Б. Седов - Наследство старого вора
- Да, дорогой Француз, именно так - нехрен баловать.
- Ладно, мне пора на совещание, там что-то новенькое по наркотрафику появилось. Будем решать, как Отчизну от наркобаронов защитить. А потом, к шести часам - в Думу. Как мне это надоело! Давайте меняться, Калита, вы будете перед общественностью светиться, а я ваш кабинет займу. А?
- Ни за что! - Калита злорадно засмеялся. - Нужно было двадцать пять лет назад думать. Теперь идите и общайтесь с идиотами. А я уж тут, в тенечке…
- Теневой воротила! - сварливо пробурчал Француз и поднялся из кресла.
- Какой есть, - Калита развел руками, - желаю успеха.
- Насчет этого, как его…
- Камелот его псевдоним, Ка-ме-лот.
- Держите меня в курсе дела.
- Конечно.
Француз вышел, а Калита, открыв ноутбук, задумался.
Альберт Мирандопулос, его давний контрагент по щекотливым делам, был вчера застрелен в Мюнхене, и теперь нужно было найти нового человека, который мог организовать передачу предварительной информации анонимным покупателям на аукционе Сотби.
Глава седьмая
Напротив зала игровых автоматов, что на Садовой, резко остановился большой черный джип. Из него вылез здоровый детина в черном костюме и, привычно зыркнув по сторонам, направился к распахнутой по случаю жаркого дня двери, из которой доносились призывные электронные звуки, издаваемые игровыми автоматами.
Войдя в зал, Червонец огляделся и, увидев скучавшего у стойки знакомого механика, подошел к нему.
- Здорово, Игорек!
- Здорово, Толик! Ну что, отбиться пришел? Сейчас поставим.
- Не, я по делу.
Червонец еще раз внимательно осмотрел зал.
- Слышь, - сказал он, не обнаружив того, кого искал, - это… Ну, ты помнишь, я вчера тут денег немеряно засадил?
- Конечно, помню, - с притворной грустью ответил Игорек, - сам знаешь, день на день не приходится.
- Да… А вот тут сидел брателла такой, я ему еще медальон продал.
- Ну да, сидел, - кивнул Игорек, - это Гвоздь, он под Грыжей ходит. Ему вообще вчера поперло. Снял джек-пот. Восемьдесят восемь тысяч.
Ну, мне прислал, как положено. Он вообще нормальный такой, не жадный.
- Да мне насрать, какой он, - раздраженно бросил Червонец, - мне найти его нужно.
- А что его искать? - пожал плечами Игорек. - Он сюда каждый день ходит. А если не сюда, то на Московский, к Электросиле. Там тоже наш павильон имеется - «Суперджек».
- А-а, знаю, - прищурился Червонец, - это сразу за рынком.
- Ага.
- Думаешь, он там?
- А где ему еще быть? - удивился Игорек. - Он или здесь, или там. В другие места не ходит.
- Лады, - Червонец протянул Игорьку руку, - бывай.
- Буду, - уверенно пообещал ему Игорек.
Выйдя на улицу, Червонец снова зыркнул по сторонам, просекая на всякий случай поляну, затем уселся в джип и, едва не врезавшись во встречный трамвай, помчался на Московский.
- Гвоздь, - бормотал Червонец, - под Грыжей, значит… А что у нас с Грыжей? А с Грыжей у нас все путем. С Грыжей у нас все нормальненько и никаких проблем…
Выскочив на Московский, Червонец поддал газу и, перелетев Фонтанку на красный свет, успел к Техноложке на зеленый.
- Гвоздь… Не помню такого. Посмотрим, что за Гвоздь такой…
Свернув у «Электросилы» налево, Червонец увидел знакомую вывеску игровой системы «Суперджек». Остановившись прямо напротив двери, он вышел из машины и, неторопливо подойдя к входу в заведение, распахнул дверь.
И сразу же увидел того, кого искал. Гвоздь сидел перед автоматом и азартно бил по кнопкам. Игроков в этот день было много, и только соседний с Гвоздем автомат был свободен. Махнув механику, Червонец уселся на высокую неудобную табуретку и, когда механик подошел к нему, сказал:
- Поставь штукаря.
Получив деньги, механик нащелкал на автомате десять тысяч кредитов и отошел.
Нажав на кнопку несколько раз, Червонец посмотрел на соседа и сказал:
- Здорово, брателла.
Гвоздь взглянул на него и, узнав, ответил:
- А, здорово. Отбиться пришел?
- Да нет, - сказал Червонец и нажал на кнопку, - слышь, у меня к тебе базар есть.
- Ну давай, - ответил Гвоздь, не отвлекаясь, впрочем, от дела.
- Меня вообще Червонцем кличут, - Червонец решил действовать дипломатично, - а ты вроде как Гвоздь. Не ошибся?
- Не ошибся, - усмехнулся Гвоздь.
- Это… Я вчера тебе цацку продал. Помнишь?
- И что?
- Короче, я тебе бабки принес, давай обратный ход организуем.
- Не выйдет, - спокойно ответил Гвоздь, - такого уговора не было. Вещица теперь законно моя, и я ее продавать не собираюсь.
- Не, - развел руками Червонец, - я понимаю. Она, конечно, больше стоит, так я тебе и денег больше дам.
- Я сказал - не продается, - отрезал Гвоздь.
- Слышь, - Червонец начал раздражаться, - я что, зря сюда притащился, что ли? Это… Медальон памятный, от матери.
- А раз памятный, то нехрен его продавать было.
- Ты чо, жизни меня учить будешь? - Червонец повысил голос. - Русского языка не понимаешь? Отдай мою вещь и получи деньги.
Гвоздь перестал играть и повернулся к Червонцу.
- Ну ты душный, - утомленно сказал он, - повторяю для идиотов - у меня твоего ничего нет. А то, что мое, - не продается. Все, свободен.
И он снова повернулся к автомату.
- Ты чо сказал? - Червонец слез с табуретки. - Это кто идиот? Ты кому говоришь «свободен»? А? Ты за базаром следи, понял?
Все это время к разговору прислушивались трое крепких братков, сидевшие за другими автоматами, - Череп, Сухой и Баланда. Когда беседа перешла на повышенные тона, они переглянулись и, подойдя к Червонцу, плотно окружили его.
- Слышь, братан, - сказал Череп, - ты чего, проблемы ищешь? Чо ты базаришь, как торговка? Тебе сказали - свободен, вот и гуляй, пока есть на чем.
- А ты чего - секьюрити при нем, что ли? - огрызнулся Червонец, чувствуя, что ситуация складывается не в его пользу.
- Кто я - не твое дело, - ответил браток, - ты нашему товарищу отдыхать мешаешь.
Червонец побагровел и, шаря взглядом по лицам окруживших его бандюганов, сжимал кулаки.
- Я его по-человечески прошу - верни дорогую мне вещь, - сдерживаясь из последних сил, проскрипел Червонец.
- А если она дорогая, не нужно было продавать, - повторил Гвоздь и лихо хлопнул по кнопке.
- Ах ты, гнида! - не выдержал Червонец. - На своей же братве наживаешься, как последний барыга! Ну ладно, бля, не хочешь по-хорошему…
И он резко сунул руку за пазуху, где у него имелся новый, купленный вместо конфискованного, «Макаров».
Но вытащить оружие Червонец не успел.
Стоявший за его спиной Баланда тут же крепко обнял Червонца за шею и стал душить сгибом локтя. Череп без замаха ударил его в живот, а Сухой, отойдя на шаг, профессионально ударил ногой в лицо. Остальные посетители изо всех сил делали вид, что ничего не замечают, а те, кто находился в опасной близости к бандитам, поспешили ретироваться.
- Чо вы, падлы, творите, - прохрипел Червонец и изо всех сил лягнул обеими ногами кого придется.
Пришлось оно Гвоздю, который в схватке не участвовал, и именно это обстоятельство возмутило его до глубины души. Подошвы ботинок Червонца пришлись ему прямо в ухо, что было очень неприятно, и Гвоздь, свалившись с табуретки, больно ударился локтем о каменный пол.
- У бля! - взвыл он. - Замочу гада! Вскочив и потирая локоть, Гвоздь выкрикнул:
- А ну-ка, поверни его ко мне!
Державший Червонца за шею Баланда охотно выполнил просьбу товарища, и Гвоздь, размахнувшись, изо всех сил ударил Червонца ногой по яйцам.
Червонец тоненько заверещал, и его ноги подогнулись.
Его перестали держать, он рухнул на пол, свернувшись в клубок, и открыл беззащитную спину. Нападавшие тут же воспользовались этим, и на Червонца обрушился град ударов.
Били по почкам, по ребрам и по печени, по локтям, по коленям и по заду, стараясь угодить носком ботинка между ягодиц.
Через полминуты Червонец перестал дергаться и застыл колышущейся массой мяса и сала, в которой, казалось, не было костей.
- Слышь, - сказал запыхавшийся Череп, - мы его, того, не убрали совсем?
- Да нет, - уверенно ответил Баланда, отирая пот с вспотевшего чела, - кабан здоровый, что ему сделается.
- Смотри, обоссался, - Сухой ткнул пальцем в Червонца, на брюках которого и в самом деле расплылось большое мокрое пятно, - а они обычно обоссываются, если того…
- Чего - того?
- Ну, в общем, если кони двинул. Вот я и говорю - может, он кони двинул?
- Короче, давай его отсюда, - решительно сказал Гвоздь, - и по-быстрому. Плохо стало человеку, ясно?
- Ясно.
Череп с Баландой ловко подхватили бездыханное туловище и, изображая заботливых товарищей, помогающих слегка перебравшему гражданину, потащили его на улицу. Сухой в это время, шустро опередив их, распахнул дверь серой «девятки» с черными стеклами, и Червонца, несмотря на его сто десять килограммов, легко забросили на заднее сиденье.
