Александр Тамоников - Честь офицера
Николай вошел в кабинет. И попал, как ему показалось, в антикварную лавку. Все вокруг было старинное, но хорошо сохранившееся. Напольные часы, мерно качающие массивным маятником, рабочий стол на резных ножках, такой же высокий стул за ним. В углу столик с двумя деревянными креслами. Стен не было! Вместо них высились книжные стеллажи, полные книг. Круглый ковер посередине кабинета, хрустальная люстра и светильник с зеленым абажуром на столе. На таком же зеленом сукне рабочего стола ничего лишнего. Перекидной календарь, стопка чистой стандартной бумаги, подставка под карандаши и ручки. Единственным атрибутом современности был компьютер, скрытый в самом углу, слева от рабочего стола, напротив журнального столика.
Николай огляделся, присел в одно из деревянных кресел у журнального столика. Вопреки ожиданию, оно оказалось очень удобным, с мягким сиденьем.
Заметив пепельницу и окурки сигар в ней, Николай достал пачку сигарет и зажигалку. Но закурить не решился, ожидая появления хозяина.
Моисей Иосифович пришел быстро, держа в руках глиняную бутылку и пару длинных фужеров.
– Это, – он указал взглядом на свою ношу, – очень старое, очень доброе и хорошее вино! Его выдержке свыше ста лет, представляете?
– Так зачем же его открывать? – спросил Рыбанов. – Поберегли бы для торжественного случая.
Горчак поставил вино и фужеры на столик.
Он переоделся и сейчас был в костюме, правда, без галстука.
– Э нет, дорогой Николай Андреевич… Я долго потом, после того случая, размышлял. И пришел к выводу, что именно такие люди, как вы, еще держите страну, да что там, страну, весь мир от падения его в хаос. Не будь таких одиночек, все давно уже накрылось бы мглой насилия и беззакония! Поэтому выпить с вами, как и просто принять у себя, для меня большая честь! И это вино как раз и должно быть выпито по такому случаю!
Он открыл бутылку, наполнил фужеры золотистым вином, наполнившим сразу весь кабинет необыкновенным ароматом.
Адвокат поднял свой фужер:
– Давайте первую за вас, Николай!
Рыбанов чувствовал себя неловко.
– Вы, Моисей Иосифович, ставите меня в неудобное положение…
– Бросьте, Николай! Знайте, что в этом доме вы всегда желанный гость. И выпить вино надо обязательно до последней капли, загадав самое заветное желание. Оно непременно сбудется, так по крайней мере гласит легенда тех мест, где оно было впервые отжато и залито в подземный чан, чтобы храниться в нем более века!
Николай своим фужером едва коснулся фужера адвоката, мелкими глотками выпил содержимое. Оно было прекрасно. Сразу невозможно сказать, что за вкус имело вино.
Еще никогда Николай не чувствовал себя так комфортно.
– Ну и как? – поинтересовался ощущениями Николая адвокат.
– Даже не знаю, Моисей Иосифович! Слов подобрать не могу!
Постучав, вошла жена Горчака, Сара Львовна.
Миловидная женщина с правильными и красивыми чертами лица. В ней сразу чувствовалась интеллигентность. В ее движениях, манере говорить, во всем ее поведении. Она внесла поднос с кофейным сервизом, поставила его на столик, обратилась к Рыбанову:
– Извините, Николай Андреевич, что вмешиваюсь в разговор мужчин, но считаю своим долгом выразить вам признательность за защиту моего мужа. Спасибо, что не оставили беспомощного человека в беде! Не прошли мимо, как, к сожалению, сейчас сделали бы многие. Еще раз извините, и спасибо! Не буду вам мешать.
Николай так и не успел ничего ответить женщине, она ушла, тихо притворив за собой створки двери. Горчак же предложил:
– Попробуйте кофе, не пожалеете! Особенно он прекрасен с сигарой. Вы курите сигары?
– Нет. Благодарю, я уж лучше сигареты, если позволите.
– Курите, пожалуйста, какой может быть вопрос?
Кофе был восхитителен, как и вино, да и все вокруг. Но Николай пришел не наслаждаться. Он пришел с другой целью. Поэтому, закурив сигарету, сказал:
– Как я сказал, Моисей Иосифович, я пришел к вам по делу. Так что, если можно, давайте перейдемте к нему.
– Конечно, конечно, я слушаю вас.
Рыбанов погасил сигарету:
– У меня возникли проблемы, которые я пытаюсь решить, но мне нужна небольшая помощь.
Горчак тут же весь как-то подобрался, отложил сигару:
– Я сделаю все, что в моих силах.
– Ничего особенного от вас и не потребуется! – успокоил адвоката Николай и продолжил: – Но перед тем как полностью открыться вам, я должен получить ответы на некоторые вопросы, которые позволят мне решить, смогу ли я на вас рассчитывать. Ведь, согласитесь, не все и не всегда бывает в наших возможностях, несмотря на искренние желания.
Горчак согласно кивнул головой:
– Вы правы. Спрашивайте, Николай, что вас конкретно интересует?
– Извините, я буду краток и прям. У меня не так много времени…
– Так не тратьте его понапрасну!
– Хорошо! У вас есть загородный дом или дача?
– Да, есть небольшой домик на берегу Оки в селе Сергеево.
– Он сейчас пуст?
– Да.
Николай встал, прошелся по кабинету, продолжил задавать вопросы:
– Вы могли бы сдать его мне на неделю-другую? Я заплачу…
Адвокат даже отмахнулся:
– Какие могут быть деньги, Николай? Вы можете воспользоваться домом, когда это будет вам угодно!
Рыбанов вернулся на место:
– К сожалению, я ни разу не был в Сергееве. Не могли бы вы набросать схему селения, местонахождения дома и его внутренней планировки?
Горчак внимательно посмотрел на Николая, ответил:
– Пожалуйста…
Моисей Иосифович пересел за рабочий стол, взял из пачки лист бумаги, карандаш. Ему потребовалось не более десяти минут, чтобы выполнить просьбу Николая.
Рыбанов посмотрел на схему. Она была начерчена аккуратно, понятно, привязана к сторонам света, с пояснительными надписями. Отдельно обозначен сам дом. Дом находился посередине крайней улицы, проходящей вдоль крутого спуска к реке. Место подходящее! Не идеальное, конечно, и уязвимое при нападении, но выбирать не приходилось. К тому же оно, кроме недостатков, имело и свои преимущества при возможном нападении.
– Спасибо, Моисей Иосифович! С этим все ясно. Теперь несколько вопросов немного иного характера, касающихся вашей работы и ваших связей.
Горчак удивился, но не настолько, чтобы прервать своеобразный допрос своими вопросами. Он только раскурил сигару, проговорив:
– Слушаю вас.
– Но сначала вы должны дать мне слово, что все сказанное здесь – строго между нами.
– Я даю вам это слово!
– Хорошо. Вам известен некий Руслан Габрелия?
И вновь удивление промелькнуло по лицу адвоката. Он коротко ответил:
– Да.
– Как вы к нему относитесь?
– Как относятся к негодяям, такой ответ вас устроит? Или вы ожидали иного ответа?
Николай пропустил вопрос адвоката:
– Понятно. У Габрелии есть личный адвокат?
– Естественно! Такой же негодяй, как и Габрелия, Алешка Соловьев!
– Вы знакомы с ним?
– Только по долгу службы.
Николай ненадолго задумался, формулируя мысль:
– Ну, а скажем, завести с ним приватный, доверительный разговор сможете?
Горчак задумался, но думал недолго:
– Если это очень необходимо, то смогу. Но только, повторюсь, если это очень нужно вам. В другом случае я бы к нему и на километр не подошел бы. Это у нас личное и профессиональное.
– Ясно. Мне надо, чтобы вы вступили с ним в контакт и как бы мимоходом сбросили одну информацию.
Горчак разлил остатки вина. Спросил:
– Что я должен передать адвокату Габрелии?
– Вы должны пожаловаться, что, не подумавши, сдали свою дачу знакомому с каким-то семейством, состоящим из женщины и двух подростков, юноши с девушкой. А сейчас сами не можете выехать за город. И еще то, что у вас сложилось впечатление, что люди, которые заняли домик, от кого-то, но не от милиции, скрываются! И все! На этом месте разговор следует оборвать, даже если этот Соловьев попытается вникнуть в подробности. Кстати, адвокат Габрелии знает, где находится ваша дача?
– Вряд ли, но сами понимаете, узнать не составит большого труда.
– Это понятно, и то, что нужно!
– Давайте, Николай, выпьем за удачу, и, с вашего позволения, я, в свою очередь, задам вам несколько вопросов?
– Согласен, Моисей Иосифович!
Адвокат и бывший капитан спецназа допили вино, молча закурили. Горчак прикурил свою «Гавану», Рыбанов – «LM».
Погасив окурок, Рыбанов откинулся в кресле:
– Я готов ответить на ваши вопросы!
Адвокат спросил:
– Вам грозит серьезная опасность, Николай?
– Лично мне нет. Она грозит тем людям, которых я хочу поселить у вас на даче, и опасность смертельная.
– Со стороны Габрелии?
– Да!
– Но тогда зачем, спрятав людей, тут же открывать их местонахождение Соловьеву, ведь он тут же сообщит новость своему хозяину?
– А вот на этот вопрос, извините, дорогой Моисей Иосифович, я ответить вам не могу. Сейчас, по крайней мере! Если все закончится благополучно, вы узнаете, почему я предпринимаю такой маневр. И не только от меня!
