Михаил Серегин - Основной инстинкт
– Чего тебе? – буркнул здоровенный детина в пятнистой камуфляжной форме.
– Новости есть для него, – соврала Вера. – Повидать надо.
– Здесь он раз в неделю бывает, не чаще, – проворчал охранник. – Зайди в дежурку, спроси Карена. Свои новости можешь ему рассказать.
Карен оказался молодым симпатичным армянином с толстой золотой цепью на смуглой шее. Вера посмотрела на него с сомнением.
– Чего хотела? – спросил ее Карен, развалившийся в ободранном кресле. – Работаешь?
– Я не работаю, только когда сплю! – огрызнулась Вера. – Мне Ашот нужен.
– А ты ему не нужен, – лениво ответил Карен. – У него таких драных кошек целая свора. И всем им Ашот нужен. А Карен тебе не нужен?
– Слушай, мне правда поговорить с ним нужно, – устало сказала Вера. – У меня есть для него что-то важное.
– Мне говори, – сказал Карен. – Иди сюда.
«О, господи! – вздохнула Вера. – Этому в любое время только давай! Прямо столбняк у него какой-то!»
Вера подошла к армянину и села к нему на колени.
– Подожди, Каренчик! – сказала она. – Сейчас все будет! Только дай мне с ним по сотовому поговорить.
– О чем говорить хочешь? – спросил он. – Денег просить будешь? Я тебе дам денег. Сколько хочешь?
Вера замотала головой.
– Не денег! – сказала она. – Я хотела его предупредить. Насчет Седого…
Карен выпрямился в кресле и схватился за телефон.
– Седой сейчас уехал! – сказал он. – Машину тут ставил. Что знаешь?
– Нет, Каренчик, – сказала Вера. – Про Седого мне с Ашотом надо.
– Сейчас поедем! – сказал он. – Но не спеши!
Он расстегнул ширинку на джинсах.
«Ладно! – подумала Вера. – Хорошо, он хоть кончит быстро…»
Она опустилась на колени перед креслом, наклонилась и освободила его член. Он у него в самом деле был крепким, как палка. Вера обхватила его губами.
«Ашот наверняка знает про Седого очень много, если не все, – думала она, делая привычную работу. – Ему я смогу поверить. Он скажет правду, если сочтет нужным. А с Кареном разговаривать не имеет смысла. Он два слова скажет и то будет дрожать, что лишнее сболтнул. Они все Ашота смертельно боятся…»
Вера никогда не была брезглива. При ее профессии быть брезгливой – это роскошь. Мать очень хорошо ей это втолковала, когда она была еще подростком. Клиенты, к сожалению, далеко не все чистоплотны и не всегда имеют обыкновение мыть свои причиндалы, перед тем как трахнуть проститутку, да и негде чаще всего. Скорее наоборот, редкие из них выражают желание помыться перед тем, как лечь в постель. А порой Верке и в машинах приходилось делать минеты. Тут уж почти наверняка – такой запах… Но если проститутку от запаха тошнить будет, она даже на хлеб себе не заработает.
Карен закряхтел, выгнулся в своем кресле. Верка поднялась, сплюнула сперму, прополоскала рот фантой, бутылка которой стояла на подоконнике. Но она ошиблась, решив, что на этом ее работа закончилась. Карен вскочил с кресла, схватил ее за плечи, повернул к себе спиной и сунул головой в кресло.
– Да подожди ты! – воскликнула она. – Трусы порвешь! Я сама.
Она сняла трусики и встала коленями на кресло. Карен тут же задрал ей платье на голову и вцепился в бедра. Вера почувствовала, что член у него все такой же крепкий, как вначале.
«Ох, елки-палки! – вздохнула она. – Когда ж это кончится?!»
Карен кончил еще два раза, только после этого отпустил ее.
– Поехали! – сказал он. – Ашот сейчас завтракает… А ты ничего! Вечером придешь! Еще поговорим…
«Приду! Дождешься! Как же! – подумала Вера, надевая трусы. – Трахнул меня на халяву, скотина!»
Карен привез ее в ресторан «Аракс», который, как он сказал, принадлежит Ашоту. Охрана пропустила Веру с ним в зал, Карен только что-то прошептал одному из охранников на ухо.
Ашот поднял на него густые брови, когда Карен подошел к столику, за которым сидел его шеф. Вера осталась стоять у входа, как велел ей Карен. Издалека ей было видно, как Ашот, выслушав Карена, вытер губы салфеткой, сделал знак официанту, чтобы тот убрал со стола, и закурил сигару.
Он жестом приказал Карену удалиться и поманил Веру пальцем. Все это было похоже на арабскую сказку про какого-нибудь калифа. Ашот казался великим и неприступным, но Вера хорошо помнила, что в постели он такой же, как большинство мужиков, – самоуверенный и торопливый.
– Садись, – показал он сигарой на стул напротив себя, когда Вера подошла. – Я слушаю. Что знаешь?
– Ашот! – сказала Вера. – Если б я тебя не знала или была бы неблагодарной дрянью, которая не помнит твоей щедрости…
Ашот поднял руку. Он разрешал обойтись без традиционных формул вежливости. Вера кивнула в знак того, что поняла его. У нее был серьезный разговор, и Ашот это понял. С несерьезным она к нему и не сунулась бы.
– Меня недавно Седой снял, – сказала Вера. – Хвастался в постели, что скоро весь центр Москвы под ним будет… Я не поверила, смеяться начала. Кто ты такой, говорю? Силенок не хватит! Знаешь, что он сказал? Что он на ФСБ работает, что план такой есть, чтобы их люди Москву очистили. Он пьяный был, я много у него выспросила… Скоро, говорил, отстрел начнется… Список есть, говорит, кого убирать будем.
Ашот смотрел на нее молча. Он пока не верил. Но у Веры было заготовлено кое-что, что может вполне сойти за доказательство.
– Первым в списке был Поташин, которого вчера убили… – сказала Вера.
Ашот вытащил сигару изо рта и поднял голову. Теперь он смотрел не исподлобья, как прежде, а как бы сверху вниз, хотя был ненамного выше Веры.
– Вторым будет кто-то из депутатов, я фамилию не запомнила, – наморщила Вера лоб. – Он еще лидер какой-то фракции, которая предложила закон, по которому завтра голосовать должны. Седой сказал, что не будет никто голосовать. А депутата этого уберут сегодня…
– Певцов? Такая фамилия? – спросил Ашот.
– Кажется, да, – ответила Вера. – Но я точно не запомнила. Я из депутатов мало кого знаю. Не часто с ними работать приходится. К нему меня не возили… Зато я очень хорошо запомнила, кто будет третьим. Ты, Ашот!
Ашот по-прежнему молчал. Он так и не поверил до конца, Вера это чувствовала. Но после того, как сегодня вечером убьют этого Певцова, Ашот окончательно поверит. И тогда Седому, наверное, придется очень плохо. Ашот – человек серьезный.
– Что хочешь? – помолчав минуту, спросил ее Ашот. – Сколько денег надо?
– Денег не надо! – воскликнула Вера. – У меня другое… На Седого один человек работает… Ну, в общем, я его люблю. Я тебя прошу, Ашот! Помоги мне этого человека у него забрать! Я спасти его хочу!
Ашот в раздражении швырнул сигару на пол. Его наконец прорвало. Он встал и начал ходить из стороны в сторону перед столиком, за которым осталась сидеть Вера.
– ФСБ! – воскликнул Ашот. – Насвистел тебе Седой в уши! ФСБ его уже год ищет! Это все вранье… Ни на кого он не работает, только на себя. Центр под ним будет! Обжора старый! Подавится, увидишь! Но он опасный человек! Он сначала много людей на тот свет отправит, пока подавится. Я не хочу с ним связываться…
– А кто он? – спросила Вера, у которой почему-то руки похолодели от услышанного.
– Заказные убийства, – ответил Ашот. – Самый крупный в Москве. Конкурентов всех убрал! Ни одного человека у него пока не взяли! Все – профессионалы! Кто Седому заказ сделал, может считать, что не зря деньги потратил… Я с ним связываться не хочу! – повторил он. – Если он потерял ум и хочет Москву под себя подмять, я хочу посмотреть, чем это кончится. Издалека посмотреть. Я знаю, чем это кончится. Седого загрызут! Тогда я вернусь. А пока поеду к маме в Ереван. Давно ее не видел…
– А что мне делать? – прошептала Вера.
– Забудь про свою любовь! – сказал Ашот. – Седой своих людей не отпускает. От него им только один путь – на кладбище. Или менты застрелят, или Седой сам горло перережет, как только почувствует, что у него кто-то на сторону смотрит. Можешь считать себя вдовой! От Седого уйти невозможно…
– Эй, Карен! – крикнул Ашот. – Собери всех наших. Разговор есть. Через три часа здесь, в «Араксе».
Вера поняла, что разговор окончен. Чувствовала себя она так, словно на нее обрушилась сверху бетонная плита. Еще сегодня утром ей все это казалось чем-то вроде игры – опасной, но очень интересной. А теперь оказывается, что это никакая не игра, а самая настоящая жизнь, причем ей, Вере, в этой жизни отведено место даже не пешки, а пылинки, которая лежит на шахматной доске. Сейчас чихнет один из игроков, и сдует Веру этим чихом к чертовой матери!
Ощущение своего ничтожества было обидным и даже страшным. Вера не хотела мириться с мыслью о том, что кто-то имеет право на Виктора, а она не имеет абсолютно никакого права. Да и сам Виктор – тоже не вправе собой распоряжаться. Разве такое возможно?!
«Этого не может быть! – подумала Вера. – Этого не должно быть!»
Глава 13
Вера поймала такси и помчалась домой. Она должна поговорить с Виктором! Неужели все так и есть, как сказал Ашот?! Но если Ашот и правда предпочитает не связываться с Седым, а переждать трудные для себя времена в Ереване, то это значит, что ее жизнь рушится, как карточный домик!
