Максим Шахов - Железные нервы снайпера
– Да нет, – махнул головой Логинов. – На самом деле связи тут никакой не прослеживается. Прибалты сняли наблюдение раньше, просто какое-то время понадобилось нашей резидентуре, чтобы убедиться в этом окончательно… После этого замначальника резидентуры майор Горовец и занялся отработкой Аникпилса. Под видом поисков жилья для посла и его супруги он даже смог побывать в квартире, которую снимали чеченцы.
– И что?
– К сожалению, практически ничего. Прежние постояльцы не сообщили хозяйке, куда они отправились. Единственное, что удалось Горовцу, это незаметно снять на специальную пленку несколько десятков отпечатков пальцев…
– Квартира что, не убиралась?
– Убиралась. Мусорное ведро, увы, оказалось пустым. Но Горовец очень опытный оперативник и снимал отпечатки в местах, которые при обычной уборке не убираются.
– Это, конечно, замечательно… Но какой толк нам от этих отпечатков, если мы потеряли Атгериева?
– Мы продолжаем работать с видеозаписью. Там зафиксировано очень много людей. Возможно, кого-то из них удастся идентифицировать и таким образом снова выйти на след Атгериева…
– Будем надеяться. А что с радиомикрофоном? Тем, что вы сунули начальнику департамента тамошнего МВД?
– Радиомикрофон выработал свой ресурс, – развел руками Логинов. – Резидентура благополучно сняла второе приемо-записывающее устройство, но там по нашему делу ничего не оказалось. Так что запись передана управлению контрразведки…
63
Перед вылетом в Астану Лайма кое-чем запаслась. Она была девушка современная и в Интернете ориентировалась как у себя дома. Именно в Интернете она и отыскала то, что ей было нужно…
Как мужчина Умар был Лайме абсолютно неинтересен. И что он там себе нафантазировал после их разговора об Алу, ее тоже не очень занимало. Правда, Атгериев-младший стал по три раза на дню менять одежду, и в этом ничего хорошего для Лаймы не было. К счастью, при этом ремень Умар надевал всегда один и тот же. Чеченцы все сдвинуты на том, чтобы не потерять лица и штанов, и, видимо, именно этому ремню Умар доверял больше всего… Как бы то ни было, но это очень устраивало Лайму. И именно к ремню Атгерива-младшего Лайма присобачила в «Форде» выписанный по Интернету «жучок».
К «жучку» прилагался приемник, вполне обычный с виду. Размерами он был с МР-3-плеер и имел функцию цифровой записи. Обычные радиопрограммы приемник принимал тоже, так что штука была стоящая.
При помощи этого приемника Лайма благополучно прослушала телефонный разговор Умара с Лечи. Общались те на чеченском, и качество звука было не очень. Но благодаря записи Лайма смогла прослушать разговор несколько раз и все слова в конце концов разобрала…
Под вечер того же дня Умар приперся к ней с длиннющей лентой презервативов – наподобие пулеметной. Однако Лайма чеченца отшила, но сделала это так, чтобы окончательно не разбить иллюзии Атгериева-младшего.
64
– Разрешите, шеф? – просунулся в дверь майор Дубов. Логинов кивнул. Степан вошел и спросил: – Ну, что сказало начальство?..
– Начальство сказало, что мы ни хрена не умеем работать! – выпустил дым под потолок Логинов. – Мол, оперативных мероприятий наворотили кучу, а результат от них нулевой…
– И что будем делать?..
– Да что делать, Степан? Работать. Скажи Леньчику, пусть закрывает свою эротическую переписку в Интернете, сейчас попью чаю, и будем смотреть запись Сосницкой…
– Да скоко ее, блин, можно смотреть?.. – пробубнил Степан, разворачиваясь к двери.
– Пока какая-нибудь гениальная мысль не осенит! – раздраженно прикрикнул Логинов.
– Мы ж не Эйнштейны, шеф…
– Поговори мне еще, заставлю специальную теорию относительности вызубрить!
65
– Кажется, все?.. – потер лоб Саблевич.
– Да, Егорыч, – кивнул Равикович.
Начальник службы безопасности посмотрел на часы.
– Ну, тогда спокойной ночи, Михаил Андреевич! Пойду, хоть пару часиков нужно поспать!
– Давай, Егорыч! – поднялся Равикович. – Будем надеяться, что нам улыбнется удача!
– А куда она денется?.. – устало пожал плечами Саблевич. – Все просчитано. Но даже если все пойдет наперекосяк, до казахской границы меньше двухсот километров. Маршруты отхода я набил, часа за полтора будем на той стороне. А там свяжусь со своим дружком армейским, он в казахском МГБ не последний человек…
– Не сдаст?.. – посмотрел на Саблевича Равикович.
– Сдать не сдаст, разве что команда прямая поступит. Но у них вертикаль власти работает четко. Так что команду такую может дать только сам Назарбаев. А он сейчас с визитом в Америке. Так что, пока ему ВВП дозвонится и попросит оказать помощь, мы из Казахстана пять раз уйти успеем. С этим все в порядке, Михаил Андреевич!
– Ну добро, добро, Егорыч! – попрощался с начальником службы безопасности Равикович.
Когда было надо, он старался разговаривать с подчиненными на привычном им языке.
66
– А ну-ка увеличь по максимуму этого красавца на выходе, – хриплым от огромного количества выкуренных сигарет голосом сказал Логинов.
Аникеев защелкал мышкой. Лицо молодого мужчины заполнило собой весь экран. Логинов спросил:
– Что скажешь?
– Одет с иголочки, очень ухожен. Стопроцентный европеец, короче. Но тип лица вроде ближе к славянскому…
– Да я не об этом, – поморщился Логинов. – Поставь рядом его фото, когда он оглядывается на входе во двор. Можешь?
– Да, сейчас…
Аникеев защелкал мышкой. Сзади, где пристроился Степан, раздался подозрительный звук. Логинов оглянулся через плечо. Запись смотрели с выключенным светом, и Виктор не без труда рассмотрел, что Дубов благополучно дремает, уперев подбородок в руку.
– Отряд не заметил потери бойца! – продекламировал Логинов.
– Что?.. – мгновенно подхватился Дубов.
– Ты вообще озверел, Степан… Придется тебя наказать.
– За что, шеф? – с трудом подавил зевок майор. – Я ж эту тягомотину уже наизусть знаю. Один пришел, второй ушел, третий пришел, четвертый ушел…
– Готово! – сказал Аникеев.
Логинов повернулся к экрану. Теперь там было два чуть смазанных фото ухоженного молодого человека.
– А теперь что скажешь?.. – спросил Логинов у Аникеева.
– Когда он оглядывается на входе в арку, лицо у него напряженное. На выходе он совершенно спокоен…
– И свет в большой комнате квартиры Атгериева включился вскоре после того, как он вошел в арку! Плюс к этому чемоданчиком на выходе он стал болтать с гораздо большей амплитудой…
– Думаете, чемоданчик у него уже пустой? – сообразил Аникеев.
– Думаю, да. В любом случае, вероятность, что этот тип приходил именно к чеченцам, очень большая…
– А толку с этого? – вздохнул сзади Дубов. – Фотографии всех фигурантов видеозаписи эксперты сразу «прокачали» по базам данных – нашим, МВД и даже Интерпола. Совпадений нет…
– Проснулся наконец?.. – хмуро оглянулся на Дубова Логинов. – Тогда, значит, слушай внимательно. Числится этот красавец в базах или не числится, но это наш единственный шанс. Поэтому нам этого типа нужно установить во что бы то ни стало…
– И как его установишь? Он-то наверняка гражданин Европы, – почесал затылок Степан.
– Вот и думайте – как это сделать! Завтра с утра я внимательно выслушаю ваши предложения. Особенно твои, Степан… А теперь по домам! – решительно поднялся Логинов, раздавив окурок в пепельнице.
67
– Давай, брат, пока! – услышала Лайма в наушниках.
Она поняла, что сейчас зайдет Умар, и быстро переключила приемник на FM-станцию, установив звук на максимум. Пару минут спустя дверь в комнату приоткрылась. Это был Умар.
Он сперва постучался, но ответа не дождался. Чеченец заглянул в комнату и тут же улыбнулся. Лайма возилась с СВДС. Винтовка лежала на тряпке на столе. Лайма склонилась над ним, отчего джинсы обтянули аппетитную попку женщины. В ушах Лаймы торчали наушники.
Умар воровато оглянулся и неслышно скользнул в комнату. Притворив за собой дверь, он подкрался сзади к Лайме и неожиданно обнял ее, положив руки на груди…
Лайма мгновенно подалась тазом вбок, в ее руке оказался шомпол. Рука по дуге метнулась вниз, и Умар вдруг понял, что сейчас эта железка воткнется ему в пах…
Он с предупредительным криком отпрыгнул, но Лайма чуть раньше прекратила движение рукой сама. Повернувшись, она раздраженно крикнула:
– С ума сошел? А если бы я не узнала тебя по запаху?..
– Не ори! – быстро оглянулся на дверь Умар.
Лайма спохватилась и выдернула из ушей микронаушники. Звук тупого шлягера, который она слушала, стал явственней.
– Не делай так больше! – сказала Лайма.
