Александр Добродомов - Мытарства пассионариев
Это было вечером в понедельник, а во вторник рано утром над Новым Фавором раздался тревожный колокольный звон. Что это означает, никто не знал, потому что никогда не оговаривались какие-либо сигналы, но все то ли по виденным ранее фильмам, то ли по шестому чувству поняли, что звучит тревожный набат и он собирает срочно к церкви всех поселенцев. Сонные и встревоженные, люди начали сходиться на небольшой площади перед храмом. Колокол уже молчал, перед храмом были бледные настоятель отец Василий, второй священник отец Арсений и двое диаконов. А перед ними лицом к прибывающим стоял какой-то лохматый старик в оборванном тряпье. Сухой, согнутый почти до самой земли, опирающийся на сучковатую палку, с острым длинным носом и злобно сверкающими из-под косматых бровей глубоко посаженными черными глазками, он был похож на сказочного тролля, демона подземелья. Люди подходили и, шокированные страшным колоритом незнакомца, молчали. Дед терпеливо ждал, пока соберутся все, а потом вдруг стукнул палкой об асфальт и, поводя крючковатым пальцем по всем присутствующим, прокаркал:
- Вы! Все! Слушать! Всем сидеть тут! - И палка снова с сухим щелчком стукнула оземь. - В тайгу далеко не ходить! Кто будет бежать - смерть!
Один из присутствующих, бывший чемпион мира по стрельбе из лука Иван Ковылин, не выдержал:
- Эй, уважаемый, ты кто такой, а? Чего ты сюда приперся?! Чего ты тут каркаешь? Тебя забыли спросить, ходить в тайгу или не ходить. И кого это ты смертью пугаешь?!
Старик медленно развернулся к Ковылину, с кряхтеньем поднял лежавшую под ногами дерюгу, подошел вплотную к возмущавшемуся и, не отрывая злобных глазок от его лица, медленно и молча вывалил на асфальт из пыльного мешка. две головы!
Ковылин невольно отпрянул. У него от неожиданности задергался кадык, а все присутствующие не смогли сдержать возгласа ужаса, потому что на асфальт с противным костяным стуком упали головы именно тех самых пропавших поисковиков!
Довольный произведенным эффектом, мерзкий старик ухмыльнулся. Потом вдруг резко посуровел и многозначительно ткнул клюкой в грудь Ивана Ковылина, после чего опять оскалился.
Если вы думаете, что все сто с лишним человек смолчали, то ошибаетесь. Среди нас были люди далеко не робкого десятка. А от возмущения некоторых вообще чуть не распёрло: надо же, приходит какой-то старый трухлявый сморчок, угрожает всем, да еще фактически признается в зверском двойном убийстве наших прихожан! К старику подскочили сразу пятеро. Одного из них, бывшего опера убойного отдела МУРа Тимофея Скворцова, от наглости старикашки совсем переклинило и он перешел на «феню»:
- Ты чё, блин, творишь, старый хрен? Ты на кого, падла, батон крошишь? Колись, гаденыш, кто наших людей замочил? Кто тебя сюда прислал, ну? Где твои дружки-беспредельщики ныкаются? Урою, гнида! Колись!!
С этими словами он сомкнул свои пальцы на жилистой шее пришельца. Остальные четверо стояли рядом, готовые в любую секунду повалить и повязать мерзавца. Тот перестал сверкать своими редкими гнилыми зубами и, с натугой вывернув шею в сторону священников, выразительно посмотрел на отца Василия. Тот почему-то отреагировал очень быстро, но не так, как всем хотелось в данную минуту. Он подбежал к Скворцову и начал разжимать его руки.
- Тимофей Ильич, не нужно. Отпустите его. Я прошу вас, отпустите его, сейчас же!
- Не лезь, отец Василий, не доводи до греха! Я сперва эту гниду расколю! Говори, кто убил! Ну!
- Прекратите, я сказал! Вы не знаете всего! Прекратите же!!
Отец Василий немного ослабил хватку грозного опера, чем немедленно воспользовался старикан: он проворно ткнул Скворцова палкой в солнечное сплетение, от чего тот рефлекторно сделал шаг назад.
- Ах ты ж, п… гнойный!
- Всё!!! Всё!!! Хватит!! Тихо!! Всем назад!!
Отцу Василию отчаянными усилиями удалось, наконец, растащить дерущихся и удержать их на расстоянии. Ряса и крест на груди священника немного остудили бывшего оперуполномоченного, но теперь враждебное недоумение переключилось на отца Василия.
- Я не понял, батюшка, вы чего это делаете?
- Тимофей, я повторяю, что, во-первых, ты не все знаешь, а во-вторых, считай, что этот. ч-человек пришел к нам в качестве парламентера. Пусть он уходит.
- Чего-о?? Но.
- Пусть уходит!! Да идите уже скорее! Дайте ему дорогу.
Люди нехотя расступились. Страшный незнакомец невозмутимо и молча поплелся в образовавшийся проход.
- Подождите! - отец Василий догнал старика. - Как нам получить тела? Нам нужно похоронить их.
Старик, не поворачиваясь и даже не останавливаясь, прокрякал себе под ноги:
- Нет тел. Забудьте.
Священник растерялся от такого неожиданного ответа и стоял, переминаясь с ноги на ногу. Вокруг снова заохали и закрестились. Опер Скворцов недобро гмыкнул и, досадливо сплюнув, снова подошел за объяснениями к отцу Василию.
- Батюшка! Какого рожна здесь происходит? Мы что, дадим этому ублюдку спокойно уйти, да еще после таких улик? Скорее благословите порвать его на британский флаг, а то он скроется в тайге! Батюшка!
Но батюшка молчал, провожая взглядом страшного гостя.
Кстати, а знаете, что во всем этом происшествии мне показалось самым странным?
- Самым странным? - Андрей был удивлен вопросом, потому что для него здесь все казалось странным. - Интересно, что же во всем этом может быть еще и самым странным?
- Два пуделя!
- Что? Какие два пуделя?
- Старика на окраине поселка смирно ждали два огромных черных королевских пуделя, которых мы раньше в суматохе не заметили. Как только дед поравнялся с ними, они молча встали и пошли рядом.
- А ты уверен, что это были именно пудели? Откуда здесь, в сибирской глуши, у оборванного старика два королевских пуделя?
- То-то и оно. Причем вид у них был куда более ухоженный, чем у самого старика. Я заметил, что это странное обстоятельство бросилось в глаза не только мне. Опытный МУРовский оперативник тоже обратил внимание на нетипичных для этих мест собак и задумался. Во всяком случае, он перестал кричать на отца Василия и с новым выражением посмотрел вслед уходящему старику.
- М-да. Ладно, давай дальше.
- Дальше все обступили батюшку с расспросами. Он долго молчал, а потом как-то обреченно поднял руку, призывая к молчанию.
- Братья и сестры, - сказал он. - Я думаю, мы попали в беду. Этот человек пришел от убийц наших прихожан. Он сказал, что в западном направлении нам больше, чем на пятьдесят километров углубляться в тайгу нельзя - там расположена заброшенная колония уголовников. В 1953 году после смерти Сталина перед арестом Берии многие такие колонии были распущены одним росчерком пера и впоследствии забыты. Одна из них находилась рядом с нами. Активные бандиты ушли, но значительная часть осталась. Они долгое время промышляли грабежами и насилием в местных немногочисленных поселениях, постепенно уничтожив их и угнав к себе женщин и детей, после чего начали вести более или менее оседлый образ жизни. Наше появление здесь и особенно достаток, который мы смогли создать, привлекло их и возбудило. Тот старик, что приходил, заявил, что является одним из главарей колонии и хочет добрососедских отношений с нами.
- Добрососедских??
- Ну, он выразился несколько иначе, но смысл именно таков. Он гарантирует нашу неприкосновенность, но взамен желает от нас регулярную мзду в виде одежды, еды и техники. Также он требует единоразовый денежный побор лично для «руководства» лагеря, то есть для его дружков. Что же касается смерти, то это, по его словам, предупреждение для нашей же пользы: пока мы сидим на своем месте, мы в безопасности, но он не сможет ручаться за своих головорезов, если кто-то забредет на их территорию. Кроме того, мы не должны ходить не только в западном направлении, но и в направлении юго-востока, так как там, тоже примерно в пятидесяти километрах отсюда, начинаются владения банды Ли Цзяо.
- Какого еще Ли Цзяо? Батюшка, что это за галиматью он тут наплел вам!?
- К сожалению, это не галиматья. По его словам, Ли Цзяо - китайский отморозок, сумевший сколотить из своих соотечественников кровавую банду контрабандистов и уйти от китайского правосудия в Россию, то есть сюда. Вы считаете, что проще не верить? Кто хочет проверить это и поставить под удар всех нас?
Люди молчали.
- Но и это еще не всё.
Тимофей Скворцов не выдержал.
- Не всё? Батюшка, мы, конечно, уважаем вас, но завели нас сюда именно вы. Теперь выясняется, что с одной стороны нас стерегут урки-убийцы, а с другой - китайские бандюки. Что же еще не всё?
- К югу от нас, и также в пятидесяти километрах, расположен лепрозорий.
- Твою. Блин, по каким же критериям вы выбирали это место для поселения?
Священник молчал. Приход, пораженный услышанным, тоже молчал. Только что была разрушена последняя надежда людей на обретение земли обетованной, на обретение покоя и гармонии. Они думали, что смогли уйти от мира, но суровый мир безжалостно и совсем рядом напомнил о себе. Пятьдесят семей попали в самый центр некоего подобия Бермудского треугольника в Сибири, где каждый шаг может привести к непредсказуемым последствиям, а то и к смерти.
