Андрей Поповский - Каратила
— Все понял? — спросил Тимур и снова повернулся к знакомому.
Парень не ответил, он катался по полу от боли и не мог встать. Бибо настолько сильно отсушил ему бедро, что тот пару недель хромал. Разгневанный директор ПТУ потребовал убрать из зала подонка, искалечившего его сына. Поэтому сэнсей Казбек Муратович был вынужден заменить Бибо на другого сэмпая.
Старшая группа, которую тренировал Бибо, была очень расстроена таким оборотом событий, но сам Бибо не унывал.
— Да пошли они все в жопу — сказал он, не уточняя, в чей адрес, относились эти слова — Я, наверное, подамся на заработки в Москву, надоело тут с хлеба на квас перебиваться.
1990 г.
Прошло два года. За это время в стране произошли большие изменения. Многое из того, что еще вчера было под запретом, стало вполне нормальным и даже модным. Каратэ наконец-то вышло из подполья, и по всей стране даже наблюдался бум восточных единоборств. В городе появились десятки секций, которые были до отказа забиты молодежью, насмотревшейся гонконгских боевиков. Новые школы каратэ и ушу как грибы вырастали буквально в каждом спортзале.
Егор и его друзья к этому времени уже учились на четвертом курсе в разных вузах. Они неоднократно участвовали в показательных выступлениях по каратэ, всегда проходивших с шумным успехом, при большом стечении народа. На показухе им приходилось ломать кирпичи, демонстрировать умение держать сильные удары и проводить показательные бои.
За прошедшее время немногое изменилось, пожалуй, только в их личной жизни. Алан встречался с разными девчонками, не затягивая, впрочем, отношения с ними. Закир туманно упоминал о своих многочисленных победах на любовном фронте, но пока никто его девушек еще не видел. А Казанова Марик, не пропускавший ни одной юбки, кажется, по-настоящему влюбился. Он уже целый год встречался с девушкой, которую звали Алина.
Она была очень миловидной, с хорошей фигурой, тонкими аристократичными чертами лица и короткой стрижкой, приехала во Владикавказ из Нальчика и училась на четвертом курсе в мединституте. Жила Алина в общежитии, в одной комнате с подружкой Лией, пышногрудой брюнеткой приехавшей сюда учиться из Чечни.
Марик, естественно, сразу представил свою девушку друзьям, и скоро в их неразлучную компанию влились Алина и Лия. Это была просто юношеская дружба парней и девушек, без всякого намека на сексуальные отношения. И не удивительно, ведь это был Северный Кавказ, где люди всегда очень строго относились к нравственности девушек. Друзья часто собирались в общежитии, в комнате у девчонок, где планировали вылазки в кино, обсуждали прочитанные книги и увиденные фильмы. Лия встречалась с парнем по имени Аслан, который тоже частенько приходил в гости к ним в комнату и поддерживал приятельские отношения с четверкой друзей.
Для Егора все девчонки вокруг пока еще были просто товарищами. Он не хотел переходить грань, отличавшую дружбу от романтических отношений, и, если честно, все еще немного стеснялся женского пола, боясь показаться смешным и неловким. Все его мысли и интересы были поглощены тренировками, книгами и друзьями, а на романтику у Егора не оставалось ни времени, ни желания.
К этому времени занятия в группе у Казбека Муратовича все меньше устраивали Егора. Инструктора, ведшие тренировки, сменялись очень часто, квалификация их оставляла желать лучшего. Ученики с сожалением вспоминали то время, когда тренировки вел Бибо.
Пробелы в знаниях и в спарринговом опыте друзья восполняли походами в другие залы. Иногда это были просто дружеские спарринги, иногда — жесткий бой в полный контакт. Они ходили в залы к каратистам, боксерам, к тхеквондистам и борцам, стараясь перенимать лучшие методики этих школ. Где-то друзья выигрывали, а где-то проигрывали, стараясь потом понять причины неудач.
Полгода назад Марик и Алан перешли заниматься к другому тренеру, и с этого момента они стали очень сильно прогрессировать как бойцы. Их нового тренера звали Заур. На то время он считался не только самым лучшим тренером, но и самым лучшим бойцом в республике. Многие бойцы разных стилей приходили к нему в зал, чтобы померяться силами, но уходили они всегда битыми.
Зауру в это время было чуть за тридцать. Это был высокий длиннорукий и длинноногий сухощавый мужчина с едким насмешливым взглядом, глядя на которого со стороны, никак нельзя было бы заподозрить его в особых бойцовских качествах. Но когда Заур становился в стойку, опытному глазу сразу становилось понятно, насколько страшен этот противник. Он действительно был классным технарем, с великолепно поставленными ударами руками и ногами и феноменальным бойцовским чутьем. Он наносил свой удар именно тогда, когда его противник был наименее к этому готов.
Тренировал Заур очень жестко, но хорошо. Его ученики считались одними из лучших в городе, да и не только в городе. Он был сторонником филигранной техники, скорости и точности нанесения ударов. На тренировках он основное внимание уделял именно технической правильности и скорости нанесения ударов, а также нюансам этих технических действий в разных ситуациях.
Попасть в его закрытую группу было почти невозможно. Он был сторонником традиционных восточных отношений Учитель- ученик, и кандидатам в его ученики приходилось буквально на коленях вымаливать у него разрешение заниматься в группе, но зато прошедшие этот отбор, очень ценили свое место у него в зале и тренировались, буквально отдавая все силы постижению исскуству боя. К сожалению, он редко брал к себе людей других национальностей, предпочитая тренировать преимущественно осетин. Истинный сын своей земли Заур был буквально захвачен идеей возрождения осетинского народа и очень неохотно шел на то, чтобы тренировать бойцов других национальностей. Несмотря на это, в обычной жизни он вполне нормально и весьма по-дружески общался с людьми всех национальностей. Егор с Закиром неоднократно бывали у него в гостях вместе с Аланом и Мариком, которые быстро вошли в ближайший круг его учеников.
Заур был очень интересным собеседником, начитанным, очень хорошо знающим историю и умеющим связно и очень грамотно излагать свои мысли. При этом он проявлял себя весьма авторитарным человеком и не терпел возражений, когда речь шла о чем-то важном именно для него. Он полностью разорвал отношения со многими своими учениками, которые нарушили не писанный кодекс взаимоотношений с учителем. В семейных отношениях Заур поддерживался старых горских обычаев, он старался не брать на руки в присутствии посторонних своего маленького сына, считая, что мужчине непозволительно прилюдно показывать свою любовь к детям, не позволял жене сидеть за столом рядом с гостями, и даже не называл ее по имени в присутствии чужих. Когда у него дома были гости, его жена лишь изредка появлялась в комнате, где находились посторонние и то только для того, чтобы поменять посуду на столе. Егор и Закир не попавшие в группу к Зауру, все так же продолжали тренироваться у Казика, впрочем на тихую, перенимая у друзей многие нюансы техники Заура, которыми те с ними охотно делились.
Как-то Егор стоял на улице в компании студентов разных факультетов института. Делать им было особо нечего, и они болтали о том, о сем. Слово за слово, и их разговор плавно перетек на сравнение различных школ единоборств, к этому времени в изобилии расплодившихся по городу. Одни отстаивали преимущества каратэ, называя разных тренеров, которые, по их мнению, были самыми искушенными в этой области. Другие делали упор на немногочисленные пока школы ушу. Третьи отстаивали иные стили, очень успешно развивающиеся в их республике в последние годы.
— Я, конечно, далек от всего этого, у меня другие интересы, но вот что я вам скажу. Фигня все это! — вдруг заявил Сергей Тибилов, учившийся на четвертом курсе строительного факультета — То есть, конечно же, не фигня, а просто спорт, ограниченный правилами, ничем не хуже и не лучше того же бокса.
— Ну а что же тогда, по-твоему, не фингя? — ехидно спросил Егор
— То, что преподают в органах или спецназе для очень ограниченного круга людей, а именно прикладная работа не на выигрыш по каким либо правилам, а на уничтожение противника.
— Ну да, Серега, это ты мне, который уже пять лет вместе с охраной первого секретаря и угрозыском тренируется, рассказывай. Там, может быть, только несколько человек в рукопашке неплохо волокут, и то все они бывшие спортсмены. Видел я, что у них там по планам отработки — загиб руки за спину, конвоирование и прочая лабуда, которая прокатит только против в доску пьяного или обкурившегося дохляка.
— Ты Егор, пожалуйста, не путай кислое с пресным, — спокойно возразил Сергей. — Я говорил не о простых ментах или охранниках. У меня дядя служил офицером в спецназе, он в Афгане был и еще во множестве разных мест, о которых особо не распространяется. Вот их действительно учили. Его пару лет назад комиссовали по ранению, он теперь инженером на заводе работает, но до сих пор продолжает тренироваться с парой учеников. Они себе оборудовали подвал около финансового техникума, там у них два зала. Один с борцовским ковром, с грушами и всякими там тренажерами — прямо Шаолинь какой-то. А во втором зале у них качалка со штангой и прочим железом.
