Иван Черных - Тот, кому за державу обидно
– Мне тоже было хорошо.
– Ты придешь еще?
А он еще не решил, стоит ли продолжать интимную связь. Ему и в самом деле было с ней неплохо. Но он всегда привык смотреть вперед – что дальше? С Вероникой, конечно, ничего не получится, однако и Ольгу он пока не мог представить спутницей жизни. Постельная утеха – это еще не радость жизни. Он однажды уже здорово обжегся. И обнадежить милую женщину он не мог и не хотел.
– Обстановка покажет, – сказал он уклончиво.
– Извини, я совсем забыла, что у тебя жена, которая может нагрянуть в любое время.
Он не стал возражать.
Подводные рифы
Не успел он завершить оперативку, которая, как и накануне, не обрадовала: два убийства в крае, четырнадцать ограблений, около сотни мелких краж и преступлений, как позвонил губернатор и попросил заехать к нему. Вот этого как раз и не хотелось Николаю Васильевичу: Олег обязательно спросит об Ольге; врать не хотелось, и правду сказать он не мог. Да и надо было уточнить информацию Тимошкина, полученную от его осведомителя, сообщившего, что криминальный авторитет Тенгиз Датошвили заказал не кого-нибудь, а самого начальника УВД Ставропольского края. То, что Тенгиз пошел на это, у Николая Васильевича не вызывало сомнения: они давно знакомы и давно доставили друг другу немало неприятностей. Еще когда Дубровин был здесь начальником криминальной полиции, Датошвили создал немалую серьезную банду и обложил данью крупных владельцев коммерческих предприятий, магазинов, автосервисов, устраивал засады на дорогах, где курсировали дальнобойщики, и грабил груженные импортной техникой рефрижераторы, убивал водителей. Николаю Васильевичу пришлось тогда поломать голову, разработать целую операцию, чтобы уничтожить банду.
Самым верным способом в таких случаях играет свой человек, но и самым трудным – его внедрение в банду. Ведь кого попало главарь в свою команду не возьмет, проверит всю его подноготную, повяжет на таком деле, которое тянет на вышку. Вот и думай, как толкнуть близкого тебе человека в прорубь и не дать ему утонуть.
Дубровин придумал. Точнее, необычный случай помог. Три года назад был осужден на 15 лет сподвижник Датошвили Георгий Тенадзе, орудовавший на дороге Ростов – Кропоткин (его зона). И вот пришло сообщение, что он бежал из колонии. Всюду были расклеены листовки с его портретом. А через две недели Николаю Васильевичу позвонил из Москвы знакомый полковник полиции и просил проверить существование некоего Георгия Гурамовича Мсхиладзе, его метрические данные и где находится в настоящее время. Выяснилось, что действительно есть такой человек, служит в полиции города Невинномысска; в настоящее время находится в отпуске. Оказывается, старшего лейтенанта полиции Мсхиладзе задержали в Москве – очень похожего на бежавшего из колонии Тенадзе. Вскоре, правда, поймали и настоящего зэка, а с вернувшимся из отпуска Мсхиладзе встретился Дубровин и, убедившись в большом сходстве полицейского с преступником, предложил ему сыграть роль вырвавшегося на свободу криминального авторитета. Мсхиладзе согласился и блестяще выполнил задание: почти вся банда Датошвили была арестована. Однако против главаря не было никаких улик, и ни один из задержанных не подтвердил, что действовал по его указке. Датошвили освободили, и он продолжал официально числиться директором центрального рынка. Установленное за ним наблюдение никаких компрометирующих данных в течение длительного времени не давало; пришлось снять наблюдение: криминальный авторитет на время затаился. А потом Николая Васильевича перевели в Смоленск, и там хватило других не менее важных проблем, было не до Датошвили.
И вот, оказывается, пути их снова схлестнулись.
Причины заказать генерала, начальника УВД Ставропольского края, у криминального авторитета были основательные: во‑первых, с появлением в крае Дубровина полиция активизировала действия против преступных элементов, несколько вновь созданных Тенгизом криминальных групп были разгромлены, бандиты либо арестованы, либо пустились в бега; во‑вторых, на самого главаря было устроено покушение. Тенгиз Датошвили чудом остался жив: машина, в которой он ехал, была изрешечена пулями, телохранитель и водитель убиты, а он отделался легким ранением. В-третьих, перед покушением машину Датошвили остановили сотрудники полиции и провели в ней тщательный досмотр. Отпустили. А не проехал авторитет и с километр, как по машине из засады был открыт огонь из автоматов. Датошвили было и невдомек, что таким методом борьбы с преступниками Дубровин не пользовался даже тогда, когда был начальником криминальной полиции: у него было достаточно других средств, чтобы упечь преступников за решетку, и он готовил ловушку. Но Датошвили был хитер и ловок, все делал чужими руками, его уже не раз задерживали и… отпускали за отсутствием улик. Расправиться с ним пулей особого труда не представляло, но Николай Васильевич пользоваться таким методом считал ниже своего достоинства: физическое уничтожение криминального авторитета значило расписаться в бессилии правоохранительных органов. Однако не станешь же объяснять это бандиту. Вот тот и заказал генерала.
Николай Васильевич знал: криминальный предводитель слово свое держит, бережет авторитет. Знал и о его жестокости: ни один из его сообщников, нарушивших воровской закон (не вносил определенную долю в общак или вторгался в чужую зону), не уходил от сурового наказания. Угрозы доводилось получать Николаю Васильевичу и прежде, в письменной и устной форме, особенно после убийства «смотрящего» города Тэнго Гурама, не менее жестокого и коварного хранителя общака. Правда, к ликвидации Гурама начальник криминальной полиции имел косвенное отношение: «слил» информацию конкурирующей фирме цыган, кто напал на наркокурьеров и завладел крупной партией героина. Убийство «смотрящего» Датошвили записал на счет «ментов».
Так что в его понятии грешков за Дубровиным накопилось достаточно, пора дать понять жителям Ставрополья, кого в их крае стоит бояться…
Что ж, угрозу Николай Васильевич принял всерьез, и пора было подумать о контрмерах. Не простое дело: за Датошвили по-прежнему никаких криминалов не числилось. И все-таки…
Губернатор встретил его по-приятельски, крепко пожал руку, предложил кофе, чаю. И когда Николай Васильевич отказался, ссылаясь на неотложные дела в управлении, Олег Павлович не стал томить его причиной приглашения.
– Все-таки садись, – указал он в кресло напротив, – и внимательно выслушай меня. Сегодня на улице Коминтерна сдается шестнадцатиэтажный дом. Элитный дом, – поправился он. – Я распорядился выделить тебе там трехкомнатную квартиру. Этаж, подъезд, сторону выбери сам, пока не началось распределение.
– Можно и двухкомнатную, – повторил генерал прежнюю просьбу, уверенный, что Татьяна не приедет, но губернатор тут же перебил его:
– Только без манерничанья. Ты – генерал. И положено. У нас вон хозяин рынка Датошвили целый особняк в центре города отгрохал. И не скромничает. Видал, каким забором отгородился? И полиция не проникнет.
– Проникнет, когда соберем достаточно улик, – возразил Дубровин.
– Долго что-то твои подчиненные собирают. Разве не ясно, что покушение на Шулепова дело его рук?
– Не ясно, – снова возразил Николай Васильевич. – Шулепов не одного своего конкурента по миру пустил, так что врагов у него немало. Найдем и того, кто стрелял, и того, кто заказал. Работаем.
– Ну, ну, – согласно кивнул губернатор. – Ко мне какие вопросы, просьбы есть?
– Пока нет.
– В таком случае свободен. Только не забывай держать меня в курсе событий. Губернатор должен знать о всех происшествиях и проблемах в крае.
– Не забуду, – улыбнулся Николай Васильевич и поднялся.
– С квартирой не тяни, сегодня же сообщи мне. Да, наверное, и надоело жить в гостинице. Поедешь за мебелью, пригласи Веронику, она дока по этой части.
– Спасибо.
– Потом будешь благодарить. Когда Татьяна приезжает?
– Не знаю. Входит в новую должность, она очень довольна, и боюсь, что не захочет расстаться.
– Ну, если хочет потерять мужа, пусть не приезжает, – засмеялся Олег Павлович. – Как тебе Ольга?
Спрашивал, разумеется, с подтекстом.
Николай Васильевич пожал плечами.
– Милая женщина, жаль, что учительница.
– Почему? – удивился Олег Павлович.
– Не люблю учителей с детства, все время требуют: «Повтори, повтори».
Губернатор захохотал.
– Не ожидал, что тебя это испугает.
– Старею, – поскромничал генерал. – Потому, наверное, и Татьяна не спешит ко мне.
– Не прибедняйся, знаю я тебя. Кстати, я на днях лечу в Москву, дай телефончик, передам от тебя привет и все твои указания.
