Михаил Серегин - Штормовое предупреждение
– Вы это сейчас придумали? – с интересом спросила девушка.
– Да нет, чистейшая правда! – воскликнул Максимов. – Я же говорю, такие ситуации случаются, что не знаешь, плакать или смеяться. А то, например, мужик лишнего принял, на жену обиделся и до утра ее под прицелом держал. Ага, в одной руке ружье, в другой – граната. Там еще дочка была пятнадцати лет, шустрая девочка, курит уже, – так вот она улучила момент и выскочила из квартиры. Позвонила в милицию, к нам... Приезжаем. Грачев у нас психолог – пошел уговаривать мужика. А у того, кроме арсенала, дома четверть самогона стояла, и на психологию ему было категорически наплевать. Но Грачев сильно на это и не надеялся. Он разговорами этого кренделя отвлекал, а пока отвлекал, мы по стене спустились на их балкон и потихоньку женщину через соседний балкон вывели.
– А мужчина?
– Этот в конце концов взорвался. Когда очередную дозу хотел принять. Он за ночь устал гранату со снятой чекой держать. К счастью, других жертв не было.
– И часто ваши клиенты погибают?
Макс подумал и сказал серьезно:
– Иногда бывает. Но об этом вспоминать не хочется. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь веселом. Например, какие вы сериалы любите?
– Я не люблю сериалов, – возразила девушка. – И вообще, меньше всего мне хочется щебетать с вами на отвлеченные темы. Вы мне показались по сравнению с вашими товарищами менее... ну, не знаю, менее заматеревшим, что ли. Мне показалось, что до вас можно достучаться и как-то повлиять через вашу группу на чиновников. А получается, что вы все время норовите превратить наши отношения в какой-то флирт. Я понимаю, вы считаете себя мачо, у вас инстинкты, но в вашем возрасте следовало бы быть более ответственным человеком.
– Я достаточно ответственный, – сказал Максимов. – И я вовсе не считаю себя мачо. Просто когда я вас увидел...
– Ну, опять начинается сказка про белого бычка! – вздохнула Татьяна. – В самом деле, давайте остановимся! Вы симпатичный, но, скажем так, наши гороскопы решительно не совпадают. С вами даже интересно общаться, но вы герой не моего романа. Поэтому выкиньте из головы ваши фантазии. Сегодня мы видимся с вами в последний раз. Давайте лучше поговорим о том, что волнует меня. Вы знаете, где мы сейчас находимся?
Максимов огляделся – перед ним была обычная улица, застроенная домами в два-три этажа, два ряда раскидистых деревьев по обе стороны мостовой. Кое-где горели одинокие ночные фонари, и на тротуарах лежали длинные черные тени. Усиливался ветер, и кроны деревьев начинали возмущенно шуметь. Максимов посмотрел на небо и увидел мелькнувшую в вышине молнию.
– Я здесь неподалеку живу, – сообщила Татьяна. – Между прочим, днем отсюда виден ядовитый дым, который выбрасывают заводские трубы.
– Я готов, – бодро сказал Максимов. – Готов бороться хоть с заводскими трубами, хоть с ветряными мельницами, но исключительно под вашим руководством, Таня. Я вот что подумал: а трудно снять в вашем чудесном городке квартиру? Нет, в самом деле, чем гонять кобр по огородам, я лучше приеду к вам и займусь настоящим делом...
– Вы все смеетесь, – с упреком сказала Татьяна, – а для меня это более чем серьезно. Между прочим, мне даже по телефону звонили с угрозами. Ходят слухи, что наш мэр имеет свою долю в пакете акций завода, поэтому и закрывает глаза на все безобразия...
«Ну почему меня это совершенно не интересует? – подумал Максимов, с нежностью глядя на тонкий профиль девушки. – Она – настоящий человек, не пустышка, не охотница за богатыми женихами. А меня в первую очередь интересует не то, что она говорит, а как – ее голос, дыхание, дымка волос у щеки... Неужели у меня действительно нет никаких шансов? Все равно мысль переехать сюда чертовски интересная. Представляю, как выпучат глаза ребята, когда я объявлю им о своем решении!»
Татьяна вдруг замолчала и прислушалась. В небе глухо заворчал гром. Из-за домов вдруг налетел бешеный ветер, разом наклонил деревья. Задребезжала где-то наверху жесть. И вдруг разом на их головы рухнул ливень.
В одну минуту все вокруг превратилось в водяную карусель. Все стало похоже на расплывшуюся акварель – дома, деревья, улица. Холодная вода обрушилась на головы и вымочила их до нитки.
Татьяна схватила Максимова за руку и потянула куда-то.
– Быстрее! – заговорщицки шепнула она. – Надо скорее спрятаться, иначе нас унесет!
Немного прихрамывая, она побежала. Максимов легко бежал рядом и радовался, что держит в ладони ее мокрые пальцы. «Так и начинается настоящая близость, – мелькнула в голове мысль. – Случайное пожатие руки, предложенный вовремя зонтик... только дураки этого не понимают». Его снова охватило воодушевление.
Тем временем через визгливую металлическую калитку они вбежали в какой-то двор и укрылись под крышей большой решетчатой веранды, стоявшей посреди двора. Брызги долетали и сквозь эти декоративные стены, но здесь, по крайней мере, на них не падали сверху тяжелые дождевые струи.
Они остановились на середине веранды и отдышались. Татьяна не торопилась отнимать у Максимова свою руку, и этот факт он отметил как несомненную удачу.
– Вы здесь как раз и живете? – спросил он, кивая на тихий трехэтажный дом, стоящий в углу двора. Окна дома были темны, и лишь у входа над крыльцом горела яркая лампочка. Здание не было похоже на обычный жилой дом.
– Нет, просто это место было ближе всего, – засмеялась Татьяна. – Это детский дом. Здесь живут дети от четырех до девяти лет. Я часто тут бываю – и по работе, и просто. Очень тяжело знать, что есть дети, о которых некому позаботиться, кроме чужих теток с низкой зарплатой. Это, может быть, даже хуже, чем несоблюдение правил безопасности на заводе.
– Наверняка хуже, – поддакнул Максимов. – А здесь с правилами безопасности все в порядке?
– Более-менее, – пожала плечами девушка. – Просто в этом доме не хватает счастья.
– Его везде не хватает, – пробормотал себе под нос Максимов.
В воздухе стоял непрерывный шум падающего ливня, напоминающий шум проносящегося поезда. Было похоже, что природа решила на этот раз повеселиться от души. Дождь не только не ослабевал, а как будто только набирал обороты. Скоро все пространство вокруг беседки стало напоминать одну большую лужу, взрывающуюся пузырями. Нечего было и думать, чтобы высунуть нос наружу. Все чаще сверкали молнии, и все ближе ахал гром, да так сильно, что звенели стекла в окнах.
– Боюсь, нам придется застрять здесь надолго, – сказал Максимов, не в силах сдержать радостные интонации в голосе. – Наверное, у вас дома волнуются?
– Они всегда за меня волнуются, – сказала Татьяна. – Особенно с тех пор, как я занялась журналистикой. Папа называет меня камикадзе. Сейчас, конечно, тоже волнуются, но я предупредила, что приду поздно. Они так и подумают, что я где-то прячусь от дождя.
– Но это уже не дождь, а вселенская катастрофа какая-то! – пробормотал Максимов.
Его и в самом деле все больше смущала разыгравшаяся непогода. В разгуле стихий было что-то совершенно необычное. В горах такие бури кончаются очень плохо – с вершин сходят сели, стирая с лица земли целые деревни, исчезают люди, гибнет скот. Здесь, правда, равнина, плоская, как блин, но спокойнее на душе от этого не делается.
Даже разговор между ними как-то незаметно увял. Татьяна давно отобрала у Максимова руку и вообще отстранилась. Они просто стояли и терпеливо смотрели, как гуляет по двору дождь, и вздрагивали, когда с треском раскалывались тучи над их головами.
Должно быть, гроза напугала детей – кое-где в здании зажглись окна. На сквозняке становилось холодновато, и Максимов подумал, не попроситься ли им под крышу детского дома, раз уж Татьяна здесь не совсем чужой человек. Но тут его внимание отвлеклось – по всей округе на несколько мгновений вырубился свет. Погасли разом все окна, все фонари. И лампочка над крыльцом тоже исчезла.
Стало совсем жутко. К счастью, почти сразу же свет опять вспыхнул. Но потом после нескольких отключений погас окончательно. Поскольку гроза бушевала практически прямо над головой, Макс пришел к неизбежному выводу, что повреждена линия электропередач, а возможно, и городская подстанция. Это было уже серьезно, и Макс невольно настроился по отношению к происходящему на иной лад. Дома подобная ситуация наверняка потребовала бы мобилизации всех сил и средств. Задействованы были бы все службы, а служба МЧС в первую очередь. Возможно, вызвали бы даже тех сотрудников, у кого был выходной день. Подсознательно Макс именно этого сейчас и ждал – вызова от диспетчера, и ему стоило некоторого труда убедить себя, что вызова нет и быть не может, потому что даже диспетчерской службы здесь пока не имеется. Но беспокойство уже одолело его, и он решил сам сделать вызов. Разбудить ребят он не боялся – наверняка они сейчас чувствуют то же самое, что и он, и давно бодрствуют, вслушиваясь в тревожные грозовые раскаты.
