Наташа вдруг отпрянула.
Опять голос: «Любовь должна закрепиться временем, терпением, преодолением некоторых испытаний; к телу девушки должен притрагиваться только избранный; первым в ложе должен быть законный муж». Те же слова она слышала и от Маржан.
— Ой, извини меня, Расул. Что-то мне нехорошо. Проводи меня, пожалуйста, я уже собралась, — выговорила Наташа тихим, поникшим голосом.
В голосе чувствовалась какая-то слабость, слова выговаривала настолько нежно, что было понятно, что вспыхнувшая «взрывоопасная» энергия внутреннего состояния еще не покинула ее разум. Губы пересохли, хотелось пить. Такое с ней произошло впервые. Никогда не была в таких ситуациях, чтобы так близко чувствовать мужчину и чтобы ей хотелось объятий. Желание познать взрослую жизнь, когда ей рассказывали подруги, как это хорошо и прекрасно, Наташу не трогало и задумываться об этом не приходилось. Только сейчас она осознала, что такое чувство соблазна и последующие более близкие отношения, которые могут быть между мужчиной и женщиной.
День собирался сдавать свои права приближающемуся вечеру и дальше ночи. Поутихли детские веселые крики, шум отдыхающих на пляже, только издали был слышен веселый шум компании, которую они оставили еще при ярком солнце. Уже вечерело, а уходить молодым не хотелось, даже не заметили, как день прошел.
Расул тоже едва сдержал себя, чтобы обнять Наташу. Вот только-только было осмелился и то ему показалось, что он не владел собой. Когда он протянул руки, чтобы обнять, даже уже и дотронулся до ее прекрасного тела, какие-то другие силы владели им. Казалось, что будто руки сами оторвались от его тела и двигались сами по себе, словно кто-то как роботом управлял ими через пульт управления. Когда Наташа отпрянула от него, он уже был весь в поту, как будто разгрузил целый автомобиль цемента. Вроде он ничего такого и не сделал, но ему было стыдно за себя, за свою несдержанность, за мимолетную слабость.
