Сергей Зверев - Флотское братство
– Да мы и есть милиция, бабушка, – отозвался другой мужской голос за дверью. – Вы скажите, у вас двое мужчин в квартире живут или как?
Убедившись, что двое из группы ОМОНа теперь вышли из укрытия и стоят прямо напротив двери, Колян молча кивнул своему напарнику. Вдвоем они одновременно подняли свое оружие и внезапно открыли стрельбу через дверь прямо по находящимся за ней милиционерам. Тут же щепки от простой деревянной двери полетели в разные стороны, за дверью послышались возгласы удивления, ругательства, стоны и звуки падения на пол человеческих тел.
– Суки! – раздался чей-то истошный вопль за дверью. – Они двоих наших убили!
Омоновцы тут же открыли беспорядочный огонь по двери, снова во все стороны полетели щепки, а в узком пространстве прихожей засвистели пули. Но двое бандитов давно уже были во внутренних комнатах.
– Ломайте дверь! – орал тот же голос, принадлежащий, видимо, командиру ОМОНа. – Поймаю этих ублюдков, своими руками придушу на хрен!
Хлипкая дверь поддалась под напором могучих ударов, омоновцы ворвались было в прихожую, но в ее узком пространстве их встретил шквальный огонь из пистолетов, отчего двое из группы повалились на пол.
Прежде чем остальные успели открыть огонь, двое бандитов укрылись в той комнате, где содержались их пленники, и намертво забаррикадировали дверь изнутри.
– Давай гранату! – орал командир ОМОНа. – Давай, швыряй ее под дверь, давай «черемуху»…
Граната рванула так, что посыпалась со стен и потолка штукатурка, однако дверь выдержала, устояла. Омоновцы, не жалея патронов, поливали дверь свинцом. Однако, в отличие от входной, эта была дубовая и прочная, пули застревали в ней или, пробив, теряли свою убойную силу. Щепки летели во все стороны, пыль от рушащейся штукатурки вперемешку с пороховым дымом и милицейским паралитическим газом образовала едкую смесь, которой невозможно было дышать.
Вторая подложенная под дверь граната сработала успешнее. Дверь вышибло, бойцы ОМОНа ринулись в образовавшийся проем, но их снова встретил плотный пистолетный огонь, бог знает, сколько там патронов оставалось у этой бандитской парочки. Двое бойцов ОМОНа отлетели в сторону, остальные укрылись за выступами стен. В комнату к бандитам полетела новая свето-шумовая граната, после ее взрыва подоспевшие омоновцы разрядили в пространство комнаты магазины своих пистолетов.
Подождали пару минут. В квартире вдруг стало необычно тихо. Дым и пыль оседали медленно, сквозь них постепенно проявлялись очертания предметов. Но из комнаты, где укрылись бандиты, по-прежнему не доносилось более ни единого звука. Двое бандитов в военно-морской форме лежали посреди комнаты, лица их были залиты кровью от множества пулевых ранений, тела припорошены оседавшей, словно белый иней, штукатуркой.
Следователь уголовного розыска прошел в комнату, посмотрел на безжизненные тела бандитов, покачал головой.
– Нам они были нужны живыми, – с упреком сказал он.
Лицо стоявшего рядом с ним командира ОМОНа оставалось невозмутимым.
– Они двоих наших бойцов убили, – негромко сказал он. – И троим ребра помяли, тоже хорошего мало…
– Беречься ж надо было, – с досадой возразил следователь. – Вы лезли на рожон… Мы ж вас предупредили, что бандиты могут быть вооружены…
Командир ОМОНа ничего не ответил, отвернулся.
В сопровождении одного из омоновцев в комнату вошла Наташа Павлова. При виде двух окровавленных и припорошенных штукатуркой мертвых тел ее глаза округлились от ужаса.
– Простите, Наталья Александровна, – смущенно проговорил следователь, – но вы должны посмотреть и опознать… Это та самая комната, где вас держали взаперти все эти три дня?
Наташа оглядела разоренную и изуродованную выстрелами комнату, кивнула.
– Да, да, – отвечала она. – Это было здесь…
– А это? – оперативник указал на трупы. – Те самые люди, что вас охраняли?
После паузы, во время которой Наталья Павлова напряженно всматривалась в мертвые и залитые кровью лица, следователь получил ответ:
– Да, это они…
Оперативник дал знак, и Наташу увели прочь из разгромленной квартиры.
– Ну, что прикажете делать? – не без горькой иронии спросил следователь у командира ОМОНа. – Операция завершена, все виновные уничтожены… А ведь нам позарез нужно было знать, кто стоит за этим похищением и с какой целью оно было совершено… Эти двое хоть что-нибудь да знали!
– Ваши проблемы, майор, – преспокойно отозвался командир ОМОНа. – Мы свое дело сделали, к нам никаких претензий быть не может!
Он повернулся и, не дожидаясь ответа, пошел прочь. Следователь уголовного розыска молча смотрел ему вслед.
– Товарищ майор, – к оперативнику подошел один из омоновцев. – Там, в другой комнате, ребята мобильник нашли, по всей вероятности, принадлежал одному из убитых…
– Там SIM-карта есть? – осведомился оперативник.
– А как же! Вот, – омоновец протянул мобильник оперативнику. – И смотрите, один из номеров явно московский…
– Ну хоть это, – майор милиции кивнул. – Проверим, что за номера, может быть, выйдем на заказчика.
Глава 19
– Но я клянусь вам, пан следователь, у меня не было злого умысла против бармена!
Славка Климкович, сидя в полицейском участке напротив следователя, тщетно пытался оправдаться.
– Пан утверждает, что не было злого умысла, – сказал полицейский поручик задумчиво. – А вот показания самого потерпевшего бармена. – Следователь взял бумагу из папки, стал читать. – «Указанный гражданин, имени которого я не знаю и которого прежде никогда не видел, схватил меня за одежду и ударил лицом о стойку бара, так что пошла из носа кровь… Затем, перевернув на спину, он стал бить меня затылком о ту же самую стойку до тех пор, пока я не почувствовал, что теряю сознание. Тогда он принялся душить меня…» – Полицейский отложил в сторону бумагу. – По-вашему, это действия человека, у которого нет злого умысла в отношении мирного человека, в отличие от вас, полноправного гражданина нашей страны?
Климкович смущенно молчал, чувствуя, как у него уши горят огнем.
– Ну объясните, пан Климкович, – лениво проговорил поручик полиции. – За что вы избивали бармена Вицевича?
Славка Климкович, покрасневший от волнения и едва сдерживаемой ярости, когда слушал чтение этой бумаги, теперь изо всех сил старался сдержать свои эмоции.
– А как бы вы поступили на моем месте, пан поручик? – спросил он. – Что бы вы сделали с хозяином того заведения, который подмешал бы вам в напиток какую-то дрянь типа клофелина, или я уж не знаю чего… Я от этого двенадцать часов спал как убитый! А потом проснулся с таким похмельем, что другие двенадцать часов не мог вспомнить, как меня зовут…
– Пан просто выпил слишком много, – безразлично сказал полицейский. – Это очень опасно, злоупотреблять спиртными напитками…
– Я не злоупотреблял, пан поручик! – возбужденно крикнул Славка. – Мы выпили на двоих бутылку обычной водки, а потом по две чекушки коньяку… После этого я ничего не помню…
– Такое бывает, – безучастно возразил полицейский. – После определенной дозы алкоголя наступает амнезия, и сколько он пил дальше, человек уже просто не помнит…
– Но у меня никогда в жизни не бывало такой амнезии! – воскликнул Славка. – А у Сережки Павлова тем более. Он мог пить сколько угодно и не пьянел никогда…
– Павлов? – переспросил полицейский поручик. – Это тот самый русский офицер, которого изрубленным выловили несколько дней назад в порту?
– Да, он самый.
– Ну вот видите, – хладнокровно заметил полицейский. – Пан связался с русским пьяницей и дебоширом, напился как свинья. Пан должен радоваться, что сам не угодил под корабельные винты. Так этого пану мало, он еще устроил дебош в уличном кафе, обвинив бармена в том, что из-за него пан выпил слишком много. И после всего этого пан мечтает иметь польское гражданство? Вам ведь формально осталось месяц до его получения?
– Да, месяц… – глухим голосом отозвался Славка.
– Боюсь, что теперь у пана будут проблемы… Пан должен понимать, что в свободной Польше нет места для таких криминальников, пьяниц и дебоширов, как он…
– Но послушайте, пан поручик!.. – Славка не успел договорить.
Внезапно дверь кабинета открылась, и внутрь вошел агент службы бязьпеки Стасевич вместе с двумя другими агентами. Полицейский поручик вскочил и вытянулся в струнку.
– Я его забираю! – властно сказал капитан СБ, едва кивая в ответ на приветствие полицейского.
Несколько мгновений Славка Климкович изумленно созерцал агентов службы бязьпеки, потом, ни слова не говоря, встал и направился вон из кабинета поручика. Агенты службы бязьпеки последовали за ним.
Славку посадили в желтый «Полонез», он не мог отделаться от ощущения, что это та самая машина, что в тот вечер накануне гибели Полундры стояла около кафе, где они вместе пили. Машина поехала прочь от участка.
