Александр Тамоников - Акт слепого возмездия
– Понял.
Колтунов выбрался из машины, быстро прошел за угол и там столкнулся с наркоманом.
Он быстро сориентировался и спросил:
– Вадим?..
Парень недоверчиво посмотрел на него.
– Да, Вадим, а ты кто?
– Не узнал? Ну, даешь. Мы же на вокзале вместе дурь брали. У Тетери. Ты еще предложил к девке какой-то зайти.
– К девке? – Мозг наркомана явно отказывался воспринимать происходящее. – Ты о ком? Нет у меня никакой девки.
– Ну, не знаю. Ты тогда сказал, пойдем, мол, Серега, к бабе одной. Дескать, подруга у нее телка в возрасте, как раз для тебя.
– Да? Не помню.
– Вижу, совсем хреново тебе, братуха.
– Не то слово. А ты уже вмазался, веселый?
– Конечно. Нет смысла мучиться.
– Значит, бабки были. – Щукин вздохнул.
– Почему были? У меня и сейчас есть.
Наркоман схватил отставного капитана за руку.
– Дашь?
– Сильно колбасит?
– Не то слово.
– А вернешь?
– Клянусь. У мамаши серьги золотые в секретере. Я уже их тиснул, но она заметила, отняла, погнала из дому. Но все равно цацки приберу. Продам – рассчитаюсь.
– Базара нет. Я тут с корешком на тачке, к предкам его заезжали. До вокзала быстро доберемся, там все и возьмем. На стоянке вколешься. Глядишь, потом вспомнишь, к каким бабам хотел отвезти меня.
Парень недоверчиво взглянул на Колтунова.
– А чего ж ты тогда не пошел к телкам, если я звал?
– Меня другая шмара ждала.
– Ага. Ладно… нет, покажи деньги.
Колтунов достал смятые купюры, переданные ему Игнатьевым.
– Где взял?
– Заработал. Места, Вадим, знать надо.
– А где кореш-то с тачкой?
– Сюда не подъедет. Пойдем к остановке маршруток. Там он нас подберет, развернется, и через пять минут будем на вокзале.
В другой ситуации у Щукина наверняка возникли бы подозрения в том, что эта встреча не случайна, но не в данный момент. Этот мужик знал его имя и фамилию, да и Тетерю. Значит, они действительно где-то пересекались.
– Пойдем быстрее.
– Сейчас. – Колтунов достал сотовый, нажал клавишу вызова. – Жорик, я тут корешка встретил. Надо помочь. Ты двигай к остановке маршруток, у аптеки притормози. Мы туда выйдем, поедем обратно на вокзал. Да не ной, я заплачу. Нормальный чувак, я его знаю. Давай!.. – Колтунов отключил телефон и сказал наркоману: – Идем, Вадим. Скоро твоя жизнь вновь станет светлой и прекрасной.
– Две дозы возьмешь? А то завтра мне опять хреново будет.
– Сережки-то действительно дорогие?
– Сукой буду, на этикетке написано десять с лишним тысяч.
– Если скинуть нормально, штук пять выйдет. Ладно, две дозы обещаю.
– Спасибо.
– Да не за что. Свои люди, сочтемся.
Они вышли к остановке. «Опель» уже стоял у аптеки.
Колтунов и Щукин устроились на заднем сиденье. Чтобы попасть к вокзалу, на перекрестке с улицей Осенней надо было повернуть налево, но Синицын поехал в другую сторону.
– Эй! – воскликнул наркоман. – Нам налево надо. Куда мы едем?
Тон Колтунова резко изменился.
– Куда надо, туда и едем.
– Ты чего?..
– Заткнись!
– Вы менты?
– Хуже. Закрой пасть! У тебя еще будет время выговориться.
Щукин дернулся к двери и получил чувствительный удар по ребрам.
– Сиди, придурок! Ты получишь обещанное, если будешь вести себя правильно.
– Где встанем? – спросил Синицын.
– За павильоном.
Синицын заехал на небольшую площадку за грудой обломков, оставшейся от торговой точки.
Колтунов повернулся к Щукину, бледному как мел, дрожавшему всем телом.
– Вот здесь и поговорим. – Он включил диктофон, лежащий в кармане.
– О чем поговорим? – промямлил перепуганный наркоман.
– О жизни твоей поганой. Давно колешься?
– Два года.
– Сам попробовал, или помог кто?
– Нос помог.
– Кто такой?
– Да одноклассник. Носов Анатолий. Сначала он мне анашу предложил, потом пошел героин.
Колтунов покачал головой.
– Стандартная схема. Влип сам, подсади на наркоту и другого.
– Я не хотел, не знал, что так будет.
– Конечно, у тебя же всего одна извилина!
– Почему?
– Если бы было две, то вторая предупредила бы первую об опасности. Ладно, захочешь – избавишься от зависимости. А нет, то долго не проживешь. Ты не бойся, Щукин, мы, в отличие от твоих дружков, не желаем твоей смерти и бабки из тебя вытаскивать не собираемся. Я обещал тебе две дозы, так и сделаю, но при одном условии.
– Каком?..
– Ты расскажешь нам все, что знаешь о банде наркоторговцев, активно действующей в Калининске. Нет, ты, конечно, можешь уйти в молчанку, но ненадолго. Мы вывезем тебя в глухой лес, к болотам, верст за пятьдесят от ближайшей дороги, и там бросим. Пройдешь через болота, значит, какое-то время еще поживешь, но это вряд ли.
Щукин схватился за голову, согнулся.
– Эй, ты, урод, если вздумаешь блевать, то на улицу! – крикнул Синицын.
– Мне плохо, – тихо проговорил наркоман.
– Так и должно быть. Разве я не прав, Вадим? Как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить. Но ты сам отдаляешь время, когда смог бы подлечиться.
– Вы все равно ничего не дадите мне.
– Дадим. Мы слово держим. Ты готов говорить?
– А что я знаю? Мне и сказать-то нечего.
– Давай так, я задаю вопрос, ты отвечаешь. Советую говорить правду, иначе ты действительно ничего не получишь, – предупредил Колтунов.
– Спрашивайте.
– Как ты познакомился с Максимом Игнатьевым?
– С тем парнем, который ласты склеил?
– Это ты у меня сейчас ласты склеишь! Отвечай на вопрос.
– Случайно. Просто мы однажды вместе ездили в Горькую, ширнуться спокойно. Тогда Макс где-то достал много героина, вот мы в деревне и оттянулись так, что потом ни хрена не помнили.
– Кто в городе занимается распространением наркоты? Мне всякая мелочь не нужна, требуются такие персоны, как Тетеря. Ну?..
– Таких, как Тетеря, еще трое. Это Дурик, Змей и Лысый. Был еще Коржик, но тот куда-то пропал.
– Кто такие Дурик, Змей и Лысый?
– Такие же торговцы, как и Тетеря. Фамилий их не знаю.
– Где они промышляют?
Щукин вздохнул:
– Тетеря, как вы знаете, у железнодорожного вокзала. Дурик работает на дискотеке, а по будням – у дворца культуры. Змей устроился на центральном рынке, недалеко от шашлычной. Лысый сидит у кинотеатра «Волна», в новом микрорайоне. Коржик работал вместе с Дуриком. У каждого из них есть штук по пять шестерок.
– Кто руководит работой этих дельцов?
– Мартын. Я его не знаю, никогда не видел, только слышал.
– А ты не гонишь, Щука, насчет Мартына? – спросил Синицын. – Совсем ничего о нем не знаешь?
– Тетеря как-то говорил, мол, пашешь тут, рискуя свободой, а Мартын дом купил в Селино. Не деревенский. Коттедж двухэтажный!
– В Селино, говоришь. Где это?
Щукин посмотрел на Колтунова и Синицына и спросил:
– Вы не местные, что ли?
– Ты, наверное, забыл, что вопросы задаем мы, а ты только отвечаешь? – осведомился отставной капитан.
– Извините.
– Что еще знаешь о калининской наркомафии?
Щукин пожал плечами.
– Вроде все.
– Все ли? Напряги мозги, одну свою извилину. Пока ты только полдозы заработал.
– Но так не честно.
– Тебе ли, Щука, о чести говорить, если ты готов собственную мать обокрасть? Да ты убил бы ее, если бы тебе предложили за это по дозе каждый день. Вспоминай!
Щукин наморщил лоб, который покрылся крупными каплями пота. На глаза его навернулись слезы.
– Я сказал все, что знаю.
– Вспоминай! – громко повторил Колтунов.
– По словам того же Носа, Мартын, Тетеря и все остальные часто собираются в кафе «Закат».
– Что еще интересного говорил твой дружок?
– Там шлюхи тусуются и даже Натали.
– Черт возьми, Щукин, я должен вытягивать из тебя слова клещами? Кто такая Натали?
– Она вроде как любовница того самого типа, который стоит над всеми делами.
– Это ты знаешь тоже со слов Носова?
– Нет, о ней тот же Тетеря, по-моему, базарил, когда о доме Мартына заикнулся.
– Все? Или ты еще подумаешь?
– Теперь все! Поверьте, больше ничего не знаю, не слышал. Вам надо бы с Носом поговорить. Он больше меня знает.
– Где его найти?
– Так он рядом со мной живет, на улице Пушкина, дом двадцать два, корпус один.
– Надо будет, поговорим. Ты поможешь нам встретиться с ним.
– Но вы же обещали отпустить меня!..
Колтунов кивнул и сказал:
– Что обещал, то выполню. Но предупреждаю, если ты хоть кому-нибудь расскажешь о нашей беседе, то считай себя покойником.
– Да этот поганец за дозу расколется. Все забудет, когда увидит порошок.
Капитан достал из кармана диктофон, включил воспроизведение.
У Щукина расширились глаза.
– Вы записывали наш разговор?
– Конечно. С такими слизняками, как ты, иначе нельзя. А теперь представь, что произойдет, если эта запись окажется у Мартына.
