Илья Деревянко - Пресс-хата
– Надеялся, не раскусят, хе-хе! – злорадно вторил ему пьяненький Клоп...
* * *Раздобыть домашний телефон господина Задворенко на практике оказалось далеко не так просто, как предполагалось в ту пьяную ночь, и тем не менее в конечном счете подельники совместными усилиями добились желаемого результата. Ведь оба в прошлом являлись спецами высокой пробы и, невзирая на нынешнее жалкое положение, не утратили профессиональных навыков. Фелицин, в частности, умудрился задействовать капитана Кузнецова в качестве «слепого»[53] агента, а Афанасьев вообще развернул на полную катушку свои незаурядные, отточенные долгими годами практики оперативно-следственные таланты.
Сослуживцы управились в три дня (по ходу дела наведя справки и о Викинге). Первым итогом их бурной деятельности стал тот самый ранний звонок, заставивший «сверхдоверенное лицо» олигарха визжать резаной свиньей. Афанасьев же, заслышав трусливо-заикающееся блеяние: «Од-днако к-кто вы?! К-кто? Ч-чего х-хо-ти-те?! Ну г-говори-т-те же! Г-г-гов-ворите!» – окончательно убедился: интуиция его не подвела! Лимонов и Задворенко – одна и та же личность! Раньше у него все же мелькала иногда смутная тень сомнения. Повесив трубку вокзального телефона-автомата, он бегом вернулся с холодной улицы в теплый сортир и, захлебываясь от радости, передал Витьке Коменданту подробности беседы.
– Лимон пересрал конкретно! Можно переходить ко второй фазе! – в заключение констатировал Клоп...
5
Приблизительно через час после неожиданного шокирующего звонка Михаил, пережив первую волну паники, обрел наконец способность мыслить, вспомнил-таки, комупринадлежал сиплый голос, и мгновенно сообразил, чего намерен добиваться Александр Владимирович. Денег, денег и еще раз денег, грозя в случае отказа вбросить в уголовный мир разоблачительную информацию о пресс-хатовском козле Лимоне, замаскировавшемся под респектабельного господина Задворенко. Так что ж, заплатить? Дабы отвязался мент проклятый!.. Без толку! Не отвяжется! Афанасьев из той широко распространенной породы двуногих, которая чем больше получает, тем больше хочет.
Алчный «кум» будет высасывать из Однако-Ляльки деньги до тех пор, пока не разорит вчистую! И тогда, обозлившись на прекращение халявного финансового потока, сдаст с потрохами крутым дядям, доводящимся друзьями или родственниками людям, побывавшим в крыловской пресс-хате. Таких на сегодняшний день хватает. Причем многие из них обладают незаурядными возможностями. Они в лепешку расшибутся, но отомстят. В лучшем случае наймут опытного киллера. В худшем – изловчатся захватить живьем и... дальнейшее представить страшно! Значит, выход только один – уничтожить гадину на корню!
Необходимо отметить, что Лимонов-Задворенко предугадал дальнейшее поведение Афанасьева абсолютно верно. Если «кум» за длительное время плодотворного сотрудничества досконально изучил своего стукача, то и тот, будучи от природы неплохим психологом, видел начальника оперативно-следственной части насквозь.
– Напрасно ты меня опознал, гражданин майор! – проскрежетал зубами пресс-секретарь Крымова. – Не по плечу дерево рубишь! Раздавлю, блин, как таракана! Ща-а-ас я тебя вмиг отыщу, а Феликс ликвиднет! Суток, падла, не протянешь!
Не теряя попусту времени, «сверхдоверенное лицо» олигарха набрало мобильный номер тесно связанного с Семеном Афанасьевичем крупного эмвэдэшного чиновника и требовательно попросило в кратчайшие сроки навести подробные справки о майоре юстиции Афанасьеве Александре Владимировиче, в восьмидесятых годах работавшем начальником оперчасти «крытой» тюрьмы города «...»[54].
– Хорошо. Проверю по базе данных. Созвонимся во второй половине дня, – не задавая лишних вопросов, лаконично ответил «крупный чин».
Задворенко вздохнул с облегчением, но вскоре его сердце вновь захлестнула тревога, стремительно переросшая в панику. «Афанасьев далеко не дурак! – косолапо расхаживая по комнате и дробно стуча зубами, лихорадочно думал Михаил. – Прежде чем взяться за столь рискованное мероприятие, он как пить дать постарался обезопасить тылы. В глубокую нору, мерзавец, забился! Вряд ли удастся определить его точное местонахождение по милицейской базе данных. Ой-ей-ей!!! Что делать? Что делать?!»
Терзаемый дурными предчувствиями, пресс-секретарь Крымова представлял собой на редкость жалкое зрелище: помятая, зеленоватого оттенка морда со слюняво отвисшей челюстью, безумно выпученные слезящиеся глаза, потное мелко трясущееся тело... Михаилу грезились чудовищные картины. Вот зловредный «кум» подбрасывает братве разоблачающие Задворенко материалы, вот зловредные безжалостные типы изуверски пытают Лимона (как сам он пытал свои многочисленные жертвы), а затем предают ненавистного козла-прессовщика лютой смерти: варят в кипящем масле, поджаривают на медленном огне, заливают в глотку расплавленное олово и т. д. и т. п. Задворенко скулил, всхлипывал, протяжно стонал, дважды обгадил трусы «по-большому» и трижды «по-маленькому». Так продолжалось более четырех часов... В начале двенадцатого он все же немного очухался и, вспомнив о прямых служебных обязанностях, начал собираться в дорогу. Михаил поменял воняющее потом и испражнениями грязное нижнее белье, через силу привел в относительный порядок физиономию (поскоблил электробритвой, побрызгал одеколоном), надел костюм, проглотил тонизирующую таблетку, захватил упакованную в «дипломат» вчерашнюю добычу и, вызвав по селектору шофера Леньку, отправился в резиденцию шефа...
* * *Сегодня Семен Афанасьевич выспался нормально, без кошмаров. Позавчерашний жуткий сон о драме в каменоломне он напрочь выбросил из головы (такого в принципе произойти не может! Все простуда, зараза, виновата) и в результате пребывал в бодром, уверенном расположении духа. Получив с рук на руки изъятый у покойного Воронина компромат, а также подписанные Осиповым документы, Крымов, не перебивая, выслушал доклад Задворенко о подробностях обработки обоих бедолаг, удовлетворенно покивал и прошуршал благосклонной скороговорочкой:
– Молодец, босяк! Славно потрудился. Правда, с журналистишкой перестарался... А впрочем, не беда! Черт с ним, с мудаком! Обойдусь без хвалебных статеек от его имени. Собственных «шестерок» предостаточно! Вот тебе, Мишка, на харчи, дабы, хи-хи-хи, не отощал! – Олигарх сунул холую толстую, перетянутую резинкой пачку долларов и добавил, подмигнув: – На закуску выполнишь одно несложное порученьице. Есть тут некий кандидат в депутаты Государственной думы. Патриот, блин! По одномандатному округу! Я пытался наладить с ним взаимовыгодный контакт, предложил мощную поддержку в период избирательной кампании (в обмен на абсолютную лояльность в будущем), а он, гад, указал моему представителю на дверь и прямым текстом заявил: «Настанет день – мы твоего Крымова на каторгу определим... если не расстреляем!» Представляешь, каков подлец? Я, конечно, посмеялся над придурком, но, честно сказать, обиделся и решил основательно проучить наглеца. Поначалу науськал на него средства массовой информации (травят, хи-хи, почем зря), однако теперь... думаю, телевизионно-газетной выволочки мало! Хамов надо жестче учить! – В маслянистых глазенках олигарха полыхнула демоническая злоба. На стянувшихся в трубочку губах показались пузырьки слюны.
– Отмудохать мудака до последней стадии. – Шелестящий говорок Крымова перерос в полушипение-полувизг. – Пусть не только согласится снять свою кандидатуру, но и на коленях ползает! Унижается! С плачем умоляет о пощаде! Работа, повторяю, несложная! – немного поостыв, продолжил «известный предприниматель». – Клиент – слабак, святоша малахольный! Из церкви буквально не вылезает, поклоны бьет, свечки перед иконами ставит! Монах хренов! Тьфу! С таким справиться – раз плюнуть! Можешь даже сам не возиться. Просто отправь к нему в гости своих архаровцев. Вот бумага с фамилией, с адресом. В настоящее время он на больничном. Живет один в загородном доме. Жену с детьми неделю назад отправил в санаторий. Данное обстоятельство, кстати, еще более облегчает задачу. Адрес выучишь наизусть. Бумагу сожжешь от греха... Ну все! Пш-ш-шел!!!
Выкатившись из апартаментов хозяина, Задворенко уселся в «Мерседес», буркнул шоферу «Домой!» и, стремясь отвлечься от по-прежнему угнетающих его мрачных мыслей, развернул сложенный вчетверо листок с фамилией и адресом «слабака-святоши».
Дерюгин Константин Иванович – было написано там. Далее следовали подробные объяснения, как удобнее проехать к дому несговорчивого кандидата...
* * *Заслуженный прессовщик насторожился. Фамилия «слабака-святоши» показалась ему чем-то знакомой и на миг ассоциировалась с разгромившим пресс-хату страшным офицером-«афганцем». Изначально, как помнит читатель, козлиный пахан Юрий Крылов назвал подручным погоняло «бесплатного развлечения», а фамилию позабыл. Потом Лимонов был всецело поглощен проблемой собственного выживания. Ни «кума», ни тем более сокамерников он ни о чем не спрашивал и усердно «трудился» в качестве петуха, мечтая об одном: «Только бы не убили! Только бы не убили!!!»
