Александр Маркьянов - Бремя империи
Над Туркестаном, в оговоренной точке их ждали — «призракам» пришлось опускаться на эшелон один-три нуля для того, чтобы встретиться с заправщиками. Для гарантии, заправщиков тоже было не один, а три — в стратегической авиации все старались делать с гарантией. Техник-заправщик, сидевший в хвосте одного из самолетов и заведовавший отпуском топлива умудрился сфотографировать увиденное — такие, похожие на огромных черных скатов, без фюзеляжа, без бортовых огней и почти без кабины самолеты он видел впервые.
Дозаправка заняла восемь с небольшим минут — приняв на борт по тридцать пять тонн чистейшего авиационного керосина «Скаты» отцепились от шлангов заправщиков — и снова начали упорно карабкаться вверх, в иссиня черное на такой высоте небо…
Оперативное время минут восемнадцать минут. Пограничная зона, воздушное пространство
— Я «Призрак-тройка», поворачиваю назад…
Все правильно. Экипаж подполковника Дубины идет с ними только до границы, как страховочный, на случай если в полете выявится неисправность «единицы» или «двойки». Неисправностей нет — значит, «тройка» поворачивает назад
— Вас понял «Призрак-тройка» уходит домой, дальше идем парой.
— Бросьте там что-нибудь и за меня!
— Конец связи «Тройка». Счастливого пути.
Полковник Хортин оборвал разглагольствования — им уже владело то самое, внутреннее напряжение — как будто пружина сжатая где-то в груди и готовая в любой момент разжаться, распрямиться во всю ширь, разрывая пространство. Он взглянул на часы, затем — в последний раз — на монитор, где медленно плыла пока еще сверяемая по спутнику карта, с двумя красными точками по центру, отмечающими их местонахождение.
— Я «Единица»! Доложить готовность к прорыву!
— "Двойка", все штатно к прорыву готовы.
— Даю обратный отсчет! Десять-девять…ноль! Прорыв!
На цифре «Четыре» самолеты пересекли едва видимую с такой высоты пограничную горную реку Пяндж, на цифре «Ноль» оба штурмана синхронно нажали большие синие тумблеры на приборной панели — экран системы позиционирования на мгновение мигнул, переходя на внутреннюю систему отсчета координат, а все операторы наземных систем ПВО, если и видели эти самолеты — то потеряли их. Самолеты стали сразу более тяжелыми и дубовыми в управлении — автоматика ограничила подвижность элеронов и рулей для получения минимальной отражающей поверхности. За кабиной самолета заработал генератор — и оба самолета окутала светло-серая, почти прозрачная дымка. В кабинах «призраков» повисло молчание — в режиме прорыва ПВО эти самолеты почти не нужно было пилотировать, прорвутся — так прорвутся, ну а нет… Ходили слухи, что британцы и американцы создали спутниковую систему, позволяющую визуально засекать самолеты из космоса, с околоземной орбиты, автоматически сопровождая их и передавая данные для стрельбы на пусковые установки зенитных ракет. Если так… это скоро предстоит узнать. Другой вопрос — а как в этом случае находит цель ракета, неужели спутник направляет ее до самой цели… быть не может. Скорее всего, тут расчет на истребители ПВО, на визуальное обнаружение и перехват…но в этом случае в дело пойдут "двести сорок пятые" — четыре пары. Скоростные, не имеющие аналогов машины. Тяжелые, двухместные, скорость до трех скоростей звука, усовершенствованный радар с фазированной антенной решеткой — один радар как старенький истребитель стоит. Зато случись что — этим машинам пары минут хватит, чтобы в районе боя оказаться…
Оба летчика, сидящие рядом в кабине и пилот, и штурман-бомбардир вперили взгляд в таймер, бесстрастно отсчитывающий секунду за секундой….
— Мы над территорией противника, «Завеса» работает в штатном режиме! — тихо, шепотом, словно операторы систем ПВО могли услышать его голос, сказал штурман
КП смешанного полка ПВО. Северная Индия
— Что это за чертовщина?
— Что?
Оператор системы ПВО объекта щелкнул пальцем по экрану
— Да вот здесь… Стая птиц как то большая… Странная… На самой границе.
Старший смены вгляделся в экран
— Где?
— Да вот…
Стаи не было, она словно растворилась в зелени экрана…
— Тут же только что была…
Старший операторской смены покровительственно рассмеялся, хлопнул молодого коллегу по плечу. Давно ли было то время, когда он сам здесь сидел, зеленым совсем, только из учебки. А к концу смены, особенно с непривычки, чего только не померещится…
— Брось…. Иди, кофе глотни. Через два часа сменят…
— Но я же видел! Видел…
— К концу смены чертей увидишь, не только это…
Оперативное время минус сорок минут. Где-то в Индийском океане. Конец августа 1992 года
Апогей очередного дня, непривычно жаркого для конца августа уже давно прошел и сейчас огромный, переливающийся оранжево-красным пылающий шар уже касался воды где-то далеко на горизонте, оставляя на спокойной водной глади причудливо переливающиеся золотом дорожки. Зыбкая, неустойчивая, мимолетная красота — в этом районе не было ни больших судов, ни маленьких рыбацких лодок и, казалось здесь все было так, как и замыслил Господь при создании нашего маленького мира. Все дышало тишиной, спокойствием и покоем — это если не смотреть вглубь, в толщу воды, в безраздельное царство Нептуна…
Громадная, почти трехсотметровой длины сигара с обтекаемым акульим плавником рубки шла на предельно малой, поддерживая ход только для того, чтобы не начать погружаться в морскую пучину. Любой специалист ВМФ только взглянув на нее, на ее исполинские размеры, на сдвинутую назад по корпусу обтекаемую рубку, опознал бы ТАРПКСН «Тайфун», [Тяжелый атомный ракетный подводный крейсер стратегического назначения] страшное оружие стратегического сдерживания ВМФ Российской империи, несущее в своем стальном чреве двадцать баллистических ракет с разделяющимися головными частями индивидуального наведения. По расчетам даже одной такой лодки хватило бы, чтобы нанести смертельный удар по целому континенту, у России же их было шесть. Сменяя друг друга, они неслышно крались в морской пучине, готовые в любой момент нанести удар возмездия. Эта лодка тоже с виду была похожа на Тайфун — но именно что похожа…
Это был самый первый из построенных подводных атомоходов класса «Тайфун», его уже списали и собирались разрезать на металлолом, но тут вмешалось командование специальных операций. Вместо того, чтобы утилизировать эту лодку, что само по себе очень дорого, с нее можно просто снять стратегические ракеты, поставить пусковые комплексы морских крылатых тактических ракет, капитально отремонтировать и переоборудовать для использования в качестве передовой базы сил специального назначения ВМФ. Все то же самое, что и делают американцы, только наша лодка поболее размерами будет и повместимей. Так и сделали.
Маршрут этой лодки пролегал едва ли не через полэкватора и был государственной тайной. Больше месяца назад, секретное задание капитану этой лодки передал офицер связи Главного штаба ВМФ России, прибывший на Дальний Восток на самолете. Выполнение этого задания было связано с плановым походом лодки, на Тихоокеанском флоте в известность никого не поставили, да и в самом Главном штабе ВМФ об истинной цели похода субмарины знали только несколько человек. Просто в один прекрасный день находившаяся на учебном задании лодка перестала выходить на связь и ушла на глубину. А встревожившимся штабным офицерам из штаба Тихоокеанского флота Главный штаб ВМФ довольно невежливо ответил, что то, что происходит, их никоим образом не касается. Лодка была — и лодки нет и искать ее не надо. А всю смену, в дежурство которой пропала лодка, отправили во внезапный отпуск и вместе с семьями переправили на Байкал, в ведомственный дом отдыха. Боялись утечек информации.
Обнаружить эту лодку во время ее похода было почти невозможно — лодка постоянно шла на глубине, не выходила на связь, не выполняла никаких учебных заданий. Только один раз к ней привязался какой-то охотник, скорее всего американский — но контакт был неустойчивый и продолжался всего минут десять. А потом и вовсе прервался — видимо, капитан американской лодки-охотника подумал, что где-то рядом кит. У лодки и на самом деле помимо винтов был альтернативный движитель — небольшие архимедовы винты в корпусе, издаваемый ими звук почти один в один повторял звуки, которые издает кит. Конечно, лодка на этом движителе могла перемещаться со скоростью всего треть от максимальной — но в задании самым важным была скрытность. Два раза — оба раза ночью и в безлюдных районах — лодка всплывала, чтобы привязаться к звездам, проложить новый курс и ликвидировать невязку. [привязаться к звездам и ликвидировать невязку — лодка должна иногда всплывать, чтобы по положению звезд уточнить текущее место своего пребывания. Невязка — это отклонение от маршрута, по звездам как раз и ориентируются, чтобы ее ликвидировать и проложить новый курс с учетом невязки. ]
