Сергей Зверев - Шевроны спецназа
Ухтыблин, созвав совещание сержантов, решил усилить охрану станции и нести ее круглосуточно.
Дозор, в который попал Сергей, находился над плотиной. В больших кустах оборудовали лежаки и осторожно обрезали ветки, чтобы хорошо было видно плотину сверху. В дозоре были снайпер и два автоматчика.
После трех часов ночного бдения, когда основным средством распознавания сигналов внешнего мира являлся лишь только слух, дозорные начали уставать. Старший наряда экономил заряд на приборе ночного видения и только периодически включал его для контрольного осмотра местности.
– Давайте поспите по очереди, – шепотом распорядился Кованый. – Я первым подежурю.
Он мог бы и не говорить шепотом. Ночные джунгли жили своей полнокровной естественной жизнью. Непонятно откуда периодически слышался то чей-то отдаленный низкий горловой рык, от которого начинали шевелиться волосы на голове, то дикий вскрик животного хохота, то неожиданно вдруг начинали трещать ветки вдоль реки, которые ломало грудью не видимое в темноте крупное животное.
– Не могу я спать, – ответил ему снайпер по кличке Воробей. – Ты послушай, что в лесу творится!
– Ну и что? – прислушался Кованый. – Орет кто-то… правда, громко орет.
– А может, это тигр кого-то жрет, а? И сейчас к нам придет!
– У тебя винтовка, балбес, чего ты боишься?! Ты с пятнадцати метров в воробья из рогатки на спор попадал, а в тигра из винтовки не попадешь?!
– Так то воробей… – проворчал снайпер и с хрустом заворочался на ветках. – Змеи еще тут могут быть.
– Какие еще змеи?
– Кобры!
– Прямо «Джентльмены удачи», – пробормотал Сергей. – Слышь, Кованый, давай один будет спать, а двое дежурить. Так все-таки спокойнее. А насчет змей… я, Воробей, два ряда веревки вокруг куста положил, змея не перелезет.
– Три надо было положить!
Кованый сплюнул и потянулся за прибором ночного видения. Он удобнее расставил локти и приложил окуляры «Ворона» к глазам.
– Кубинец, а Кубинец? – после некоторых раздумий толкнул Сергея в плечо Воробей.
– Ну, чего тебе?
– А ты сыворотку против змей взял?
– Взял, взял! Если что, я тебе свою отдам!
– Да ладно, у меня своя есть, – успокоенно пробормотал снайпер, – я так, на всякий случай.
– Тихо вы! – зашипел Кованый и крепче сжал бинокль. – А ну, Воробей, посмотри в прицел на тот берег! Видишь?! Под плотиной? Обезьяны, что ли, на водопой спустились?
Воробей, уже собравшийся было спать, отбросил капюшон с головы, ловко повернулся со спины на живот и одним движением приставил винтовку к плечу. Он включил батарейку на прицеле, и его правый глаз на мгновение озарился зеленоватым бликом.
– Где?
– У самой воды, под плотиной, там полянка. Смотри на три часа. Ну?!
Воробей плавно повел стволом глушителя вправо и замер.
– Ну, что?!
– Вижу, двести метров. Это предельная эффективная дальность для моего ВСС.
– Я знаю предельную дальность! – ругнулся Кованый. – Кого видишь?!
– Я не в курсе насчет здешних обезьян, – проговорил Воробей, не отрываясь от прицела. – Но, по-моему, вещмешки они на спине не таскают… Четыре человека, Саня. Вот двое к плотине спустились… а из сторожки их не видно. От такой охраны никакого толку.
– Та-ак, – наморщил лоб старший дозора, – опять гости пожаловали. Ну, блин! Кубинец, доложи по рации на базу! Воробей, внимательно у меня!
В дозоре наступило томительное молчание. Ночные крики, доносившиеся из джунглей, больше никого не интересовали. Сергей, чувствуя, как начало быстрее биться сердце, поудобней обхватил рукоятку автомата.
– Что-то они там копаются, – тихо комментировал действия ночных гостей Воробей, – мешок развязывают… что-то вытаскивают… какой-то ящик или сверток. Эй, парни, а это не мина?
– Да хрен его знает, что там у них! – зло ответил Кованый. – Может, и мина! Кубинец, что сказал Ухтыблин?
– Сказал – максимально обойтись без «двухсотых». По возможности, в общем…
– Ясно! – выругался Кованый. – Тогда будем брать живыми! Тоже, блин, по возможности! Слушай мою команду!
Глава 4
Рано утром, когда еще солнце было скрыто за огромной горой, но его лучи уже освещали розовато-белые облака с восточной стороны небосклона, в небольшую деревеньку, расположенную от границы в шести километрах, въехал старый исцарапанный джип. Выбрасывая синий дым из глушителя, он с натугой взобрался по единственной пыльной улице почти на самый верх деревни и остановился перед домом старосты. Из машины вышли два человека. Один из них предупредительно распахнул деревянную калитку перед пожилым, одетым в национальную одежду индусом. Индус, даже не кивнув ему, спокойно поднялся по ступенькам и остановился перед дверью, которая тут же отворилась.
– Проходите, уважаемый Динеш, – тихо сказал человек, открывший дверь. Он отступил в глубину комнаты и поклонился: – Мы ждем вас.
Динеш прошел в прохладную темную комнату, в которой работал кондиционер, снял обувь и уселся на толстый ковер с подушками.
– Приведите сюда этих двоих, – распорядился он. – У меня мало времени.
– Они здесь, уважаемый господин, – снова поклонился староста. – Вот, стоят в углу. Вы просто не заметили их после солнечного света.
Динеш чуть заметно поморщился и приказал себе не торопиться. В ситуации надо было тщательно разобраться и принять правильное решение, поэтому сразу пугать этих крестьян не следует.
– Садитесь, – обратился индус к двум замершим в углу мужским фигурам. – Вот сюда, поближе. Нам надо будет о многом поговорить. И не бойтесь.
Два человека осторожно приблизились и уселись на ковер, скрестив ноги.
– Ну, рассказывайте, – кивнул гость. – Давай-ка начнем с тебя, – подбородком показал он на крестьянина, который выглядел уверенней своего товарища. – Что там случилось? Говори, только ничего не придумывай.
– Ну, Шарваж? – поторопил земляка староста. – Уважаемый господин ждет!
– Мы все сделали так, как надо, – наконец заговорил Шарваж, постоянно кивая головой в подтверждение своих слов. – Нам дали этот сверток и показали, что надо с ним делать. Я запомнил все с первого раза, это было нетрудно, но господин, который дал мне этот сверток, заставил меня несколько раз все повторить. Я повторил, а вот Ашок не все запомнил. – Шарваж осуждающе глянул на своего товарища. – Тогда этот господин начал ругаться на Ашока, а я стоял и слушал. Потом я сказал Ашоку: неужели это так сложно запомнить? Сначала вставляешь в пластилин, который завернут в фольгу, небольшие металлические цилиндрики, потом…
Динеш прикрыл глаза и приказал себе не злиться. В конце концов, он слушает не доклад профессионалов, а обычных деревенских крестьян, которые натерпелись страху и провалили самое элементарное задание. Что там было сложного? Принести мину и прикрепить ее к бетонному блоку. Все! Тебя никто не обстреливает, не ставит на пути мины-ловушки, не травит собаками при отходе… да и дорога знакомая… Сейчас, главное, не показывать свое недовольство, иначе этот Шарваж испугается, запутается и начнет врать, чтобы показать себя с лучшей стороны.
– Хорошо, – спокойно сказал он. – Твой товарищ… э…
– Ашок, – быстро вставил староста.
– Да, Ашок… он не виноват. Не думай об этом. Ты продолжай, я слушаю.
Шарваж, который уже подготовил обвинительную речь против своего бестолкового напарника, сбился с мысли и замолчал. Значит, свалить на него вину не получится. Шарваж очень боялся, что у него заберут те деньги, которые ему дали за эту пустяковую, как он считал, работу.
– Потом мы пошли в поселок. Дошли до реки и спустились к плотине. Вокруг было очень тихо. Охранники сидели в своей сторожке и не выходили. А если бы даже и вышли, то нас бы они не увидели. Я специально выбрал такое место. Там, под плотиной, куда луна не светила.
– Очень хорошо, – одобрительно кивнул Динеш, поощряя собеседника.
– Я вытащил кусок пластилина и прикрепил его к блоку.
Динеш снова кивнул, но Шарваж внезапно замолчал.
– Что же было потом? – тихо поинтересовался после долгой паузы уважаемый гость.
Шарваж закашлялся и посмотрел на старосту. Но тот отвернулся и принялся наливать чай в тонкие фарфоровые кружки.
Крестьянин лихорадочно соображал, что же ему сказать, чтобы его не обвинили в глупости и трусости и не отняли деньги. Он покосился на приезжего. От вежливого, даже слишком, приезжего господина веяло опасностью, словно от спящей кобры. Пусть она спит, но ведь может и проснуться… Шарваж это понял на подсознательном уровне и начисто отверг свой первоначальный план. Нет, уж лучше говорить правду.
– Потом раздался какой-то шум, – неуверенно начал он. – Как будто пролетела возле моей головы большая муха. Я даже услышал, как зашумел воздух.
