Платон Обухов - Спарринг со смертью
— На вокзале, в старых вагонах.
— Почему ты мне соврал?
— Не знаю. Мне надо идти.
Лена, не говоря ни слова, проводила его до дверей.
«Может, это и к лучшему, — подумала она. — Мне же надо тренироваться каждый день, а он мешал бы».
Наступил вечер, а сожаление о том, что у мальчишки были взрослые, к которым он тянулся, не прошло. Они даже не могли накормить его, а он все равно ушел к ним. Почему?
Было уже за полночь, когда в дверь позвонили.
У Лены не было друзей, которые могли бы нанести столь поздний визит. Она настороженно поинтересовалась:
— Кто там?
— Гена, — пропищал знакомый голос.
Радостное чувство захлестнуло Лену.
В свете горящей на лестничной клетке лампочки она увидела мальчишку и стоящих за его спиной мужчину и женщину.
— Проходите, — пригласила она, отъезжая в сторону.
Щелчок замка возвестил о начале новой эры.
— Безногая, что ты делаешь в нашей квартире?
Ему было под сорок. Перегар ударил ей в нос.
— Подвинься, сучка, дай мне раздеться, — потребовала женщина и толкнула коляску Лены.
Опешив, Лена даже не нашла, что сказать.
— Будешь спать на кухне, — заявил новый хозяин жилища после обхода территории. — И веди себя хорошо, — припугнул он, нагибаясь к самому лицу и едва не касаясь ее кожи трехдневной щетиной. — Жаль, что ты безногая и стоять раком не сможешь. Я люблю раком. Но ничего, как-нибудь приспособимся.
— Убирайтесь вон! — закричала Лена. — Люди! Помогите!
Со всех сторон на нее посыпались удары.
— Заткнись, поганка. — Он склонился над ней и схватил за горло. — Молчи, блядь, молчи, — шипел он.
— Смотри, не кончи ее, — предостерегла подруга жизни.
— Завтра будешь рассказывать всем, что к тебе въехали родственники, — он продолжал душить ее, — и не думай, что сможешь удрать, безногая сучка!
Екатеринбург
— Где гвозди?! — Мастер Никитич носился по цеху, используя ненормативную лексику. — У кого коробка, так вас растак? Через два часа придет машина.
Ромка огляделся. Гвоздей не было. Они еще не обтянули два кресла и диван. Это так, но время ведь еще есть. Чего нервничать?
После того как он отработал на порноиндустрию, его оставили в покое. Никаких поручений больше не было. А как следствие, не было и больших денег. Он прокололся всего один раз и поплатился за это, но наказание было более суровым, нежели проступок, поэтому он мечтал вернуть должок и только ждал случая.
— Каждый получит премию и дополнительный выходной! — торопил Никитич, пробегая из одного конца цеха в другой. — Работаем, работаем!
Коренастый дядька с саженными плечами и стальной хваткой подошел к Зотову.
— Ну, чего ты телишься, Роман? С этим седалищем надо было закончить полчаса назад.
— Успею, — тихо ответил Ромка. — А на какую сумму заказ?
— Двадцать тысяч, парень, двадцать. Мы делаем большое дело!
— Неужели наличными расплатятся?
— Занимайся своим делом, — одернул Никитич. — И только попробуй напороть.
Так мастер подходил то к одному, то к другому и весь день гнал, гнал, гнал. Обеда не было. Люди сосредоточились и вкалывали, зная, что получат за свой труд.
Ромка оценил собственную работу и остался доволен. Он уже подумывал о том, чтобы открыть собственное дело — перетягивать мягкую мебель, например.
Машины пришли на двадцать минут раньше, а погрузка, как и водится в России, закончилась на двадцать минут позже намеченного.
Пока работяги, в том числе и Зотов, горбатились, один владелец прошел в кабинет к другому владельцу, где и пребывал до окончания отпуска товара.
Все закончилось в девятом часу вечера, и покупатель покинул кабинет Мамина явно навеселе.
Никто не спешил домой, все пятнадцать человек, включая мастера, ждали, когда Мама будет приглашать их за зарплатой.
По лицу первого счастливчика Зотов понял, что сумма неплохая.
— Зотов! — выкрикнул директор.
Ромка поднялся с лавки и направился в кабинет. Мужики собирались отметить это дело и скидывались на выпивку, поэтому все ждали, когда последний внесет свой вклад в общее дело.
Зотов не пил, но копейку отдавал исправно, за это его в коллективе уважали.
— Распишись. — Директор ткнул ухоженным пальцем в разлинованную бумажку.
Зотов вытер руки о фартук и взял ручку. У всех, кроме мастера, была одна и та же сумма.
Мама протянул купюры:
— Зарплата в долларах. Возражения есть?
Юноша молча взял деньги и вышел. Кинув бакс в общий котел, он взял курс домой.
Пройдя около квартала, он развернулся на сто восемьдесят и вернулся к цеху.
Уборщица уже возила тряпкой по полу.
— Мамин здесь? — поинтересовался Зотов.
— Здесь, — не смотря на него, буркнула техничка, продолжая возиться с тряпкой.
Ромка подошел к шкафчику, где хранились инструменты, и выбрал средних размеров увесистый молоток. Спрятав его в рукав ветровки, он подошел к двери кабинета и тихо постучал.
— Да, — отозвался директор.
Ромка вошел.
— Не доволен получкой?
— Доволен, — пробормотал Ромка, переступая с ноги на ногу.
— А в чем дело? Хочешь снова подставить кому-нибудь свою попку?
Зотов рванулся вперед и, выхватив из рукава молоток, нанес им удар Мамину по голове.
Ухмылка в глазах директора сменилась полным безразличием.
Ромка успел подхватить падающее тело и плавно опустил его на пол.
Долго искать деньги не пришлось.
Несколько тугих пачек лежали в ящике стола. Он распихал их по карманам и вышел из кабинета как ни в чем не бывало.
— Сильно ругался-то? — сочувственно спросила уборщица.
— Не очень, — спокойно ответил Зотов. — Зато резко поднял зарплату.
— Какой молодец.
Так и не поняв, кому была адресована эта похвала, Зотов вышел на улицу и, поймав тачку, велел ехать к дому.
Мать встретила его пирогами.
— Устал? — Она склонилась над новенькой плитой, приобретенной сыном не больше месяца назад.
— Да так себе. Снова в командировку посылают.
— Что-то больно часто. — Мать вышла в коридор и смотрела, как сын снимает с себя одежду. — Что-то ты бледный. — Она сочувственно посмотрела на него.
— Весь день работал. Вот премия, — он выложил на стол деньги, — положи в шкатулку.
— А тебе?
— Мне суточные сполна выдали, не волнуйся.
Он наскоро собрался, взял все документы и, попрощавшись с матерью, вышел на улицу.
На все у него ушло десять минут. Теперь надо быстро добраться до вокзала и сесть на любую электричку. Если Мама очухался, то его уже ищут и скоро наведаются к матери.
«Только бы ее не тронули, только бы ее не тронули», — как заклинание произносил он, быстро удаляясь от дома.
Май. Москва
Чудо случилось. Быков выплатил еще десять тысяч долларов, и от него отстали.
Дела шли неплохо, народ поспешил в тренажерные залы сгонять жирок — на носу открытие пляжного сезона. Не уменьшалось и число желающих в секции бокса: постоять за себя — в наше время не последнее дело.
Так что вскоре Виктор собрал сумму, которую задолжал Кузину, и в один прекрасный день набрал номер его телефона.
— Алло, — нежный девичий голосок лизнул ушко.
— Из Москвы беспокоят, Игоря можно?
— Минуточку.
— Да?!
Быков узнал голос.
— Игорь, привет. Я готов вернуть тебе деньги.
— Виктор, можешь не торопиться. Если есть еще необходимость…
— Нет, спасибо, — перебил Быков, — я справился. И когда Никому не должен — чувствую себя лучше.
— Ну, как знаешь. — Кузин помолчал. — Ты безналом хочешь перевести?
— Да.
— А ты не мог бы обналичить у себя и привезти мне живые деньги? У меня тут как раз через пару дней народ подъедет и потребуется наличность, чтобы быстро расплачиваться за продукты… и прочее. Да и сам от столичного дурдома отдохнешь на побережье.
— Я смогу вырваться только на один день.
— Подходит.
— Ты долго будешь сидеть в темных очках?! — Ему хотелось разговаривать с живым человеком, а не с роботом.
Оля расхохоталась и сняла свой «Рэй-Бэн».
— Ты довольна, что мы летим в Сочи?
Бухгалтер и по совместительству секспартнерша долгим взглядом посмотрела на шефа.
— Я всегда хорошо себя чувствую, когда я с тобой! — Она прильнула к Быкову. Он положил руку ей на плечо, притянул к себе.
Быков косился на милый профиль, на завитки волос у ее ушей, на вздернутый носик и чувственную линию губ. Он вспоминал, как они познакомились. У него сломалась машина, и ему пришлось добираться до метро на троллейбусе. На одной из остановок в троллейбус вошла она. Потом они вместе спустились в метро.
Позже выяснилось, что и она в прошлом была неплохой спортсменкой, это не могло не усилить их взаимную симпатию, а уж после того, как выяснилось, что в постели они — идеальная пара, Быков стал и вовсе пребывать в приподнятом настроении.
