Г. Матвеев - Мир приключений 1959. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов
Только механик был кадровым речником, но и он не плавал в озере.
Четыре месяца плавал Сизов на «Бугуеве». За это время ему пришлось около двухсот раз с баржами пересечь озеро, доставляя Ленинграду продукты. Не раз «Бугуев» попадал в шторм, его бомбили фашисты. Маленький пароходик, приспособленный к плаванию по тихим каналам, хорошо выдерживал шторм, а старики, дети и девушки превратились в опытных моряков. В шторм, стремительно раскачиваясь с бока на бок, взлетая на вершину волны и проваливаясь, шаг за шагом «Бугуев» продвигался вперед, таща за собой баржу. А в это время дед в тесном камбузе, где помещалась только плита, стоя на палубе и ухватившись за прикрепленный рым, чтобы не вылететь за борт, варил обед. Не обращая внимания на промокшую одежду, он с таким спокойствием выполнял работу, как будто всю жизнь был коком.
Как-то Сизов сказал, что если в шторм лопнет буксир, то ни один канальный пароход не поймает в бушующем озере баржу и ее выкинет на камни. Его слова запомнил Витя и через каждые полчаса проверял буксир. В шторм он чуть не ползком пробирался на корму.
Сизов восхищался бесстрашием и хладнокровием команды во время налетов фашистской авиации. Витя бегал вокруг рубки, громко предупреждая:
— Заходит с кормы!
— Пикирует, ложись! — командовал он неизвестно кому и ложился сам.
Сизов скатывал руль на борт, и бомба разрывалась в стороне. Дед же усаживался на самом носу парохода, наблюдал за самолетами и зажмуривал глаза, когда с воем летела бомба. После боя он говорил:
— Кажись, и на этот раз пронесло. Витя, давай чай.
А Витя возбужденным голосом кричал в машину:
— Катя, Шура, наши отогнали фашистов, мы победили!
Как-то Сизов спросил Витю:
— Где ты научился узнавать о маневрах самолетов?
— Фашисты часто бомбили Волховскую электростанцию, а наш дом находился неподалеку, там я узнал их повадки.
Сизов полюбил шустрого Витю, степенного деда, скромных, исполнительных девушек Шуру и Катю, тихого старика механика. Боевая, полная опасности жизнь сблизила всех. Теперь Сизов знал, что в трудную минуту можно положиться на команду.
Поздно осенью, вручая Сизову приказ на очередной рейс, оператор сообщил:
— Ваш пароход поступает в распоряжение капитана третьего ранга Барсова.
— Что будем делать?
— Прокладывать кабель по озеру. Ленинград должен получить ток от Волховской гидростанции.
Электрический свет Ленинграду — это же целое событие! Сизов направил пароход в бухту, где шла подготовка к прокладке кабеля. Зиму 1941/42 года он провел в Ленинграде и знал, что значит мало электроэнергии. Водопровод почти бездействовал; люди брали воду из Невы. Жилые дома освещались коптилками. Вспомнились покрывшиеся копотью потолки, вещи, почерневшие лица, темные лестницы…
Отшвартовав пароход к большой железной шаланде, Сизов вскарабкался на нее. Невысокий полный, но подвижный капитан третьего ранга Барсов громко распоряжался работавшими в трюме.
— Товарищ капитан третьего ранга, пароход «Бугуев» прибыл в ваше распоряжение! — доложил Сизов Барсову.
— Добро! — сказал он. — Дали в самый последний момент; говорят, все пароходы заняты буксировкой. — Разговаривая, Барсов не спускал глаз с трюма, где укладывали толстый кабель, предварительно смонтированный специалистами-электриками.
— Товарищ Акимов, проверяйте каждый сантиметр, прощупайте каждый кусок. Малейшее повреждение сведет на нет всю работу! — крикнул он в трюм и снова обратился к Сизову:
— Вот уже неделю ребята недосыпают. Торопимся до закрытия навигации закончить работу.
— Какой длины кабель? — поинтересовался Сизов.
— Двадцать семь километров — ширина озера. Нужно проложить четыре ряда.
— Успеем ли? Осталось мало времени.
— Должны успеть. Так приказало командование. С наступлением ночи отправляемся в рейс. В случае выхода из строя тральщика баржу поведете вы.
На палубе шаланды установили огромный барабан. Осталось уложить последнюю сотню метров. Работа очень тяжелая. Трудно согнуть и уложить толстый, негнущийся кабель в ровные ряды.
На этой шаланде, как и на других, на носу и на корме стояли пулеметы. Сизов завидовал самоходным баржам и шаландам. Они могли защищаться от нападения вражеских самолетов. Вся их защита заключалась в маневрировании; но как это делать, если движение парохода сковывает длинный буксир?
Сизов обошел палубу шаланды, загроможденную досками, бревнами, прошел на корму, заглянул в камбуз.
Жена шкипера варила обед, а обросший седой щетиной муж подшивал валенки; и если бы не пулемет, установленный перед камбузом, казалось, укладка кабеля в трюм, варка пищи и шкипер, подшивающий валенки, — все это происходит в мирной обстановке.
— Товарищ капитан, идите отдыхать; может, не придется спать ночью, — заметив Сизова, предложил Барсов.
Наступили осенние сумерки. Тральщик ладожской военной флотилии забуксировал шаланду с кабелем и повел ее по направлению к восточному берегу со скоростью три–четыре километра в час, с тем расчетом, чтобы за ночь проскочить открытую часть озера. Заминка в прокладке, — и день мог застать шаланду в озере; фашисты увидят из Шлиссельбурга и пошлют самолеты бомбить.
Люди это знали и торопились.
Ночь прошла в напряженном труде, и на рассвете первый кабель вывели на берег.
При прокладке второго кабеля сильно мешала бортовая качка. По временам на палубу парохода обрушивались волны, но команда привыкла к шторму. Свободный от вахты дед спал, а Витя находился на палубе.
Ветер и волны задержали прокладку кабеля; наступил рассвет, а шаланда была еще в озере.
Витя вдруг закричал:
— Летят фашисты!
На тральщике и шаланде объявили воздушную тревогу. Дед, наскоро одевшись, вышел из кубрика. Катя побежала в кочегарку — помогать Шуре. Помощник Павел стал рядом с капитаном.
Забегали матросы на тральщике и на шаланде. Дула с зенитных пушек и пулеметов направились к двум приближающимся самолетам.
Барсов спокойно продолжал руководить работами. Его басистый голос сквозь шум волн и вой ветра иногда доносился до Сизова.
Возле шаланды разорвалось несколько бомб, не причинивших никому вреда.
Сделав три круга на недосягаемой для зенитных пушек высоте, фашисты улетели. Вскоре появились еще четыре вражеских самолета. Но шаланда уже подошла к восточному берегу. Был проложен и второй кабель. Самолеты сбросили бомбы, но люди попрятались.
Когда проводили третий кабель, шторм сильно задержал работы, и рассвет застал корабли на середине трассы. На шаланду, тральщик и на «Бугуев» налетели вражеские самолеты.
— На «Бугуеве» рассредоточиться! — услышал Сизов по мегафону голос Барсова.
Сизов отошел на безопасное расстояние и следил за боем.
Бомбы рвались то с носа, то с кормы, то у бортов шаланды. Вода, казалось, кипела. Видно было на шаланде падающих раненых и убитых. Но работа ни на минуту не прекращалась. Тральщик медленно — чтобы успели проложить кабель, — тащил шаланду. Барсов спокойно распоряжался, а уцелевшие люди метр за метром укладывали на дно озера кабель.
Осколок перебил буксир; тральщик прибавил ход и оказался далеко впереди шаланды. Фашистам это было на руку. Потерявшая ход шаланда представляла хорошую цель. Тральщик хотел снова забуксировать шаланду; шестерка самолетов обрушила на него бомбы, обстреляла из пулеметов. Временами тральщик скрывался за фонтанами воды, снова появлялся, беспрерывно отбиваясь от атак. На корме загорелся огонь. Тральщик медленно стал крениться: видно, получил пробоину и вода хлынула в трюм. Сбитый самолет врезался в воду и исчез неподалеку от «Бугуева». Остальные самолеты продолжали атаку. Тральщику приходилось трудно — в машину попал осколок, и он потерял ход. На корме начался пожар — загорелись каюты. Беспрерывно отбивая атаки, команда тральщика тушила пожар, устраняла течь и пыталась исправить повреждение машины.
Воспользовавшись тем, что тральщик не мог подойти на помощь шаланде, два самолета беспрерывно атаковывали ее, но, остерегаясь пулеметов, боялись спуститься ниже.
Сквозь грохот зениток, вой и оглушающие взрывы авиабомб Сизов услышал громкий голос Барсова:
— «Бугуеву» забуксировать шаланду!
Все усиливающийся ветер поднял большие волны. Пароходик бросало, как щепку. Нужно было соблюдать величайшую осторожность, чтобы при подходе не столкнуться с шаландой.
— Приготовить буксир! — приказал Сизов Павлу.
Дед и Витя находились на палубе, ожидая приказаний капитана. Одежда у них намокла. Дед даже посинел от холода. Витя, по обыкновению, предупреждал об атакующих самолетах. Чтобы не вылететь за борт с сильно накренившейся палубы, почти ползком они пробрались на корму. Помогать им вышли из машины Катя и помощник механика, Гриша. Используя небольшие промежутки времени между залетами фашистских самолетов, пароход делал разворот, подходил к шаланде. Команда старалась закинуть тяжелый, намокший буксир, но безуспешно: мешала крупная волна, бомбежка и пулеметная очередь с самолетов. Описав над озером очередной круг, снова бросались в атаку неприятельские самолеты, и люди ложились за палубными надстройками. Самолеты уходили на очередной залет, а пароход устремлялся к шаланде. Барсов приказал:
