Фридрих Незнанский - Последняя роль
Водитель помог Митрохину выбраться из салона.
— Надо же, — тихо проговорил Сева Голованов. — Прямо как наркобарон. Даже сигара в зубах.
Он решительно двинулся к машине Митрохина.
— Господин Митрохин! — окликнул он бизнесмена. — Илья Иванович!
Митрохин остановился и глянул на Голованова через плечо.
— Чего надо? — резко спросил он. — Вы кто?
— Меня зовут Всеволод Михайлович Голованов. Я директор агентства «Глория». Вспомните, моя подпись стоит на нашем с вами договоре.
— «Глория»? — Лицо Митрохина исказила презрительная гримаса — Какого черта вам здесь нужно? Я же сказал, чтобы вы не попадались мне на глаза!
— Ну, во-первых, здравствуйте, — спокойно и даже приветливо проговорил Голованов. — А во-вторых, мне нужна ваша помощь. К сожалению, я был в служебной командировке и смог подключиться к вашему делу только сейчас.
Митрохин оглядел крепкую и рослую фигуру Севы Голованова с ног до головы. Усмехнулся и с издевкой проговорил:
— Забавно. Вообще-то, это я обратился к вам за помощью. Причем, явно не по адресу. Вы что, вздумали преследовать меня? Если так, то я…
— Я не собираюсь вас преследовать, — сухо сказал Голованов. — Вы, конечно, помните Антона Плетнева. Это он был с вами, когда взорвалась ваша машина.
— Такое не забывается, — ледяным голосом ответил Митрохин. — Боюсь, что я ошибся, когда отпустил вашего Плетнева с миром. Надо было взыскать с него по полной программе. И за испорченный автомобиль. И за испорченную репутацию. И за…
— Плетнев арестован, — резко перебил его Голованов. — А вы — единственный, кто может подтвердить его алиби.
Лицо Митрохина вытянулось.
— Минуточку! — сказал он неприязненным голосом. — Как это арестован? Что за чушь вы несёте?
Голованов вздохнул.
— Да, — произнес он трагическим голосом, — полная чушь. Его обвиняют в соучастии убийству. Но он-то до самого взрыва был в контакте с вами. Не по плану пошло у вашего партнера. Если бы не произошел взрыв, Антон отследил бы его, вызвал бы опергруппу и его взяли бы с поличным. Но увы…
Голованов снова вздохнул и развел руками.
— Так-так, — Митрохин облизнул губы. — А вы знаете, что история не имеет сослагательного наклонения? И вообще, какое мне дело до вашего сотрудника? У меня теперь достаточно неприятностей без вас и вашего Плетнева. По факту взрыва возбуждено дело. Я — потерпевший. У меня сгорела машина и погиб компаньон. Считаете, что к вам я никогда не обращался и не советую меня больше беспокоить. Ясно выражаюсь?
— Вполне, — кивнул Голованов.
— Ну, а раз «вполне», то держитесь подальше от моего офиса. Мне не нужны неприятности.
— Они никому не нужны, — заметил Голованов, буравя глазами жирное лицо Митрохина.
— Рад, что вы меня понимаете, — выпалил тот. — На этом мы распрощаемся.
Митрохин повернулся и зашагал к офису. Голованов, однако, уходить не спешил. Он стоял и смотрел вслед бизнесмену, пока за ним не закрылась дверь. Затем неторопливо подошел к машине Митрохина, наклонился и заговорил с водителем.
— Классная тачка, — сказал он.
— Да, красавица, — улыбнулся водитель.
— Салон — чистая кожа? — поинтересовался Голованов.
— А то!
— Круто. А можно посмотреть?
— Валяй смотри, — милостиво разрешил водитель.
Голованов обошел машину, сунул голову в открытое окно и оглядел салон.
— Ну, как? — самодовольно поинтересовался водитель, наблюдая за реакцией этого рослого, широкоплечего мужика.
— Отлично! — отозвался тот. — Надо же, как навернули! Просто космический дизайн. Я обожаю эту марку. Сам три года проездил на предыдущей модели.
— И как?
— Да никаких проблем. Не машина — ручной зверь! Такое ощущение, что она с мозгами — всё понимает. Пальцем шевельнешь, а она уже сделала. Ты просто счастливчик, друг. Крутить баранку такой машины — одно удовольствие.
Водитель окинул привычным взглядом салон, перевел взгляд на приборную доску и улыбнулся.
— Да, машина просто класс, — сказал он горделиво. — Только никак до конца не разберусь во всех наворотах. Их здесь знаешь тут сколько!
— Да я в курсе, — кивнул Голованов. — А что, у твоего босса эта красавица недавно?
— На днях из салона забрали. Сам понимаешь — на хорошие машины очередь. Наш еще переплатил за срочность.
— Ну, это как водится, — кивнул с улыбкой Голованов. — А что, совсем невмоготу было?
— Не то слово, — весело ответил водитель. — Там такая чехарда получилась! В салоне хотели задержать на пару дней, так мой из себя вышел. Они ему: «Подождите два дня». А он им: «Два дня?! Я что, пешком ходить буду?!» Так наорал, что они чуть в штаны не наложили. Видел бы ты их лица!..
— Н-да. Авторитетный дядька.
— Да уж, не мелюзга тебе какая-нибудь.
— Ну, ладно. — Голованов помахал водителю рукой. — Удачи на дорогах, дружище!
— И тебе того же! — радушно пожелал водитель.
Забравшись в свою старенькую «мазду», Голованов достал мобильник быстро набрал номер коллеги.
— Алло, Витя, привет.
— А, здравствуй, Сева!
— Слушай, мне нужна твоя помощь.
— Всегда пожалуйста. А что нужно?
— Ты можешь мне оперативненько узнать, когда была заказана и доставлена господину Митрохину Илье Ивановичу новая машина номер е322ку99?
— Запросто. Как, говоришь, имя-отчество твоего Митрохина?
— Илья Иванович. Записал?
— Угу.
— И еще, Вить. У этого Митрохина на днях сгорела машина. Узнай, пожалуйста, какова сумма выплаченной ему страховки. Сделаешь?
— Спрашиваешь.
— Только мне нужно быстро, — сказал Голованов, поглядывая на шикарную машину Митрохина и ее скучающего водителя.
— Нужно срочно — будет срочно, — заверил Голованова коллега. — Но за оперативность с тебя причитается.
— А как же, — усмехнулся Голованов. — Я порядок знаю. Как только выяснишь, сразу звони мне. Ну, бывай.
19Два часа спустя, машина Митрохина снова остановилась возле офиса. За эти два часа Илья Иванович успел переделать кучу дел. В офис он заехал, чтобы лично просмотреть кое-какие документы. Шагая к зданию, он поймал себя на том, что с опаской поглядывает вокруг.
«Что такое? — с изумлением спросил себя Митрохин. — Чего это я таращусь по сторонам? Неужели я кого-то боюсь?»
Сама мысль о том, что он кого-то боится, была Илье Ивановичу смешна. Люди, подобные ему, — воины, завоеватели, вожди! — не боятся ни Бога, ни дьявола.
И всё-таки, хоть Митрохин и не признавался себе в этом, на душе у него было тревожно. Он с тревогой ждал, что из-за какого-нибудь угла выскочит очередной оперативник «Глории» и вновь начнет качать права. Но вместо этого из-за угла выскочил совсем другой человек. Угловатый, встрепанный, в нелепой куртке и с нелепым зеленым микрофоном в руке.
— Илья Иванович! — крикнул он, семеня за Митрохиным. — Скажите пару слов для газеты «Московия»!
Митрохин слегка умерил шаг. К прессе он относился хорошо. С легким оттенком презрения, как и ко всему прочему на этом свете, но все же пресса его интересовала, развлекала и забавляла. Никакой «четвертой властью» он журналистов, конечно же, не считал (слишком много чести), но пресса была неплохим инструментом. Управления, давления, влияния — да чего угодно! Главное, умело его применять.
— Что вы хотите узнать? — осведомился Митрохин у журналиста, продолжая шествовать к офису.
— Ваш партнер взорвался вместе машиной. С вашей машиной! Что вы об этом думаете?
— Я даже не знаю, как комментировать эту трагедию, — грустно ответил Илья Иванович. — Если честно, я всё еще пребываю в некоторой растерянности и в шоке.
— Вы считаете…
— Я считаю, что произошла нелепая, чудовищная случайность! — перебил журналиста Митрохин. — Иван Павлович создал наш бизнес. Он сделал нас надёжными и преуспевающими.
— Как он оказался в вашей заминированной машине? — быстро спросил журналист.
— Как он оказался в моей машине, которая оказалась заминирована? — Митрохин остановился и вздохнул. — Мне сложно говорить об этом, но я сам дал ему ключи.
— Вы дали ему ключи? Но для чего?
Митрохин грустно улыбнулся.
— Видите ли… Он хотел забрать из бардачка кое-какие документы. Мне просто лень было выходить из здания. Поэтому я и дал ему ключи. Это ужасно, но Иван погиб вместо меня.
— То есть, взорваться должны были вы?
Митрохин смерил журналиста насмешливым взглядом.
— Ну разумеется, — ответил он. — Ведь злоумышленники заминировали именно мою машину. Если бы они хотели убить Симонова, то заминировали бы его машину. Вам так не кажется?
— Действительно, — пробормотал журналист, поняв, что оплошал. — Как вы думаете, кому была выгодна ваша смерть?
Митрохин тяжело, прерывисто вздохнул.
