Евгений Сартинов - Черный риэлтер
Андрей чуть подумал, потом отрицательно замотал головой.
— Не на чем. У нас только Уазик, задрыпаная «девятка», да машина Шаврина.
— А если попросить в отделе? — задал вопрос сам Шаврин. — Там техники побольше.
— У кого спросить? У Попова? — вопросом на вопрос ответил Зудов.
— А, ну да! — Алексей понял, что он задал глупый вопрос.
— Да и спугнем мы их, — продолжил свою мысль Колодников. — Я заеду к «ананистам», попрошу их присмотреться заодно к передвижениях «шестерки» Могильщика. У них там машины по Цыганскому поселку постоянно крутятся. Слушай, а вот тот адрес вы не проверяли: Чапаева сорок два?
«Ананистами» в органах звали работников отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, по созвучию первоначального названия — ОНОН. Те нередко на это обижались, но что делать? Из песни букв не выбросишь.
— Так там Сонька уже спалилась, чего там ловить? — удивился Демин.
— Ну, все равно, проверьте. Кстати, неплохо, что вы нашли этих троих.
— На Шевченко сто двадцать пять? — Спросил Шаврин.
— Ну да. Мы можем теперь определить, с какого времени Сонька начала заниматься своим криминальным бизнесом. Похоже, что операция с этим Васей была первой, кого она так хорошо опрокинула.
— Так что нам теперь делать? — спросил Шаврин.
— Проверьте с Пашей этот адрес — Чапаева сорок два. А Виктор…
— У меня своих дел до хрена, — отозвался участковый, — на Достоевского опять какой-то притон открылся. Надо сходить, посмотреть, что там.
— Ладно, работай на земле. А я займусь моргом и афганцами.
Они разъехались и разошлись в разные стороны. Демин пешком пошел на свой обширный участок. Шаврин с Зудовым доехали до улицы Чапаева, проехали даже мимо этого, самого обычного домика с цифрами сорок два на заборе, но останавливаться не стали.
— А домик то, смотри, обжитой, — сказал Шаврин, кивая на столб дыма над печной трубой.
— Да, а нам говорили, что все там кони двинули.
— Что, зайдем, или как?
Паша чуть подумал, потом решил: — Давай посмотрим, понаблюдаем.
Первые полчаса принесли им интересный результат. В дом с удивительной равномерностью заходили люди с весьма характерной внешностью.
— Так тут обычная точка!? — разочаровался Шаврин.
— Похоже, что так, — согласился Зудов. — Тогда поедем.
Алексей глянул на часы, потом решил.
— Давай еще подождем. Мне интересно, как они в этот домик попали. Самозахват?
Тут из дома появился невысокого роста мужичок, одетый в какие-то обноски, и с пустым ведром в руке. Опера переглянулись, их машина стояла как раз рядом с колонкой. Они дождались, когда мужичок набрал воды, а потом дружно вылезли из машины. Водонос от такого внушительного появления двух рослых мужиков даже вздрогнул.
— Слышь, мужик, ты в этом доме живешь? — спросил Шаврин.
— Да, а что? Вы кто?
— Не бойся, мы из милиции, — пояснил Зудов.
Мужик облегченно вздохнул.
— Хорошо, а то я подумал, опять бандиты.
— А что, много у вас там бандитов?
— До хрена.
— Там у вас такого Пети Паршина нет?
— Нет. Я там живу, и еще два парня.
— А тебя как зовут?
— Садовый я, Паша.
— Паша, Садовый, — пробормотал Шаврин. — Где-то я твою фамилию уже слыхал.
— Так вчера, Вася этот, что по Шевченко живет, про него говорил, — напомнил Зудов.
— Ах, да, точно! Так ты тоже жертва обмена Зубаревской?
Тот даже прослезился.
— Ещё какая жертва! Первый то раз она все правильно сделала, обменяла как надо, с двухкомнатной на однокомнатную. А потом, вот, пару месяцев назад подкатила снова. Давай, говорит, твою квартиру на комнату махнем. Я тебе за это сто тысяч дам. И я, дурак, согласился. А она меня вместо этого в этот сарай заперла. Продала просто этим, бандитам, как раба. Эти, наркоши, бьют меня, никуда не пускают, вот только за водой. Кто за ханкой приезжает незнакомый, так они меня с чеками посылают, чтобы самим не спалиться. Полы им мою, готовлю, стираю даже. Раб, в общем.
— А квартиру твою она уже продала?
— Да, продала. Долго, правда, никто не брал. Это же по Короткой, там район то какой, сами знаете!
— А, понятно.
Действительно, этот район на самой окраине города, еще дальше Строительной, славился не только своим криминальным настоящим, но и дичайшей коммунальной запущенностью. Временами там неделями не бывало воды.
— А кто тебя тут пасет? Кто они?
— Да, два брата, Вадик и Семен. Кажись, Кадмины, их фамилия. Наркоманы. Они тут точку держат. Ханку им Яшка, брат Соньки поставляет.
Тут мужичок забеспокоился.
— Пойду я, а то они меня излупят, если что заподозрят. Но, я сейчас еще одно ведро принесу.
— Хорошо, давай.
Пока тезка Зудова относил воду в дом, Шаврин в машине накатал показания Садового на Соньку Зубаревскую. И когда водонос пришел, они дали ему его подписать.
— А документы твои где? — спросил Зудов.
— У Соньки. Все, сука, отобрала, и паспорт, и военный билет. Пришибут они меня скоро, ей богу, пришибут. Выручайте, мужики!
— Поможем, не ссы! Не хорони себя раньше времени.
Они, довольные, развернулись, и поехали в отдел, по другой, более короткой дороге. Шаврин, сидевший за рулем, на перекрестке бросил взгляд по сторонам, а потом, неожиданно, крутанул руль в совершенно другую сторону.
— Ты, чего? — удивился Зудов. — Хорошо, за нами машины не было, а то бы влепились сейчас, да попали на бабки.
Шаврин в ответ только выругался, а через пару минут остановил машину около знакомого дома по адресу Шевченко сто двадцать пять. Собственно, дома уже не было, одна русская печка торчала среди обгоревшего пепелища.
— Мать твою за ногу! — удивился Павел, выбираясь из машины. — Это ж когда это все стряслось? Мы же вчера тут только были?
Шаврин только матерился, да смолил свою сигарету. Тут как раз из соседней калитки появился старичок с санками, на которых стояла большая фляга для воды.
— Уважаемый, скажите, когда тут пожар был? — спросил Шаврин.
— Да, сегодня, ночью. Все сгорели, и Васька, и Зинка, и сосед их даже оказался как-то там.
— Какой сосед? — не понял Зудов.
— Да Колька, — и старик показал рукой на дом напротив. — Лариска вон полдня уже воет, как сука на покойника.
Из дома в самом деле доносились какие-то жуткие звуки. На вой это походило мало, скорее напоминало звук мычания помирающей коровы.
— Пошли-ка зайдем, — предложил Шаврин. — Спасибо, дедушка!
Дверь в дом была не заперта, и, как только они ее открыли, сразу услышали этот самый женский вой. От долгого напряжения голос у вдовы уже подсел, и хрипел на низких нотах. За столом в зале сидело несколько женщин, но кто была вдова, было ясно не только по черному платку, но и по этому жуткому вою. Гроба в доме еще не было.
— Вы, Лариса? — спросил Шаврин, доставая свои корочки.
— Да, что вам надо? — спросила вдова, перестав выть, и тут же начала икать.
— Мы из уголовного розыска. Как ваш муж оказался на пожарище?
Она тут же всхлипнула, попыталась снова завыть, но икота помешал Ларисе снова начать свое утробное выражение горя. Пришлось отвечать.
— Хрен его знает. Он вечером позвонил кому-то, про что я не слышала, но потом сказал, что скоро мы озолотимся. А ночью Колька ушел, сказал, что за деньгами.
— А как он отсюда звонил? — не понял Алексей.
— По мобильнику. Валялся у нас старый один. Батарейка там совсем уже сдохла.
— А телефон он забрал с собой? — спросил Павел.
— Нет, он у него снова разрядился, вон лежит, на комоде.
Этот разговор был прерван появлением в доме еще одного очень знакомого всем операм мужчины. Высокий, широкоплечий парень, с кудрявой головой могучей лепки, и неожиданно обаятельной, белозубой улыбкой. Сергей Денисов был таким же, как и они, оперативником, только приписан он был к другому отделению милиции.
— Ба, а вы тут что делаете? — удивленно спросил он.
— А ты?
— Я опросить ее должен, — он кивнул на Ларису.
— Пошли, поговорим, — предложил Шаврин. Он давно дружил с Денисовым на почве взаимного увлечения рыбалкой.
Они вышли на крыльцо, закурили.
— Что там с этими погорельцами? — Спросил Шаврин. — Мы вчера их только опросили насчет того, как их Сонька Зубаревская опрокинула, а ночью они сгорели.
Денисов изменился в лице.
— Ба, вот это примочки! А я думал, что это дело простое, закроем его на днях.
— Что, они, сами сгорели? — спросил Павел.
— Да какой там! Пожарники сразу сказали — поджог. Но, самое интересное: этот вот мужик, — он кивнул на дверь дома, — и тот, второй, спалились на улице. Мы как думаем — один поджигал, второй застукал его, начали драться и сгорели оба. Но, что странно, дверь дома была закрыта снаружи, и эти тетки, что сгорели внутри, не смогли ее открыть.
— Еще бы, одна была парализована, вторая еле ходила, — вспомнил Павел. А Сергей продолжал.
