Альберт Байкалов - Беспощадные
– Зачем? – удивился Антон.
– Все указывает на то, что там было оружие. Они хотели его забрать. Но между ними что-то произошло, в результате чего один был убит, второй – ранен. Позже там появились те, кому принадлежало содержимое тайника. Они добили Семакина, а склад вывезли.
– Только еще один вопрос: зачем понадобилось пытать раненого? – нахмурился Антон. – Убили бы, да и все.
– Не знаю, – пожал плечами Гусев. – Может, с ними был Корнеев, который уцелел и похитил часть оружия, и хозяева тайника пытались узнать, как его найти?
– Не понимаю, – Антон посмотрел на Родимова, потом на Михаила и пожал плечами. – Мы здесь при чем?
– По характеру строение напоминает укрытие, подобное тем, которые распространены у диверсионных подразделений…
– Мил человек! – Антон встал и положил руку на плечо Гусева. – Если бы оно таковым было, уж поверь мне, его бы не нашли и крыша от пожара не обвалилась бы.
– Да, это укрытие далеко от идеала, – кивнул Гусев. – Но ведь среди террористов нет профессиональных спецназовцев.
– На будущее, чтобы знал. Все подобные нам структуры в первую очередь перенимают опыт ведения партизанской войны. Поверь, у чеченцев уже в крови делать пакости, тем более к ним готовиться.
– Все же шеф просил с вами поговорить, – стоял на своем Гусев. – Он хочет, чтобы вы сами посмотрели и сделали свои выводы.
– Хорошо, – кивнул Антон. – Район какой?
– Сейчас… – Гусев расстегнул лежащую на коленях папку, вынул атлас дорожной сети, открыл на нужной странице: – Вот.
Антон посмотрел в то место, куда старший лейтенант ткнул пальцем.
– Сомневаюсь, что это как-то связано с террористами. Вблизи нет никаких серьезных объектов, диверсия на которых могла бы вызвать резонанс.
– Дополнительно могу сказать, что в полукилометре от этого места найдены тела еще двух человек, предположительно без определенного места жительства. Находились у дороги, на которой обнаружены следы микроавтобуса либо небольшого грузовика. Можно предположить, что эти двое были взяты бандитами в качестве рабочей силы. После того как они перетащили содержимое схрона в машину, от них избавились.
– Возможно, – задумчиво проговорил Антон. – Что еще?
– Пока все, – пожал плечами Гусев.
Антон поднял крышку ноутбука и обомлел. – Ермакова в камере не было.
– Ушел! – Он вскочил со своего места и схватил со стола рацию.
За все время из-под носа спецназовцев испытуемый уходил лишь однажды, и им был именно Вишняков, на место которого Антон подбирал кандидата. Тогда за проверку отвечал Дрон. Василий лично наблюдал за тем, как ведет себя оставленный в одиночестве офицер, но из-за отказа батарей проворонил момент, когда Вишняков специально подброшенным гвоздем открыл наручники. На беду Дрона, в тот момент в подсобку вошел один из водителей, командир которого не сдал накануне ключи от помещения. Думая, что оказался на территории воинской части, которая крышует террористов, Вишняков чуть не покалечил солдата, потом разоружил помощника дежурного по учебному центру. Стоило больших трудов установить потом его местонахождение и убедить, что все это была лишь жесткая игра.
– Точно болезнь новая появилась, – проворчал вслед Антону генерал. – И название ей – дрономелит.
Антон вбежал в подвал и облегченно перевел дыхание. Двери были закрыты. Осторожно подкрался к ним и крикнул:
– Ермаков!
Никто не отвечал.
– Ладно, можешь не отвечать, я знаю, что ты освободился и сейчас стоишь рядом с дверями, чтобы попытаться бежать, когда кто-то из бандитов войдет.
– Как догадался? – раздался голос.
– Там видеокамера, – пояснил Антон. – На самом деле ты находишься не в руках бандитов, а на территории учебного центра Генерального штаба. Все произошедшее с тобой – проверка на годность для дальнейшего прохождения службы в спецназе ГРУ.
– Я ее прошел? – недоверчиво спросил голос.
– Окончательный отчет еще не скоро. – Антон отодвинул задвижку и отступил на шаг. – Но меня как командира группы ты вполне устраиваешь…
Ермаков выглядел удрученным. Все еще не веря происходящему, он осторожно выглянул в коридор, потом вышел из комнаты, служившей камерой.
– Тебя ждет тестирование и еще кое-какие экзамены.
– А чеченцы?
– Это офицеры группы, – пояснил Антон и показал рукой в сторону выхода. – Одно звено цепи специально обработали так, чтобы тебе показалось, будто оно просто плохо спаяно.
– Что я наделал? – глядя в потолок, шептал Корней.
По щекам текли слезы. Он и представить не мог, во что обернется его безумная затея. Почему он не послушался Димку и отказался рассказать командиру роты о найденной землянке? Пусть бы всю оставшуюся жизнь сводил концы с концами, зато был бы спокоен и, возможно, по-своему счастлив. Почему умнеешь только после того, как хорошенько обожжешься? На что он надеялся, когда сталкивал Руслана в лаз и кидал следом гранату? Рассчитывал по-тихому вернуться в часть и как ни в чем не бывало служить дальше? Но ведь едва прогремел взрыв, понял, что это невозможно и что рано или поздно его арестуют. Почему он не понимал это до того, как прошел точку невозврата? Неужели действительно дьявол существует и именно он устраивает людям такие ловушки?
Корней перевернулся на бок, увидел лежащие на полу брюки и тут же вскочил как ошпаренный.
– Черт! – вырвалось у него.
Купленные накануне штаны до колен были забрызганы кровью и выпачканы в грязи. Он вспомнил, что старую одежду намеренно выбросил. Теперь ему даже не в чем было выйти из квартиры.
Корней схватил брюки и бросился в ванную. Он знал, что человеческая кровь плохо смывается, но надо хотя бы сделать так, чтобы эти бурые пятна не бросались в глаза. Корней наполнил таз теплой водой, насыпал туда порошок. Потом метнулся обратно и включил телевизор. С минуты на минуту должны были начаться «Новости». Он был уверен, если до сих пор не обнаружили трупы его сослуживцев, то по крайней мере о ночной стрельбе в городе сообщат обязательно. Так оно и вышло.
«Ночью на пульт дежурного Юго-Западного административного округа поступил сигнал о стрельбе в районе пересечения улиц Керченской и Перекопской, – с тревогой в голосе говорил диктор. – Выехавший по указанному адресу экипаж машины патрульно-постовой службы был обстрелян неизвестными. Находящийся за рулем сержант милиции Ковалев от полученных ран скончался на месте. Впоследствии были обнаружены тела еще двух убитых – граждан Докучаева и Фролова. По факту данного происшествия разыскивается подозреваемый молодой мужчина, на вид двадцать – двадцать пять лет, рост выше среднего…»
Корней заткнул уши и плюхнулся на диван. Почему про Татьяну не сказали ни слова? Неужели она жива? Может, просто убежала? Как хорошо, что хоть ее он не убил! Бедняжка! Даже представить невозможно, что ей пришлось пережить! Кто в тот момент вселился в него? Чем он руководствовался, нажимая на курок? Почему сейчас думает иначе?
К горлу подступил ком, из глаз вновь потекли слезы, и Корней громко зарыдал. Ему было жалко себя. Что его ждет? Пожизненное нахождение в камере с таким же, как и он, убийцей? У него нет будущего. Если мать и отец хоть как-то прожили эту жизнь, то он ее закончил, не успев начать.
Неожиданно Корней перестал плакать. Утерев кулаком лицо, он встал, приподнял лежавшую в кресле рубашку и пиджак, взял прикрытый ими пистолет. Некоторое время тупо смотрел на этот кусок железа, оборвавший жизнь уже четырех людей, потом подошел к стоящей у изголовья дивана сумке, сунул в нее руку, нащупал пачку с патронами и вернулся к столу. Глядя перед собой, вынул пустой магазин, вставил снаряженную обойму обратно в рукоять, с отрешенным видом дослал патрон в патронник и решительно поднес ствол к виску. Зажмурился.
«А ведь через мгновение меня не станет! – мелькнула мысль. – Меня вообще больше не будет! Но почему? Чем я хуже других? Неужели теперь я должен умереть только из-за того, что хотел жить лучше? Да, я негодяй, но тогда почему не стреляются те, кто отправляет на тот свет людей целыми толпами? Почему как ни в чем не бывало живут и процветают люди, по чьей вине загнулись мои мать и отец? Как носит земля взяточников и казнокрадов? Нет! – Рука безвольно опустилась вдоль туловища. – Если им можно, то почему я не имею права?»
Корней сунул пистолет под диван и отправился в ванную стирать. Едва он закончил приводить одежду в порядок, как в дверь позвонили. Если сказать, что Корней едва не умер от страха, значит, не сказать ничего. У него все внутри оборвалось, а сердце попросту замерло, перестав на какое-то время биться. На негнущихся ногах Корней подошел к двери и заглянул в глазок. Дарью Максимовну он узнал с трудом и какое-то время размышлял, как быть. Потом, решив, что, если не откроет, она может воспользоваться вторым комплектом ключей, повернул ручку замка.
– Что-то вы, молодой человек, выглядите не совсем здоровым, – сказала вместо приветствия женщина. – Водочкой все же балуетесь?
