Антон Первушин - Миротворцы
Однако ни роскошному обеду, ни исторической партии не суждено было состояться. По-тому что уже в час пополудни, когда Сергей Фёдорович вернулся из магазина и только успел вывалить покупки на кухонный стол, раздался телефонный звонок, и сестра, Анастасия Фёдо-ровна, объявившаяся в трубке в виде сдавленного плачущего голоса, разрушила все лелеемые Сергеем Фёдоровичем на сегодня планы.
– Серёжа, помоги! – запричитала она.
"Ну вот, – подумал Зак мрачно. – Сначала был ментом, теперь на старости лет заде-лался "Скорой помощью".
– Что там у вас опять?
– Володя пропал!
– Та-ак…
Это было серьёзно. Ещё несколько дней назад, успешно разрешив проблему "Шнырёв и его команда", Зак полагал, что главные трудности позади, что приверженность Володи замше-лым библейским догматам есть тенденция временная, неуверенная и вызванная к жизни не целенаправленной деятельностью третьего лица, но общей обстановкой в стране: крушением надежд целого поколения, пересмотром устоявшихся норм морали и права. "Раньше играли в мушкетёров, ныне играют в протестантов, – думал Зак легкомысленно. – И то, и другое с воз-растом проходит". Но теперь, если Володя исчез и если это хоть как-то, минимально, связано с его спонтанным увлечением, Зак должен будет ответить за своё легкомыслие. И перед Анаста-сией, и перед собой.
– Подробности! – потребовал он. – Подробности, Таська!
Захлёбываясь и путаясь, Анастасия Фёдоровна изложила подробности.
– Еду! – подытожил Зак, выслушав. – Жди.
Бросив трубку на рычаг и подхватив в правую руку трость, Сергей Фёдорович Зак отпра-вился вон из дома.
2.
По дороге, на остановке и в салоне троллейбуса, Зак вспоминал всё, что ему когда-либо приходилось читать или слышать о деятельности религиозных сект. Воспоминания эти не уте-шали. Наоборот, способны были вызвать приступ бессильной злости или даже отчаяние. Зак вспоминал кадры кинохроники, ни единожды виденные им по телевизору: холодный ноябрь девяносто третьего года; на улицах Киева не протолкнуться от тяжеловооружённого спецназа; толпы обезумевших родителей из украинской глубинки, из России, Белоруссии, Прибалтики – мечущиеся по незнакомому, сумрачно ощетинившемуся в предчувствии большой беды городу; и подростки в белых мешковатых балахонах с пустыми глазами на измождённых лицах – на площади перед памятником Богдану Хмельницкому. И потом – март девяносто пятого, безум-ная давка в узких переходах токийской подземки, унылый рёв сирен, бойцы в глухих шлемах и комбезах, площадь, забитая микроавтобусами "неотложек"; и одутловатое, и словно бы за-спанное лицо "отца-основателя" преступной секты.
"Дурак! – думал Сергей Фёдорович о себе, вспоминая вошедшие в историю кадры. – Пьяница старый! Проглядел, прошляпил мальчишку! Решил, что только у них там, во внешнем мире, это возможно: в Москве, в Киеве, в Токио – а у нас, в маленьком зелёном тихом Ветро-горске ничего такого нет и никогда не будет. А за мальчишку драться надо было. Как увидел эту чёрную книгу у него, сразу надо было понять, откуда ветер дует. Понять и драться. Со всеми этими Дэви-Мариями и Асахарами. Драться, а не водку хлебать. Так вот всех своих детей и прохлебаем!".
Как всегда в моменты сильного нервного возбуждения у Зака начало покалывать злосча-стную правую ступню. Следовало посидеть и перевести дух, однако Зак на эту боль лишь брезгливо поморщился, слез на нужной остановке с троллейбуса и почти уверенно зашагал мимо кинотеатра к дому сестры.
"Только бы успеть! – думал он на ходу. – Только бы застать сволочей в городе".
Находясь под впечатлением исторических кадров, Зак без всяких на то оснований пола-гал, что Володю втянула и обработала приезжая секта – точнее даже не приезжая в прямом смысле слова, а некий филиал гораздо большей секты, созданный в Ветрогорске командиро-ванным с этой целью гуру. (Почему-то именно слово "гуру" особенно запало Сергею Фёдорови-чу, хотя по присутствию на авансцене чёрной книги можно было судить, что Володя оказался под влиянием вероучения скорее "западного" толка, а там, насколько известно, статус гуру со-вершенно не котируется).
Хотя убедившись уже, что небольшие провинциальные города тоже иногда охватывает безумие, более характерное для столичных мегаполисов, Зак оставался при мнении, что безу-мие это может быть только завезённым, и никакой местный деятель не способен столь нагло попирать мораль и право, как это делают Асахара иже с ним. Кроме того, Сергей Фёдорович полагал, что, собрав урожай из новых сектантов, "гуру" или отправится восвояси, или перебе-рётся на неосвоенные (целинные) ещё земли. Так, например, поступали миссионеры Белого Братства. И неофиты уходили к ним и с ними, без сожаления расставаясь со своими семьями, родителями, детьми. Зак не собирался рассуждать на темы, почему так происходило – ему важен был принцип: неофиты уходят. Точно так же мог уйти и Володя. Именно для того, чтобы этого не произошло, Сергей Фёдорович вполне серьёзно намеревался "из-под земли достать" пресловутого "гуру", раз и навсегда разобраться с ним и его шайкой. Однако сделать это он реально был в состоянии только в том случае, если "гуру" ещё оставался в городе.
Уже заметно прихрамывая, Зак поднялся на нужный этаж и, чуть отдышавшись, вдавил глубоко утопленную кнопку звонка. Анастасия Фёдоровна открыла со значительной (почти пол-минуты) задержкой. Словно и не ждала нервно скорого прихода брата. Однако увидев у неё за плечом смутно знакомую физиономию молодого человека с белыми и длинными, как у девуш-ки, ресницами, Сергей Фёдорович понял, чем задержка вызвана. А ещё через секунду он вспомнил, где и при каких обстоятельствах приходилось ему иметь дело с этим человеком, и немедленно подобрался.
– У тебя гости? – спросил он сестру сурово. – Я помешал?
– Здравствуйте, Сергей Фёдорович, – молодой человек протиснулся в узкую прихожую, протягивая Заку руку, раскрытую для рукопожатия и улыбаясь. – Вы меня не узнаёте?
Сергей Фёдорович наморщил лоб, изобразив мысленное усилие.
– Нет, не помню, – ничуть не дрогнув, солгал он.
Улыбка молодого человека приувяла: видимо, он рассчитывал на то, что Зак его призна-ет, и лелеял на основании этого расчёта какие-то свои грандиозные замыслы. На доверитель-ность рассчитывал, на общую расположенность к знакомому человеку, к коллеге.
"Хер тебе, а не расположенность, – подумал грубый Зак. – Не обязан я вас всех пом-нить. А уж тем более в стойку перед вами становиться. Не доросли ещё".
– Так я помешал? – вновь обратился Зак к сестре, демонстративно не замечая протяну-той руки.
– Нет, Сергей Фёдорович, как же вы могли помешать? – заторопился молодой человек, явно ещё на что-то надеясь; руку он, впрочем, убрал. – Тем более, что я здесь по серьёзному делу, которое касается и вас. Раньше или позже мне всё равно пришлось бы вас навестить… Меня зовут Кирилл. Фамилия – Артемьев. Я – оперуполномоченный уголовного розыска и я…
– А-а, – Зак к месту изобразил узнавание. – Я у вас вёл практикум по оперативной ра-боте?
– Да, точно, – обрадовался Артемьев, снова протягивая руку, которую на этот раз Сер-гей Фёдорович заметил и пожал.
– Что ж, оперуполномоченный, – сказал Зак после этого, – так и будешь отставника в дверях держать? Или у вас в уголовном розыске теперь такая следственная метода?
– Прошу прощения, Сергей Фёдорович, – спохватился Артемьев. Проходите, прохо-дите. Мы с Анастасией Фёдоровной давно вас поджидаем.
"Не более получаса, дорогой товарищ оперуполномоченный", – подумал Сергей Фёдо-рович и прошёл вслед за Артемьевым в квартиру. Где и отметил, что упомянутые полчаса бы-ли проведены не без пользы. Был уже заварен и распит чай, распаковано и съедено печенье, сделаны некие записи – в гостиной на краю журнального столика рядом с опустевшими чаш-ками лежала кожаная папка, на ней – блокнот и авторучка.
Сергей Фёдорович подсел к столику в кресло и вопросил сварливо в пространство:
– А мне чаю нальют?
Анастасия Фёдоровна засуетилась, метнулась на кухню.
Артемьев тем временем устроился напротив Зака, прихватив со стола свою папку, авто-ручку и блокнот. Всё это он положил себе на колени.
– Итак, оперуполномоченный, – не стал тянуть Зак, – вы говорили, что находитесь здесь по серьёзному делу. Что это дело касается и меня.
– Да, именно так.
– Я вас слушаю.
– Скажите, пожалуйста, Сергей Фёдорович, когда в последний раз вы видели Володю?
– Что он натворил? – быстро спросил Зак.
На стандартный вопрос следует давать стандартный ответ. Единственный способ скрыть свои истинные намерения и чувства.
Артемьев же, напротив, темнить не стал, ответил прямо:
– Статья сто двенадцатая, часть первая. По новому Кодексу.
"Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни, но вызвавшего длительное расстройство здоровья или значительную стойкую утрату общей тру-доспособности. До трёх лет," – быстро сообразил Зак.
