Виктор Доценко - Возвращение Бешеного
Что с ним происходит?
— Вы удивительно танцуете — прошептал Савелий на ухо Наташе. -
— У вас тоже прекрасное чувство ритма… — тоже шепотом ответила девушка, и ее губы нежно прикоснулись к его щеке.
Савелий захотел повторить этот жест, но Наташа неожиданно подставила губы, и они слились в глубоком поцелуе.
— Боже, как кружится голова… — томно прошептала она.
— И у меня, — шептал Савелий, — тебе так же хорошо, как мне?
— Да, да! — нетерпеливо воскликнула девушка и потянула его к дивану, развязывая по пути пояс на его халате.
— Ты уверена, что хочешь этого? — неожиданно проговорил Савелий.
— А ты? — с некоторым удивлением спросила она. — Я? Не знаю… — откровенно ответил он. — Просто чувствую, что мне хорошо.
— И это самое главное, — нежно сказала Наташа к прикоснулась губами к его наколке.
Савелий чувствовал себя очень странно: ему действительно было хорошо с этой удивительной девушкой, в этом он не лукавил, но что-то удерживало его от близости с ней. У него было ощущение, что он поступает неправильно, что не заслужил такого к себе отношения и похож на вора. Может быть, Наташа ведет себя так потому, что слишком много выпила и у нее притуплено чувство ответственности? А может быть, причина заключена и в нем самом? И в том, и-в другом случае он не должен терять сейчас головы и обязан держать себя в руках, не доводить до крайности.
Наташа, не понимая, что с ним происходит, но ощущая к нему огромную нежность и доверие, стала сама снимать с себя одежду. Она делала это настолько изящно и грациозно, что Савелий поневоле засмотрелся на нее… Опомнился он только тогда, когда она, совершенно не смущаясь своей прекрасной наготы, медленно, словно давая получше рассмотреть еебя, направилась к нему.
— Что же ты, Рэксик? — чуть укоризненно спросила Наташа, опускаясь перед ним на колени.
Потом она распахнула на нем халат и губами прикоснулась к его животу. Савелий вздрогнул, потом прижал к себе ее голову, и девушка, словно пойманная рыбка, затрепетала в его сильных руках. Он подхватил ее, положил на диван и стал ласкать ее тело. Его движения были нежными, плавными и напоминали приемы опытного массажиста. От его ласк она извивалась всем телом и тихо постанывала от охватившего ее желания. Ее взбунтовавшаяся плоть желала его всего, без остатка. Наташа взяла руку Савелия и опустила между своих ног. Пальцы его притронулись к влажной нежности, и томный вскрик радости огласил комнату. Ее волнение и страсть передались и ему: он стал возбуждаться и, казалось, вот-вот потеряет голову, но разум взял верх — не останавливая своих ласк, Савелий заставил свою плоть успокоиться. И, чтобы не обидеть Наташу и доставить ей максимум удовольствия, он ускорил свои ласки, доведя их до завершения.
Девушка громко вскрикнула, словно взлетая от охватившего ее блаженства, ее тело на какой-то миг одеревенело. Но вот она конвульсивно дернулась, высвобождаясь от внутреннего напряжения, и выпустила из себя горячую влагу. В этот момент Наташа не ощущала своего тела, не чувствовала ничего, кроме охватившего ее блаженства и счастья.
Наташа постепенно пришла в себя, удивленно взглянула в голубые глаза Савелия, затем опустила руку вниз и с еще большим удивлением обнаружила его успокоившуюся плоть.
— Я что-то сделала не так? — с искренним огорчением спросила Наташа.
— Ну что ты! — тут же протестующе воскликнул он. — Ты все делаешь правильно. И ты просто прекрасна.
— Но… — Нахмурилась девушка, затем добавила за него: — Ты меня не любишь. Точнее, не хочешь!
— Господи! — воскликнул Савелий и, мягко отстранив ее, сел. — Ты ошибаешься! Я очень хочу тебя, и ты мне нравишься, но… — Он не знал, как ей объяснить то, что происходит с ним.
— Ничего не понимаю! — тихо проговорила Наташа. — И хочешь, и нравлюсь… тогда почему — нет?
— Именно поэтому… Я к тебе очень серьезно отношусь, но мы очень мало знаем друг друга. — Савелий встал с дивана, взял со столика бутылку и молча плеснул себе водки в стаканчик.
Наташа с интересом наблюдала за ним. Странный он какой-то… До сих пор все, кого она знала, проявляли к ней интерес, и она была уверена, что никто из них так себя не повел бы, оставшись с ней наедине. И уж во всяком случае, никто бы не отказался от близости, когда она сама предлагает ее. Что-то в этом парне было непонятным и странным, но это еще больше возбуждало в ней интерес. А какие у него прекрасные и нежные руки! И как он удивительно тонко чувствует ее тело! У нее было такое впечатление, что она впервые ощутила себя женщиной. Словно до этого были как бы репетиции, а сейчас премьера… Она улыбнулась: странная аналогия пришла ей в голову.
— А мне ты не собираешься налить водочки? — игриво проговорила Наташа, решив, что самое лучшее в данной ситуации — перевести разговор на другую тему.
— С огромным удовольствием! — с облегчением вздохнув, улыбнулся Савелий, наполнил стаканчик и протянул ей.
— Ну, за что будем пить? — Наташа хитро прищурила глаза.
— За тебя! — выпалил он, чокнулся и тут же опрокинул водку в рот.
Наташа тоже залпом выпила, затем, не давая ему опомниться, крепко поцеловала в губы. Она сделала это так стремительно, что он потерял равновесие, и они снова повалились на диван…
Учитель
В огромной темной пещере было так темно, что Хранитель Древнего Знака с большим трудом нашел путь к Учителю. Несколько недель назад Учитель уединился в этой пещере, попросив его не беспокоить, пока он сам не выйдет к ним. Он ничего не объяснил даже ему — Хранителю Древнего Знака, с которым всегда делился самым сокровенным. Уединение, уход в себя было обычным делом для Учителя, и сначала никто не проявлял беспокойства, кроме Хранителя Древнего Знака. Он и сам не смог бы объяснить даже себе, почему именно этот уход в себя Учителя так его беспокоил. Однако ему было ясно, что это как-то связано с его любимым учеником, которого он отпустил в мир несколько лет назад.
Хранитель Древнего Знака, огромный лысый верзила, был всего на шесть лет моложе Учителя, но этого никто не знал, да и не поверил бы: Учитель был совершенно седым стариком с лицом, напоминавшим моченое яблоко, и вполне выглядел на свои восемьдесят лет в отличие от Хранителя Древнего Знака, которому с большой натяжкой можно было дать пятьдесят. У него был мощный торс, сильные руки, быстрые ноги и гладкая кожа, и только усталые мудрые глаза и огромная внутренняя энергия, исходящая от него, приоткрывали занавес над его годами. Незадолго до ухода в пещеру Учитель рассказал Хранителю Древнего Знака о своих переживаниях. Его сильно мучило то, что он потерял контакт со своим любимым учеником. Это его так сильно волновало, что почти на глазах он состарился еще больше.
— ЧТО-ТО С НИМ СЛУЧИЛОСЬ, — тихо словно самому себе, проговорил Учитель. — ЕМУ НУЖНА ПОМОЩЬ, А Я НЕ СЛЫШУ ЕГО…
— А может быть, его душа ушла в открытый Космос, Учитель? — едва не шепотом предположил Хранитель Древнего Знака.
— НЕТ, БРАТ МОЙ, ЕГО ДУША НАХОДИТСЯ НА ЗЕМЛЕ, НО ОНА ПОЧЕМУ-ТО ЗАКРЫТА ДЛЯ МЕНЯ! — со вздохом сожаления возразил Учитель.
— Но… — Хранитель Древнего Знака замолчал, не в силах произнести вслух страшную мысль.
— НЕТ-НЕТ, — мягко возразил Учитель. — ТО, О ЧЕМ ТЫ НЕ РЕШИЛСЯ ВЫСКАЗАТЬСЯ ВСЛУХ, ЛИШЕНО ВСЯКИХ ОСНОВАНИЙ: МОЙ ЛЮБИМЫЙ УЧЕНИК НЕ ЗАБЫЛ СВОЕГО СТАРОГО УЧИТЕЛЯ И НЕ ЗАКРЫЛСЯ ОТ НЕГО. — Учитель улыбнулся с грустью, помолчал немного, потом продолжил свою тихую речь: — ИНОГДА Я УЛАВЛИВАЮ КОРОТКИЕ, СЛОВНО МИГ, СИГНАЛЫ ЕГО МЯТУЩЕЙСЯ ДУШИ, НО ОНИ НАСТОЛЬКО КОРОТКИ, ЧТО Я НЕ УСПЕВАЮ ЗАФИКСИРОВАТЬ И ЗАМКНУТЬ ИХ НА СЕБЕ. С НИМ ЧТО-ТО ПРОИЗОШЛО, А Я НЕ МОГУ НАЙТИ ОТВЕТА И НЕ МОГУ ПОМОЧЬ ЕМУ, И ЭТО БОЛЕЕ ВСЕГО УГНЕТАЕТ МЕНЯ, НЕ ДАЕТ МНЕ ПОКОЯ…
Прошло несколько дней, и Учитель вызвал Хранителя Древнего Знака и сказал ему:
— Я ИДУ В ПЕЩЕРУ, ЧТОБЫ ПОДУМАТЬ НАЕДИНЕ С СОБОЙ… — он говорил с трудом, и со стороны могло показаться, что он тяжело болен. — Я ПРОШУ НЕ БЕСПОКОИТЬ МЕНЯ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА Я САМ НЕ ВЕРНУСЬ. БРАТЬЯМ СКАЖИ, ЧТО Я ВСЕГДА РЯДОМ С НИМИ… — Он замолчал, и Хранитель Древнего Знака несколько минут ожидал, что Учитель скажет еще что-нибудь, но тот продолжал молчать, и вскоре стало понятно: Учитель уже ушел в себя и ничего не слышит.
Первые дни Хранитель Древнего Знака, хотя и был обеспокоен решением Учителя, но подавлял в себе желание нарушить его уединение. Однако шли дни, недели, и он все больше начинал волноваться, стараясь не показывать этого Братьям. И в какой-то день, пересилив свои сомнения, он решительно направился в пещеру Учителя.
Он шел чисто интуитивно, так как ни разу не был в месте уединения Учителя. Шел длинными лабиринтами коридоров, узких лазов, пока его глаза не рассмотрели тусклый свет. Хранитель Древнего Знака остановился, словно в последний раз решая, вернуться назад или завершить начатое. Что-то ему подсказало, что вернуться назад он просто не имеет права.
