Алексей Грачев - Ордер на смерть
Однако Федор, с округлившимися от ужаса глазами, отступил на несколько шагов от двинувшегося к нему Артура — хотя сначала собирался первым атаковать этого гиганта, неизвестно на что рассчитывая… Может быть, на то, что у Витька в руках окажется пистолет и вдвоем они как-то свалят и обезвредят эту ходячую машину смерти исполинских размеров? Но — не вышло!
Федор лихорадочно соображал, что ему делать… И не нашел ничего лучшего, как тупо ломануться в лесные заросли, вопя во весь голос: «А-а-а!!! Убивают!!!»
Орать было бессмысленно — все равно на несколько километров вокруг не было ни одной живой души. Но Федор совсем обезумел: сейчас он рассчитывал уже на чистое везение — на то, что ему улыбнется удача и он убежит-таки от этих страшных людей… Может, выскочит на проселочную дорогу, а там его подберет случайно проезжающая машина, и он вернется к себе в Иваново? А потом… А что потом? Эти люди его и там отыщут и грохнут!.. Или не грохнут? Они же от него денег ждут… Откуда?! Ладно, главное сейчас — убежать от них, улизнуть, чтобы не постигла и его страшная судьба лучшего его другана, Витька, с которым и ПТУ вместе оканчивали, и в армии вместе от звонка до звонка отслужили, и вообще… А теперь — нету больше Витька! Все, весь вышел!
Федор даже завыл от ужаса, но тут он споткнулся на бегу и, потеряв равновесие, воткнулся головой и руками в колючий кустарник. И сразу же услышал над собой тяжелое дыхание преследователей. Потом его кто-то со всей дури пнул носком ботинка под дых, да так сильно, что у Федора на глазах выступили слезы. Он свернулся в клубочек, руками закрывая голову от новых ударов. Били его профессионально и не очень долго — в конце концов так саданули по затылку чем-то увесистым и явно металлическим, наверное, рукояткой пистолета, что он потерял сознание. Захрипел, обмяк и затих…
Артур еще раз пнул его ногой по ребрам, по инерции, потом с побелевшим от гнева лицом обернулся к Петровичу и прорычал, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба:
— Ну?! Как ты это допустил, а? Ты же, мать твою, опытный вояка! Три войны за плечами — а тут какие-то сраные отморозки нас чуть не сделали! Ну Петрович, Петрович…
— Да хрен его знает! — Петрович тоже вытирал лицо, но и борода, и усы, и лоб у него так густо были забрызганы кровью Витька, что он ладони перемазал, а сам оставался весь в крови. — Какой-то сучок за шкирку мне свалился, ну и… того… Они, видишь, Артур, тоже не пальцем деланные…
— Фу-у… — выдохнул его шеф и сказал уже спокойнее: — Ты хватай его за ноги, а я под руки возьму. Давай, потащили. Опля!
Они выволокли из кустов безвольно раскинувшего руки Федора и понесли его через поляну. Шагов через двадцать швырнули еще живого отморозка рядом с его убитым другом.
— Чего со жмуриком-то делать будем? — Петрович наконец-то вынул из кармана своей черной рубашки чистый носовой платок и брезгливо стер с лица кровавые брызги. Потом засунул испорченный платок в карман спортивного костюма Федора. И вдруг просиял лицом: — О, знаю, кажется! Мы этому Федьке еще и убийство его кентяры присобачим, а? Тогда он уже точно никуда не денется от нас! Сам посуди, Артур: они подрались, и Феденька хлопнул Витеньку из «тауруса». Могло такое быть? Очень даже! Ха-ха!
— Хм-м, — одобрительно промычал Артур, — идея нехилая. Но он и так у нас на крючке, ему деваться некуда… Слушай, что-то мы много теряем времени на возню с этими чувачками!..
Он посмотрел на квадратные наручные часы фирмы «Брегет», сверкнувшие золотым бликом на полуденном солнце, щелкнул языком и, не говоря больше ни слова, стал пинками приводить Федора в чувство. Тот закашлялся, открыл мутные глаза и уставился на Артура, стоявшего над ним со злой усмешкой на лице.
— Ну, падла, очухался? Подъем… Живо! И без глупостей, на этот раз мы тебя догонять не будем, а точно шлепнем. Встал на ноги, говорю!
Федор еле поднялся — сначала, опираясь руками о землю, встал на колени, потом неуверенно выпрямился. Артур наблюдал за ним с презрением, а Петрович опять прицелился в бедолагу отморозка, для которого, похоже, настал худший день в его жизни. Федор посмотрел на труп друга Витьки — и вдруг сблевал.
— Ты, падла, своими кишками будешь блевать, если завтра нам бабки не принесешь, — тихо прошипел ему Артур. — Усек? И еще кента своего ты сам грохнул — свидетели тому найдутся. Хотя, если будешь умницей, мы эту историю вообще замнем… Сейчас план действий будет таков: ты своего руга заваливаешь ветками, землей — чем хочешь, потом мы тебя добросим до твоего вонючего дома. Или ты думал, мы не знаем, где ты живешь? Знаем, поверь мне. И про сестренку твою, малолетку, знаем. В случае чего — недолго ей в целках ходить, Федя, учти. Никому ничего про Витька своего не вздумай ляпнуть. Просто собери бабки, если жить хочешь. Теперь ты от нас зависишь целиком!
— Я же не успею ничего продать… — вякнул было Федор.
— Что?! Так, фиксируем новое возражение. Ты, видать, совсем дурачок, парень. Уже двадцать тонн нам должен! Хе-хе. А сейчас — арбайтен, шнеллер, быстрей! У нас ведь еще дела в городе есть, помимо тебя. А ты… Ты сам во всем виноват.
Федор вдруг схватил себя за волосы, скривил губы и зарыдал.
Артур с Петровичем высадили Федора неподалеку от его дома, чтобы он убедился — они на самом деле знают, где он живет. Весь избитый, с исцарапанными руками, хромая, неудачливый бандит заковылял к своему подъезду, то и дело оборачиваясь на «Мерседес», в котором сидели убийцы его друга. При этом разбитые губы Федора шевелились, он явно что-то бормотал. Впечатление было такое, что у него поехала крыша. Наконец он скрылся в темноте подъезда, исчезнув из поля зрения.
— Видал? — насмешливо произнес Артур и пихнул локтем в бок сидящего за рулем Петровича. — Вот же чмо! Бормочет еще чего-то… Наверняка угрозы в наш адрес. А что он нам реально может предъявить? Все козыри у нас на руках. Даже если он дельных пацанов поднимет, в чем я сильно сомневаюсь, то они скорее нам поверят, чем этому алкашу и героинисту. Не, я, в натуре, не понимаю — мы с чуваком чинно-благородно обошлись, не порвали его сразу же на куски, хоть и могли, дали ему шанс вернуть должок и жить себе спокойненько, а он…
— Да брось, Артур, — не повышая голоса, возразил ему Петрович, выполнявший в команде сразу несколько функций: держателя пары блатхат и дачи, телохранителя Артура и основной ударной силы на разборках. Петрович в интересах своего шефа отправил на тот свет уже немало людей — и это был еще не предел. Короче, они уже и сработались, и были связаны с шефом круговой порукой, скрепленной кровью.
— Как понять — «брось»? — уставился на него Артур, которому из-за большого роста было несколько тесно в машине. — Это чмо мне бабки завтра на подносе принесет! Не веришь?
— Ох, ну ты, ей-богу, даешь! — Петрович закурил сам и предложил пачку «Ротманса» шефу.
Тот взял сигарету, дождался, пока Петрович поднесет к ней ровный огонек зажигалки «Зиппо», потом с удовольствием выпустил белый клуб дыма в открытое боковое окошко и стал наблюдать, как в знойном воздухе кружится тополиный пух. Пуха было так много, что казалось, будто идет снег.
Петрович завел машину, резко развернувшись, направил ее к шоссе, ведущему на Москву. И пояснил шефу:
— Конечно, не верю. Ну ты посмотри на него — откуда он такие бабки раздобудет? Знаешь, в каждой команде есть крутые пацаны, а есть такие вот, типа Федьки этого. У него же на лбу написано — неудачник! Я уверен, что к тем братьям-наркошам отправлялись прежде всего другие два отморозка, а этого взяли с собой для пущего понту… Хотя я точно, конечно, не знаю.
— А мне-то что за дело?.. — Артур вдруг зевнул во весь рот. — Таких лохов надо сразу чморить, пока они не возомнили о себе, что они, мол, подмосковные Аль Капоне, туды ее в качель. Чморить и выставлять на бабки! Не учи меня жить, я тебя умоляю. Хоть часть денег принесет — уже хорошо. А Малиничевы все равно будут наши. Верняк! Через полгода-год я их квартиру подомну под себя… Да, кстати, давай насчет Федора этого пари заключим? Я говорю — принесет он бабки!
— Ну и на сколько? — недоверчиво спросил Петрович.
— Ну давай на стольник! Если он завтра хоть тонну зеленых привезет, ты мне сто баксов проиграл, о’кей? Если нет, то я тебе стольник дам. Эй, осторожнее! Обходи его… — Последнее замечание Артур сделал бородачу в тот момент, когда их чуть не спихнул на обочину огромный самосвал, водитель которого почему-то не уступал им дорогу.
Обошли самосвал, и Артур, обернувшись, покрутил пальцем у виска: ты что, мол, совсем уснул в своем гробу?
Водитель самосвала хмуро посмотрел им вслед — но тут же остался далеко позади. «Мерседес» полетел по шоссе на предельно допустимой скорости, плавно и легко. Артур выкинул в окно окурок и стал отряхивать свои светлые брюки от налипшего на них в лесу разного сора. Потом стал внимательно разглядывать Петровича, рубашка которого была все еще в крови, но это было почти незаметно — она была черного цвета. И сказал вслух:
