Александр Тамоников - Умереть дважды
– Как насчет информации, что Пуштун обещал сбросить по Галистану? – спросил Тимохин.
– Я перешлю ее вам по электронной почте в закодированном виде на компьютер штабного отсека. Перешлю, как только Акрани передаст информацию в резиденцию. А теперь все свободны!
Глава 4
Понедельник, 16 июня
Тимохин с Крымовым вернулись в военный городок в 16.40. Александр поставил свою «Тойоту» возле штаба, спросил у друга:
– Ну и как чувствуешь себя?
Крымов отмахнулся:
– Хреново! Вот же странно: коньяк классный, а ощущения…
– Фирма!
– Видал я такую фирму... Лучше уж спирт или водку.
– Ступай, отлежись, а совещание с командирами групп я проведу сам.
– Нет, Саня! Похмелье похмельем, а служба службой. После совещания уйду.
– Как знаешь…
Старшие офицеры вышли из машины, прошли в отсек ГУБТ, поприветствовав дежурного по части. В кабинете Крымов обзвонил командиров боевых подразделений и вызвал их в штаб.
В 17.30 подполковники Соловьев, Федоров и Вербин прошли в служебное помещение. Крымов довел до них обстановку, связанную с авиакатастрофой «Ил-76» в Афганистане, пленением бандитами Тургая членов экипажа, выбросом секретного груза и его несостоявшейся самоликвидацией.
– Таким образом, товарищи офицеры, нам предстоит убыть в Афганистан. Задача вытекает из всего вышесказанного. Поиск, а при необходимости и захват, груза и освобождение пилотов. К операции, получившей кодовое название «Афганский рейд», предварительно решено привлечь всю боевую группировку Управления. Вылет, опять-таки предварительно, назначен на 6.00 завтрашнего дня, 17 июня. Будем работать во взаимодействии со Службой внешней разведки, а точнее с агентом СВР Шакуром Акрани, или Пуштуном, с которым уже работал полковник Тимохин при реализации задачи боевой операции «Охота». И действовать нам предстоит примерно там же – в районе кишлака Галистан, где расположена база полевого командира Хизаята Тургая, у которого находятся пилоты разбившегося «Ил-76», и селения Джилак у перевала Радан, на который опустились контейнеры с секретным грузом. В Джилаке или где-то поблизости скрывается довольно крупный отряд Джумы Наджиба, ушедшего в горы после удара по Гудли и Буриши отрядов Тургая. Вполне вероятно, что груз будет находиться у Наджиба. А это означает, что нам придется проводить две акции, соответственно, по двум целям, разнесенным друг от друга примерно на семьдесят километров. Окончательное решение по работе в Афганистане примем на месте, когда станет ясна реальная обстановка. А пока всей группировке объявляется боевая готовность «повышенная», но в смягченном варианте, а именно: офицеры подразделений должны быть оповещены об изменении режима боевой готовности, но на казарменное положение не переводятся. Командирам групп после совещания объявить подчиненным «общий сбор» и провести с ними инструктаж, раскрывающий планы командования по операции «Афганский рейд». Особо отметить, что офицеры должны находиться в десятиминутной готовности к прибытию в казарму для получения оружия, боеприпасов и всего остального, необходимого для ведения боевых действий в условиях горной местности, и в получасовой готовности к убытию на аэродром. Техническими вопросами переброски группировки на базу в Таджикистан занимается генерал-майор Потапов. Подтверждение начала операции, а также времени вылета, ожидается сегодня после 19.00. Возможно, последует уточнение боевой задачи. Не исключены и изменения в составе привлекаемых к операции подразделений. Обо всем вы будете оповещены дополнительно. Вопросы ко мне есть?
Подполковник Соловьев, командир группы «Мираж», пожал плечами:
– Да какие сейчас могут быть вопросы, когда ситуация более или менее ясна только по экипажу?
Крымов посмотрел на остальных командиров групп. Ни у Федорова, ни у Вербина вопросов также не было. Начальник отдела спецмероприятий приказал командирам групп приступить к подготовке подчиненного личного состава к убытию в Афганистан. Офицеры покинули кабинет.
Крымов сел в кресло, откинулся на спину. Достал из кармана платок, протер неожиданно вспотевшее лицо. Александр взглянул на друга:
– В помещении не жарко, чего это ты вспотел?
– А я знаю? И вообще, Саня, колбасит меня не по-детски. Видно, траванулся я.
– Медиков вызвать?
– Каких медиков? Ты в своем уме? Пойду домой, отлежусь, сколько получится.
– Душ контрастный прими да рвотный препарат из боевой аптечки, желудок промой, – посоветовал Тимохин. – Обязательно чего-нибудь съешь. Понимаю, что аппетита нет, но хоть пару сосисок заставь себя проглотить и кофе крепкий выпей! Если состояние продолжит ухудшаться, позвони.
– Хорошо! Пойдем! Здесь делать пока больше нечего.
Александр, посмотрев на часы, сказал:
– Я останусь. Феофанов может сбросить информацию по Галистану и раньше обозначенного срока. А она придет сюда, – он указал на компьютер, – на этот «ящик». Да и еще кое-какие дела надо решить по «Ориону».
Крымов положил платок в карман:
– Ну ладно, остаешься, значит остаешься, а я пойду!
– В обморок по пути не свалишься?
– Я тебе что – беременная институтка? Звони, если что! В 19.00 буду здесь.
– Давай, Крым! Приводи себя в порядок!
Начальник отдела спецмероприятий ушел. Тимохин же по сотовому телефону набрал номер своего заместителя по группе, майора Гарина:
– Виктор? Привет! Тимохин!
– Привет! Что у вас в штабе было? Соловьев, Федоров и Вербин своих людей вызвали в казарму.
– По этому поводу я и звоню тебе. Объявляй нашим общий сбор! По прибытии сообщи о переводе группы на повышенную боевую готовность. Об остальном поговорим позже. Предупреди о десятиминутной готовности к прибытию в казарму и получасовой к выезду на военный аэродром.
– Понятненько… И куда полетим?
– Туда, Витя, откуда недавно вернулись.
– В Афган?
– Туда…
– Это все?
– Нет. Ты Шепеля сегодня видел?
– Конечно! Он с утра в роддом ездил, где-то в 14.00 вернулся. Доложил о прибытии.
– У него с женой все в порядке?
– По его словам, да!
– Ты вот что, Витя, как проведешь инструктаж, пришли его ко мне в штаб.
– Есть!
Тимохин положил трубку на рычаги телефонного аппарата. Прикурил сигарету. Присел в кресло руководителя и, качаясь в нем, начал пускать кольца дыма в потолок. От этого увлекательного занятия его оторвал звонок телефона.
– Тимохин, слушаю!
– А почему это товарищ полковник Тимохин не идет домой, как его командир Крымов?
Говорила супруга Александра.
– Привет, Танюш! Вот потому, что Крым ушел, я и не могу покинуть кабинет!
– Ты, конечно, голоден?
– Не думаю об этом.
– Тебе обязательно надо быть в штабе?
– Да.
– И долго?
– Часов до восьми точно.
– Тогда, может, обед в кабинет принести?
– Не надо. Освобожусь – и пообедаю, и поужинаю.
– У вас опять что-то серьезное?
Тимохин вздохнул:
– Снова, Таня, снова…
– И что именно, ты, конечно, сказать мне не можешь.
– Не сейчас! Позже. Дома.
– Командировка?
– Скорей всего, да.
– Понятно. Приходи домой поскорее, жду тебя…
– Целую!
Александр повесил трубку. «Насколько же тяжело нашим женам, – подумал полковник. – Мы что? Вооружились, умчались, выполнили задание и вернулись. А жены все это время места себе не находят. Они даже не знают, куда направились их мужья, не говоря уже зачем. Понимают, что правды не услышат, от чего страдают еще больше. Вот и Татьяна сейчас дома наверняка присела в кресло и думает, что вновь муж отправится на войну. Тяжело женщинам... И изменить ничего нельзя. Им бы вместе с мужьями ордена и медали давать! Заслужили».
В кабинет вошел Шепель:
– Вызывал, командир?
– Проходи, присаживайся.
Майор устроился в кресле за столом совещаний.
– Как жена, ребенок? – поинтересовался Тимохин.
– В порядке!
– Решили уже, как сына назвать?
– С этим чуть ли не война началась. Тесть хочет назвать в честь своего деда, красного наркома, теща – Эдиком, Валентина – Константином, в честь своего деда, отца матери; я же – Иваном. Иван Михайлович, нормально! И каждый упирается. Но это все ерунда: как я скажу, так и будет!
– Так сказал бы и прекратил войну!
– Успею! Ты лучше скажи, чего нас на повышенную перевели? Гарин группе общий сбор объявил, а что к чему – не говорит. Другие подразделения тоже подорвались: офицеры возле казармы трутся, но с ними их командиры работают. Тем хоть что-то, но объясняют.
– Скажу, когда придет время.
– А вызвал зачем?
– Убедиться в том, что ты в порядке.
– Понял, но не въехал. Видно, тестев коньяк и на меня подействовал.
– Наверное! Если надо жену проведать, то до 19.00 можешь съездить в Москву. Позже находиться в городке!
– Никуда я не поеду. Роддом оккупировали тесть с тещей, да и перед персоналом неудобно, набузил я слегка.
– Да уж, слегка! Ну, если никуда не поедешь, иди к Гарину. И никакого спиртного, Миша! Лично предупреждаю!
