Кирилл Казанцев - Волчья свадьба
«И тогда эти «веселые ребята» пустят в ход какой-то запасной вариант, – размышлял он, садясь в свою «девятку». – Но какой? Самое простое – подсунут кого-то еще. Весь вопрос, кого именно и каким образом. Они ведь церемониться не станут ни с кем. И раз с Коцигашем не прокатило, они с гарантией девяносто девять из ста обеспечат нас еще одним трупом. Надо этот вариант исключить во что бы то ни стало».
Достав телефон, он связался с Рудаковым.
– Константин Федорович, мне так думается, прокуратура Коцигаша сегодня запросто может отпустить, – запуская двигатель, озабоченно заговорил Борис. – Эксперты сделали заключение, что отпечатки на шприце и на нашем образце имеют некоторое расхождение. А Коцигаша отпускать никак нельзя. Даже с точки зрения его собственной безопасности. Собственно говоря, у нас с ним на этот счет есть, как бы это сказать, «джентльменское соглашение». А еще у меня есть опасение, что у убийц Хухминского может быть запасной вариант подставы. И, боюсь, такой подставой может стать труп. А это уже гарантированно будет полный «глухарь».
– Ты хочешь, чтобы я связался с прокуратурой и попросил, в случае чего, отсрочить освобождение этого Коцигаша из СИЗО?
– Именно! Ну хотя бы на неделю. Да, ладно, уж согласился бы и дня на три. Тут ведь так получается, что эти несчастные три дня могут кому-то стоить жизни!
– Добро! Сейчас созвонюсь, попробую убедить…
Терзаемый неопределенными сомнениями и тревогами, Петрухин отправился домой. Время обеда давно уже миновало, и он ощущал нешуточный приступ настоящего волчьего голода. Поднявшись к себе на второй этаж, он достал из кармана ключи, и в этот момент зазвонил его сотовый. Голос Рудакова звучал устало, с оттенком досады и безнадеги:
– Боря, ничего не получилось. Они выпускают Коцигаша минут через пять-десять. Уговаривать и давить бесполезно. Кстати, не будь московских проверяющих, может быть, договориться еще и удалось бы. Но… Сам понимаешь. Слушай, а что, если делать вид, будто он все еще в СИЗО? А? Пусть где-нибудь заляжет. И ему безопаснее, и нам спокойней.
– Я не думаю, что мы имеем дело с тупой шпаной, у которой предел мечтаний и возможностей – стибрить дамскую сумочку с деньгами, – Борис разочарованно вздохнул. – Тут идет игра по-крупному, ставка в ней – десятки, если не сотни миллионов, и банкуют люди, у которых, я так думаю, сеть осведомителей достаточно широка. Ладно, сейчас пообедаю – и снова на остров. Уверен: сегодня ночью там обязательно что-то произойдет.
Войдя в прихожую, он с удовольствием освободил ноги от тесноватых туфель. «Хотел ведь купить на полразмера больше, – сгибая и выгибая затекшие ступни, укорил он сам себя. – Так нет же, фасон, видите ли, оказался не по вкусу. Что, хочешь кому-то понравиться?» – Петрухин измерил себя в зеркале трельяжа критическим взглядом.
Ирины дома не было – судя по всему, у них в школе опять начались продленки. Налив супа в эмалированную миску и поставив разогревать, он включил телевизор. Шла программа новостей, в которой ее авторы повествовали о визите в город делегации французских предпринимателей. Борис саркастически усмехнулся. Господи, сколько их тут уже перебывало, этих делегаций – и английских, и немецких, и израильских! И каждый из этих визитов обязательно характеризовался как «исторический», «судьбоносный», «беспрецедентный по своим масштабам», а заключенные договора и соглашения – «взаимовыгодными», «обреченными на успех», «локомотивами развития экономики»…
А что получалось на деле? Чаще всего оказывалось, что в Залесск приезжали «забугорные» остапы бендеры, которых у себя на родине ни одна уважающая фирма не пустит на порог. Открыв совместное липовое предприятие, заморские жулики ловким манером обналичивали вложенные в него деньги и куда-то исчезали. Впрочем, судя по тому, что залесская обладминистрация ни разу не приложила никаких усилий к розыску обманщиков, можно было заподозрить и ее саму в прямой причастности к аферам.
Вот и теперь, скорее всего, все повторяется сначала. Пощипать тощий губернский бюджет прикатили галльские умельцы теневых операций. Губернатор еще года четыре назад объявил о намерении превратить Залесск в российскую «мекку» туризма. В принципе, справедливости ради, кое-какие сдвиги в этом направлении отметить было бы можно. Город несколько подгламурили, отреставрировали несколько старинных сооружений, где можно – озеленили, где нашлись деньги – подлатали. И хотя туристов особенно-то не прибавилось, теперь у губернатора был законный повод затыкать рот кому бы то ни было под маркой борьбы с «антирекламой родному краю».
Вот и этот выпуск новостей закончился бравурным показом начала уборки ранних зерновых в сельскохозяйственных районах, ткачих у станков местного камвольного комбината и проплывающих по Волге барж. О случившемся на Золотом Камне в выпуске не было сказано ни слова.
Словно угадав ход его мыслей и характер настроения, неожиданно снова позвонил Рудаков. Без особой дипломатии он лаконично уведомил:
– Боря, только что снова связывались из областной администрации. Расследование по Хухминскому приказано завершить в кратчайшие сроки. И, самое главное, никому никакой информации. Понял меня?
– Как же не понять? – рассмеялся Петрухин. – Уже и сам об этом думал. Что, французы прикатили, теперь опять пошло-поехало – ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не знаю?.. Только вот меня очень смущает приказ расследовать в кратчайшие сроки. Это еще у Райкина была сценка насчет такого вот ускоренного расследования. Знаете, Константин Федорович, у меня ощущение, что весь этот прессинг нацелен именно на то, чтобы на самом деле мы ничего раскрыть не могли и дали откровенную халтуру.
– Не болтай глупостей! – Рудаков даже закашлялся после его слов. – Речь идет не о подтасовках, а о повышении качества оперативной работы. Так ты говоришь, что сейчас опять отправляешься на остров?
– Да, через час-полтора буду там.
– Ладно, занимайся… Если понадобится дежурная опергруппа – она в твоем распоряжении. Но только, Боря, еще раз напомню: никаких контактов со всякими там СМИ. Особенно с центральными. Кстати, Коцигаш из СИЗО уже вышел. Вот такие-то дела.
…Прибыв на служебной машине в прибрежный поселок Уховку, Петрухин нанял перевозчика на старинной крутобокой лодке-«гулянке», которая, постукивая мотором и вальяжно покачиваясь на волнах, понесла его к белеющим вдали зданиям пансионата.
Его появление в «Аттике» было встречено по-разному. Управляющий даже отшатнулся, случайно столкнувшись с Борисом в коридоре. Его секретарша, на правах старой знакомой, шепнула на ходу, что «эта злыдня сидит в своем номере, как сова в дупле, носа не показывая, а охранники везде шастают, все выискивают да вынюхивают». У начальника службы безопасности Ежонова при виде Петрухина на лице появилась кислая с примесью желчи мина.
Остановив его, Борис сдержанно поинтересовался:
– Я так понял, вы решили провести собственное расследование?
– А-а-а… В общем-то, да, – неохотно ответил Ежонов. – Алина Аркадьевна недовольна тем, как мен… милиция ведет поиск убийц ее отца. Поэтому нам было поручено собрать максимум информации. Или вы хотите сказать, что мы на это не имеем права?
– Имеете, имеете… – с долей сарказма согласился Петрухин и зашагал дальше, на ходу намечая план дальнейших действий.
Прежде всего пока на острове относительное затишье – с завтрашнего дня ожидался заезд новой партии отдыхающих, в связи с чем персонал «Аттики» был, что называется, «на ушах» – следовало еще раз опросить официантов и горничных. Он решил обязательно выяснить, не было ли во время банкета каких-либо звонков на телефон олигарха. Не говорил ли он с кем-либо на повышенных тонах. Распечатку разговоров Хухминского по сотовому он уже затребовал. Теперь, если бы удалось установить, что в какое-то время олигарх с кем-то из своих собеседников имел совсем не мирный разговор, вычислить того труда уже не составило бы. А это – серьезная ниточка.
Несмотря на то что с момента убийства Хухминского прошло почти двое суток, у Петрухина так и не появилось хотя бы приблизительной версии на сей счет. Буксовала даже его интуиция – он никак не мог понять мотивов убийства олигарха. Что же это было? Месть, устранение конкурента или что-то еще? Загадка. Он вылавливал сотрудниц и сотрудников обслуживающего персонала, в который уже раз выяснял, уточнял, перепроверял сказанное ими ранее, но информации, способной хоть как-то сдвинуть дело с мертвой точки, не было собрано ни на йоту. Под конец своих хождений по пансионату он осмотрел номер, где обычно останавливался Хухминский.
В трехкомнатном люксе с добротной мебелью, в числе которой была и широченная кровать, горничные все настолько прибрали и вылизали, что искать здесь хоть какие-то следы пребывания олигарха было заведомо бесполезно. Предупредив персонал пансионата о том, что в случае каких-либо чрезвычайных происшествий его должны известить в первую очередь, он отправился с охранниками обходить территорию острова. Хотя он заранее предполагал вероятность какого-либо ЧП, сообщение о смерти Александры Сольцовой стало для него крайне неприятной неожиданностью…
