Роже Борниш - Плицейская история
— Черт! Не мог же он в самом деле спрыгнуть с крыши. Он где-то здесь…
Полицейские продолжают поиски всю ночь: снуют по квартирам, осматривая каждый угол, заглядывая в каждый чулан…
Бюиссон неподвижно сидит за трубой. Час спустя он перебирается на крышу соседнего дома, фасад которого выходит на набережную Жеман. Разбив оконное стекло, он спрыгивает в мансарду, взламывает замок, открывает дверь и выходит на улицу. На берегу канала сидит рыбак, не спускающий взгляд с поплавка. Бюиссон спокойным шагом доходит до площади Республики и спускается в метро.
ВТОРОЙ РАУНД
16
— У вас неприятности, господин Борниш? — спрашивает меня мясник.
Я убираю газету, из которой только что узнал об арестах, произведенных на улице Биша, и о побеге Бюиссона.
— Да, неприятности, — отвечаю я. — Знаете, я очень спешу. Не могли бы вы отнести это мясо Марлизе?
Поразительно, что я спешу получить головомойку, в то время как по всей логике мне следовало бы оттянуть этот момент. Более того, несмотря на то что сейчас конец месяца и я, как всегда, на мели, я беру такси.
На протяжении всего пути я думаю р том, что меня ждет в кабинете Толстого. Не успеваю я переступить порог, как он набрасывается на меня.
— Прекрасная работа, Борниш! Поздравляю! — гремит он. — Браво! На этот раз вы превзошли самого себя. Продолжайте в том же духе, и вы очень скоро станете старшим инспектором.
Я пытаюсь защищаться:
— Но вчера вечером, господин комиссар, вы сказали…
— А вы мне сказали, что наши друзья из префектуры полиции окопались на улице Биша!
— Но их там не было!
— Не было? Это потому что они не крикнули вам «ку-ку» из своего грузовика?
— Послушайте, патрон. Судя по газете, полицейских было более двадцати, не считая участковых. Они оцепили весь квартал. Что же я мог сделать один? И тем не менее они упустили Бюиссона!
— Да, это верно, — неожиданно смягчается Толстый. — Что вы собираетесь теперь делать?
Я думал об этом по дороге, поэтому мой ответ готов:
— Я нанесу визит судебному следователю Гольти и попрошу у него разрешения на допрос Деккера и Нюса.
— Мое почтение, господин следователь.
— А! Борниш, садитесь, дружище.
Гольти резким жестом выпроваживает адвокатов, запирает дверь на ключ и возвращается на вращающееся кресло.
— Что вас привело?
— Мне нужно разрешение, господин следователь. Я хотел бы допросить сам Деккера и Нюса, которых передала в ваше распоряжение префектура полиции.
— Но, Борниш, ваша служба не имеет никакого отношения к их аресту. Это не в вашей компетенции.
— Я знаю, господин следователь, но я веду расследование убийства одного мошенника, Анри Рюссака, сообщника Деккера и Нюса.
— У вас есть доказательства?
— Рюссак был убит из пистолета тридцать восьмого калибра. Из этого же оружия стреляли во время перестрелки после совершения налета в ресторане «Арбуа». Следовательно, убийца является сообщником Рюссака в вооруженном ограблении.
— Убедительно, Борниш, — одобрительно кивает головой судья, протягивая мне пачку «Голуаз».
— Спасибо, но я курю только «Филип Моррис», — говорю я и добавляю: — Это тем более убедительно, господин следователь, что одна проститутка, подружка Рюссака, сообщила мне о том, что последнее время он жил на улице Биша, у Сюзанны Фурро. Таким образом, если мне удастся заставить говорить Деккера или Нюса, то я смогу закрыть свое дело.
Фердинан Гольти стряхивает пепел и задумывается.
— Борниш, я дам вам разрешение на допрос, только я очень сомневаюсь, что кто-нибудь из них заговорит. Ваши коллеги из префектуры уже допрашивали их, и довольно усердно, но без видимых результатов. Нюс сказал, что не видел своего брата уже в течение нескольких лет. Что касается Сюзанны Фурро, она признала только, что Роже Деккер был ее любовником.
— Из газет я узнал, что на улице Биша обнаружен целый склад оружия. Я надеюсь, что инспектора летучей бригады отправили его на экспертизу?
— Да, — подтверждает Гольти, — но я еще не получил заключения баллистиков. Когда у меня будут на руках результаты, я смогу выдвинуть против преступников обвинение в покушении на полицейских.
— Нет лк среди этого арсенала револьвера тридцать восьмого калибра?
— Дайте вспомнить… Да, мне кажется, есть.
Я с облегчением вздыхаю. Мне не понадобится ждать результатов экспертизы для допроса Деккера и Нюса. Я буду блефовать.
* * *
В три часа я выхожу из кабинета Гольти с разрешением в кармане. Полчаса спустя я нажимаю на звонок у огромных ворот тюрьмы Санте. Окошко приоткрывается, и я протягиваю свое удостоверение:
— Инспектор Борниш из Национальной безопасности.
Ворота распахиваются. Я иду по длинному коридору и останавливаюсь перед стеклянной перегородкой, за которой находится охранник. Я показываю полицейскую бляху. Повернув ключ в двери, охранник пропускает меня в мощеный двор, я пересекаю его и, поднявшись по каменной лестнице, попадаю в канцелярию тюрьмы, где снова показываю свое разрешение охраннику, сидящему за застекленной дверью. Он долго изучает его, затем записывает в регистрационную книгу мое имя, должность, ведомство, после чего я прохожу в зал для свиданий, в который ведут несколько застекленных дверей. Я выбираю кабину № 3. Тряся связкой ключей, охранник открывает мне дверь, и я усаживаюсь за деревянный стол. Первым я прошу привести ко мне Деккера, находящегося в одиночке.
Чтобы убить время, я начинаю рассматривать серые стены комнаты, затем мой блуждающий взгляд падает на молодую светловолосую адвокатессу, сидящую в кабине напротив и поджидающую своего клиента.
— Что, недурна? — подмигивает мне охранник.
В этот момент в кабину входит невысокий, крепкого сложения мужчина. Роже Деккер. У него густые волосы, толстые губы и газа навыкат. На левой щеке большой кровоподтек. Судебный следователь Гольти был прав: инспектора летучей бригады очень усердствовали. Охранник запирает дверь на ключ и удаляется.
— Садись, — предлагаю я.
Деккер не спеша садится, искоса поглядывая на меня.
— Деккер, я не из префектуры, — начинаю я, — поэтому нападение на ресторан «Арбуа» меня не интересует. Я пришел по другому, гораздо более серьезному делу.
Деккер иронично улыбается и ждет продолжения.
— Ты понимаешь, о чем я говорю?
Он молчит, но я знаю, что мне понадобится большое терпение, чтобы вывести его из апатии.
— Хорошо, ты предпочитаешь молчать и имеешь на это право. Я составляю протокол, — говорю я, вынимая из портфеля листы официальных бланков. — Я буду задавать тебе вопросы, и, если ты будешь молчать, я помечу, что ты отказался отвечать. Потом ты подпишешь протокол, и мы распрощаемся.
Я беру два листа бумаги и перекладываю их копиркой.
— Тебя зовут Роже Деккер, и ты родился второго октября тысяча девятьсот пятнадцатого года в Париже?
Он кивает головой, и я продолжаю:
— Ты был приговорен к семи годам лишения свободы за кражу, затем к четырем месяцам за мошенничество, затем к пятнадцати месяцам за кражу?
Он снова утвердительно кивает. Я улыбаюсь ему и, не спуская с него глаз, начинаю рыться в своем портфеле и наконец достаю из него снимки Рюссака, сделанные Коканем. Сначала я кладу перед ним снимок, на котором крупным планом изображен череп Рюссака, затем второй с изображением лежащего на траве трупа и, наконец, третий, запечатлевший лицо Рюссака с остекленевшими, широко открытыми глазами.
Деккер продолжает молчать, но я замечаю дрожание его пальцев.
— Он был твоим другом?
Деккер отворачивается.
— Я пришел к тебе из-за Рюссака, Деккер, и у меня есть все основания считать, что убил его ты.
Его глаза округляются:
— Я?
— Да, ты. Дело в том, что извлеченная из головы пуля была выпущена из того же оружия, из которого выпущены пули, найденные на улице Биша и на улицах города после перестрелки с полицейскими на мотоциклах. Одна из этих пуль попала в фару, а другая — в шину мотоцикла. Речь идет о револьвере тридцать восьмого калибра.
— Вы издеваетесь? — спрашивает Деккер хриплым голосом. — Не стоило из-за этого беспокоить меня. Я возвращаюсь в свою одиночку.
Он начинает барабанить в стеклянную дверь, чтобы привлечь внимание охранника. К счастью, тот занят созерцанием белокурой адвокатессы. Я встаю со стула.
— Как угодно, Роже, — я намеренно называю его по имени. — Я передаю дело в суд, и там разберутся, но жаль, что ты тянешь за собой Сюзанну…
Деккер резко поворачивается ко мне:
— При чем здесь Сюзанна?
— Месяцев через шесть, когда Гольти переведет ее в Понтуаз, она подтвердит, что револьвер тридцать восьмого калибра принадлежал тебе, и Нюс, я думаю, тоже подтвердит это…
