Андрей Дышев - Черный тюльпан
– Ну? – Я поднял стакан. В нем бесновались пузырьки. – За что?
Анна смотрела на меня и нервно скатывала из фольги маленькие серебряные шарики.
– Я так соскучилась по тебе, – сказала она едва слышно. – Ты так был мне нужен…
Кажется, она была готова заплакать, и я, опасаясь, что это может произойти в ближайшее мгновение, поспешно взял ее стакан, подал ей и движением головы дал старт. Мы выпили.
– Ну вот, уже легче, – сказала она. – И ты, похоже, немного оттаял.
Я сделал вид, что не понял, о чем она, но Анна, подтверждая свои слова, кивнула. Мы молчали, не зная, с чего начать разговор. Анна снова занялась скатыванием шариков, я снова наполнил стаканы, поднял свой, приглашая выпить. Анна неожиданно сказала:
– Ну спроси: кто этот молодой человек, с которым я плавала на яхте?
– Я не собираюсь вмешиваться в твою личную жизнь.
Ее стакан с грохотом опустился на стол, выплеснулось немного шампанского, и по льняной салфетке расползлось темное пятно. Сию же минуту рядом с нами выросла фигура бармена. Он быстрым движением вытер стол и заменил салфетку.
– Это не моя личная жизнь, – сказала Анна тихо, не поднимая глаз. – Это касается нас обоих. Этот крест нам нести вместе. – Она взглянула на бармена, который усердно протирал тряпкой стойку. – Давай уйдем отсюда, у кого-то слишком большие уши.
Мы вышли на воздух. Я взял Анну за руку и повел к морю. Мы сели на остывший песок у самой воды.
– Первый раз они напомнили о себе зимой, когда я звонила тебе и говорила, что хочу отдохнуть в Судаке, – сказала Анна, пересыпая крупный кварцевый песок из ладони в ладонь. – Ближе к вечеру, когда до конца работы оставался час, пришел этот человек. Хорошо одет, волосы уложены, едва ли не за каждым словом «извините», «пожалуйста». Я сначала подумала, что он из какой-нибудь торговой фирмы – к нам каждый день по пять-семь человек приезжают за оптовыми партиями, – и приготовила бланк накладной. Но он покачал головой и протянул мне свою визитку. Я ни на фамилию, ни на имя не взглянула, а сразу на должность. Референт генерального директора российско-перуанской фирмы «Гринперос».
Анна повернула голову, чтобы увидеть, как я отреагирую на эти слова. Было достаточно темно, чтобы она увидела на нем удивление, и она спросила:
– Как тебе это? Представляешь, о чем я подумала в первое мгновение? Достали-таки!
– И что, достали?
– К несчастью. Этот референт молча кивнул на дверь: мол, надо выйти и поговорить. У нас в комнате еще две девчонки сидят, поэтому особенно не посекретничаешь. Я вышла следом за ним в коридор, а у самой аж ноги подкашиваются. «Что вам угодно?» – спрашиваю. А он: «Мой шеф передает вам большой привет». Я говорю: «Сожалею, но с вашим шефом незнакома». – «Нет, – отвечает, – знакомы. Только заочно. Во всяком случае, о вас он наслышан».
– Как фамилия шефа? – спросил я.
– Я тот же вопрос задаю референту. Он отвечает: «Серж Новоторов».
– Серж Новото-ров, генеральный дирек-тор, – задумчиво повторил я.
Анна снова посмотрела на меня.
– Тебе это имя знакомо?
– В некоторой степени, – ответил я. – Но об этом потом… И что было дальше?
– Он предложил мне встретиться в конфиденциальной обстановке.
– То есть?
– Поехать к Сержу за город, в его резиденцию, как сказал референт.
– Ты, конечно, отказалась.
– Естественно, Кирилл! Я первый раз в жизни вижу этого прилизанного референта, впервые слышу о каком-то Новоторове и должна ехать неизвестно куда, чтобы потом мой труп нашли где-нибудь подо льдом Москвы-реки? Я отказалась.
– А он объяснил тебе, зачем Новоторов ищет встречи с тобой?
– Он сказал так: «Это в ваших же интересах».
– Похоже на скрытую угрозу.
– И я так же подумала. В общем, я его отшила. Он улыбнулся, поклонился и вышел. У меня, сам понимаешь, всю следующую неделю на душе не то что камень, а гиря двухпудовая лежала. Каждую минуту в напряжении, все время жду неприятностей. Даже девчонки на работе заметили, спрашивают: «Влюбилась, Анюта?» Какая тут любовь!
– Через неделю он появился снова, – повернул я рассказ Анны в прежнее русло.
– Да. Подрулил на тачке прямо к дверям фирмы…
– На темно-синей «Вольво»?
– На ней самой. Дождался, когда я выйду, бякнул сигналом – я даже вздрогнула – и открыл дверцу, предлагая сесть. Девчонки уставились на машину и, естественно, подумали, что это мой любовник. Чтоб ты провалился со своей машиной, подумала я, подошла к референту, но в машину не села. «Что вам от меня надо?» – спрашиваю. А он, по-прежнему улыбаясь, протягивает мне пачку фотографий.
– Компромат?
– Да какой компромат! На меня компромат собирать – безнадежное дело. Не имею, не принимала, не состояла, русская, – усмехнулась Анна. – Этот подлец переснимал на фото всех моих родственников и про каждого рассказал: «Это ваша мама, живет она там-то и там-то. Это ваша младшая сестра, она учится в десятом классе такой-то школы. Это ваш папа, он работает инженером в таком-то учреждении». В общем дал понять, что знает про них все и причинить им зло не представляет большого труда.
– И тогда ты решила поехать?
– Я подошла к девчонкам и попросила их сообщить в милицию номер машины, если я не вернусь к завтрашнему дню. Референт засмеялся, когда я села в машину, посмотрел на меня в зеркальце и спросил: «За свою жизнь боитесь?» Ну, тут я в сердцах наговорила ему грубости вроде: «Давай, шестерка, извозчик, трогай с места и засунь свой поганый язык куда подальше». Ему это, конечно, не понравилось, но всю дорогу он молчал.
– Долго ехали?
– Не очень. Это где-то в районе Архангельского, на территории охраняемого коттеджного поселка. Подруливаем к особняку из бордового кирпича – домик, скажу тебе, шикарный. Встречают и сопровождают на второй этаж молчаливые «качки» в униформе. Я поднимаюсь по мраморной лестнице и готовлюсь к самому худшему: сейчас припомнят, как я хлопнула Шраера, как проводила тебя к дому Валери, а потом, раненного, вывезла за пределы плантации. Раскрылись передо мной тяжелые двери с золочеными ручками, и референт ввел меня в кабинет. За столом мужчина лет пятидесяти, в огромных очках в толстой оправе, кучерявый, лохматый – целая шапка нечесаных волос на голове, на плечах перхоть, словом, он произвел впечатление немытого и неухоженного типа. Он тут же встал, вышел мне навстречу, протянул руку, придвинул кресло, а референту сделал быстрый и малозаметный жест рукой: мол, выйди вон. Мы остались вдвоем. «Я Серж Новоторов», – представился он. Я кивнула головой: мол, догадалась. Он немного походил по кабинету, постоял у окна, затем резко повернулся и сказал: «Я думаю, что вы человек умный и вас незачем убеждать. Либо вы работаете на нас, либо… не работаете нигде. И вообще не живете». Снова сел, улыбнулся, придвинул сигареты и пепельницу. У меня в голове не мысли, а какой-то хаос. Не знаю, что ответить. А Серж курит и с меня глаз не сводит. «Вами, – говорит, – интересовался начальник охраны. Беспокоился, что вы внезапно пропали и не успели получить жалованье за август».
– Неужели никого не удивило, что ты пропала при довольно-таки странных обстоятельствах? – спросил я.
– Позже я думала об этом. Мне кажется, что мне помогла проехать через посты твоя красавица Валери. Охранники пропустили машину, полагая, что я выполняю поручение начальства. На эту работу, оказывается, легче устроиться, чем уволиться с нее.
– Ты слишком много узнала, Анна. Этого-то они и боятся… Ну и чем закончился ваш разговор?
– Я сказала Сержу, что должна подумать. Соврала, что собираюсь замуж, а его предложение рушит мои планы на будущее. Он дал мне месяц. Через месяц – еще два. Я звонила тебе, очень хотела встретиться, чтобы нам вдвоем все обсудить, а ты как уж ускользал. Вот и пришлось к тебе приехать без приглашения.
– Ты сама сказала Новоторову, что едешь в Крым?
– Да. Но он никак на это не отреагировал, лишь добавил, что тоже давно не был в Ялте.
Нас прервал какой-то забулдыга в тельняшке и рваных джинсах. Пошатываясь, он брел по полосе прибоя, а когда поравнялся с нами, попросил закурить. Я сказал, что не курю, но Анна достала из сумочки тоненькие дамские сигареты и протянула пьянчуге. Тот при тусклом свете фонарей на набережной долго рассматривал диковинную сигарету, буркнул «мерси» и пошел дальше.
– Ты сказала, что это наш крест. Что ты имела в виду? – спросил я.
– Понимаешь, в чем дело. Когда я сказала Сержу про Крым, он усмехнулся, мол, понимаю, к кому ты едешь, а потом сказал: «Я очень не советую вам поддерживать какие-либо отношения с Вацурой. Этого человека уже давно не должно быть, и живет он пока только благодаря Валери, которая запретила его трогать. Не осложняйте свое положение контактами с ним. Найдите себе кого-нибудь другого».
– А что ты ему ответила?
– Я сказала, что сама буду решать, с кем общаться.
– Ты отважная девушка, – похвалил я Анну. – Только никак не могу понять, какого черта Ирина полезла в твою косметичку и с видом глубочайшей тайны сожгла визитную карточку Сержа Новоторова?
