Олег Красин - Операция начнётся в полдень
Ближе к полудню в его кабинет заявился Гена Бондаренко. После поездки на металлургический завод к Генералову он развернул бурную деятельность по продаже ваучеров «красному директору». Получив в результате хороший куш, Плотников был очень доволен Геной.
Сейчас следовало скорее протолкнуть в верхах проведение последнего ваучерного аукциона, которые скоро должны быть совсем прекращены и заменены залоговыми. В Госкомимуществе без энтузиазма отнеслись к его просьбе, но Плотников был на хорошем счету, своего рода ударником приватизации и, покривив душой, ему пошли навстречу в порядке исключения. Москва всегда умела поддерживать людей в трудную минуту.
Гена Бондаренко энергично вошел в кабинет, сопровождаемый молоденькой белокурой секретаршей.
— Михаил Яковлевич, к вам Геннадий Алексеевич, — сказала та несколько испуганно.
— Ничего, ничего, — махнул рукой Плотников, — все нормально, Настя, я ждал Геннадия Алексеевича.
— Ну, я же говорил, — подмигнул ей Бондаренко, — все будет окейно.
Секретарь вышла, а Плотников посмотрел её вслед и вздохнул.
— Представляешь, — сказал он с сожалением, — такая молодая, а мужа уже посадили за кражу на три года.
— О, так она свободна? — цинично улыбнулся Геннадий.
— Нет, нет, она мужа любит. Заходила вчера ко мне, просила помочь, чтобы пересмотрели приговор. Но я тоже не всесильный, к судейским у меня нет подходов. Может, у тебя?
— Откуда? — Бондаренко отрицательно покачал головой.
Они прошли к столу. Но разговору их помешал звонок телефона. Плотников взял трубку.
— Да, Олег Викторович, заходите.
Дверь в кабинет открылась, и вошел среднего роста мужчина. Несмотря на жаркий июньский день, он был в двубортном летнем костюме, рубашке с короткими рукавами — из рукавов пиджака выглядывали голые волосатые руки.
— Михаил Яковлевич, вот бумаги на подпись, — сказал мужчина, с любопытством поглядывая на Бондаренко.
Плотников взял папку с документами, открыл её и, бегло просматривая принесенные материалы, принялся визировать. Это продолжалось недолго, вскоре сотрудник Плотникова, получив обратно папку с подписанными документами, удалился.
— Знаешь, кто это? — спросил Плотников, хитро улыбаясь.
— Помилуй, Михаил Яковлевич, откуда мне знать твоих клерков?
— Это, Гена, чекист из конторы Алексеева. Некто Веревкин Олег Викторович.
— Что он здесь делает? — насторожился Бондаренко, — зачем вам лишние глаза и уши гэбэшников?
Плотников насмешливо посмотрел на Геннадия, как смотрят взрослые на несмышленых малышей, не понимающих простых житейских истин:
— Во-первых, Геннадий Иванович, их глаза и уши здесь могут быть и без нашего ведома. А так мы знаем, кто и где. Как говорится, предупрежден — значит вооружен! Во-вторых, я думаю ничто человеческое ему не чуждо, мы его прикормим.
Бондаренко засмеялся.
— Что, деньги не пахнут?
— Вот именно.
— Михаил Яковлевич, как у вас продвигается дело с аукционом? Нам пора решать вопрос по металлургическому заводу. Я недавно разговаривал с Генераловым, он торопит и его понять можно. Время уходить, потом будет труднее…
Достав пачку сигарет, Бондаренко вытащил одну, закурил. Плотников пододвинул пепельницу.
— Я делаю все что можно, — ответил он, — уже договорился с Москвой. Они дадут разрешение, но сам понимаешь, не задаром. Как говорил Шаляпин, даром только птички поют. Труднее всего будет решить вопрос с Медведевым. Этот мухомор возомнил себя вождем народа Уральской области, вознесся выше некуда. Не знаю, какие бонусы он затребует.
Выпустив длинную струю дыма, Геннадий глубокомысленно сказал:
— Какие бы бабки он не просил, надо договариваться — другого пути нет. Это вопрос принципиальный. Генералов для нас с вами пробный шар. Если другие «красные директора» увидят, что тема прокатила, они тоже пойдут к нам. Мы наварим кучу бабок. Сейчас самое время для этого, не всё же одному Березовскому иметь.
— Я думал об этом, — ответил Плотников и, покосившись глазами на комнату отдыха, спросил, — выпьешь?
Гена посмотрел на часы.
— Извините, Михаил Яковлевич, еще не всё сделал. Надо будет забежать в пару мест.
— А я, пожалуй, выпью.
Плотников поднялся и, проследовав в свой интимный кабинет, налил рюмку коньяку. Желтая маслянистая жидкость приятно тяжелила рюмку. Выпив, он решил, что этого недостаточно и добавил еще. Состояние тела медленно сравнялось с состоянием души и дошло до нужной кондиции. Стало тепло, весело, прекрасно.
Всё это время Бондаренко терпеливо ждал в кабинете, закуривая уже вторую сигарету. Плотников появился с покрасневшим лицом, его белесые синие глаза сделались почти прозрачными, с черными точками зрачков. Геннадий подумал про себя, что если Плотников не перестанет активно употреблять, то, пожалуй, цирроз печени в недалеком будущем ему обеспечен.
— Я намерен в ближайшее время решить наш вопрос, — несколько пафосно заявил Михаил Яковлевич, продолжая разговор, как ни в чем не бывало, — если Медведев будет артачиться, то подключу Дергачева. Думаю, что против представителя Президента он не пойдет.
— Будем надеяться! — засобирался Бондаренко, — ну, мне пора. Да, чуть не забыл, к вам хотел зайти предприниматель Матвеев, познакомиться, так сказать…
— Матвеев? — в мозгу Плотникова зашевелились воспоминания, возникли нехорошие ассоциации, — это который…
— Да, да, — кивнул Бондаренко, — он самый, всем известный бизнесмен. С ним надо иметь дело. В последнее время он набирает вес, того и гляди, выдвинется в ГосДуму на следующих выборах.
— Да брось ты!
— Не будьте наивным человеком, Михаил Яковлевич. Бандиты сейчас активно идут во власть. У них появились бабки, солидные капиталы и никто не хочет, чтобы всё в одночасье вдруг улетучилось. Нужны гарантии неприкосновенности, а это может дать теперь наша Дума. Так вы его примете?
— У меня в принципе есть время до обеда, — ответил Плотников, посмотрев свои записи в ежедневнике, — пусть приходит сейчас, пока никто не напросился. А еще лучше, если ты проведешь, вроде как своего знакомого. Я не хочу, чтобы его видел Веревкин. Не исключено, что он может его знать, пойдут разговоры, сплетни — вони не оберешься.
Геннадий посмотрел на своего босса и кивнул головой. С Матвеевым он договорился сразу, позвонив из кабинета Плотникова по известному ему номеру.
— Пойду его встречу, — сказал он Михаилу Яковлевичу.
— Давай, давай! — разрешил тот, — я пока посмотрю бумаги.
Выйдя в приемную, Бондаренко увидел, что молоденькая секретарь, чуть наклонив голову с заплетенной золотистого цвета косичкой, что-то печатала на машинке. Лицо её обладало правильными чертами с несколькими крупными деталями, которые его не портили: большие глаза, большой рот, прямой нос, несколько удлиненный овал лица.
Геннадий отчего-то захотел похвастать перед этой, незнакомой ему девушкой.
— Настя, — сказал он со значением, — я сейчас приведу к Михаилу Яковлевичу одного человека на беседу, он просил, чтобы его в это время не беспокоили.
— Хорошо, — спокойно, даже равнодушно ответила Настя.
— Это не простой человек, это…самый главный у нас в области по части… — он замялся, не зная как мягче сказать, — ну, по части криминала, что ли.
В глазах Насти возник интерес.
— Он что, бандит?
— Нет, уже бизнесмен — уважаемый человек.
— А в колониях… — девушка на мгновение задумалась, — он кого-нибудь знает, например в нашей, Клыковской?
— Наверное. Можно спросить у него.
— Хорошо, я спрошу, — кивнула Настя и снова вернулась к работе.
Геннадий еще мгновение посмотрел на неё, думая, что девушка что-то добавит, но та молчала. Только стучала пишущая машинка.
В прохладном холле большого здания администрации его уже ждал Матвеев. По виду он выглядел как бизнесмен средней руки — летний дорогой костюм, кожаный портфель. Увидев Бондаренко, подошел к нему и они коротко поздоровались.
Бондаренко потер залысины на лбу, улыбнулся, стараясь быть приветливым, но в глубине души испытывая страх. Ему казалось, что лицо Матвея обладает невероятной харизмой, магической силой, подавляющей чужую волю. Жесткие негнущиеся губы, нависшие веки над глазами, делающие взгляд режущим, тяжелым, лишенный эмоциональной окраски голос. Наверное, так и должны выглядеть мафиози где-нибудь в Италии. Но в России? У Бондаренко были другие представления о русских криминальных авторитетах.
В приемной Плотникова Матвей тоже обратил внимание на Настю. Он негромко поздоровался, а Настя оторвалась от машинки, подняла голову.
— Михаил Яковлевич ждет вас, — сказала она Матееву, внимательно посмотрев на него.
Как показалось Бондаренко, в её взгляде проскользнуло нечто недосказанное: то ли любопытство, то ли испуг, то ли что-то другое. Геннадий заметил, что веки у Матвеева дрогнули. Они вошли в кабинет.
