Николай Леонов - Закулисные интриги
– Чтобы трахнуть Равца, для этого его не нужно было убивать! Он всегда с удовольствием на это соглашался. – Савотин налил себе виски и, перед тем как выпить, с отвращением произнес: – Достал меня этот пидер. Его же, кроме собственной задницы, ничего не интересовало!
– Зачем ты так! Неизвестно, что ему перед смертью пришлось вынести!
– Почему неизвестно? Известно! В особенности тебе! – Савотин громко расхохотался.
– Не надо так со мной, Боря! Наше давнее знакомство еще не дает тебе права шутить на эту тему! – произнес оскорбленный Михайлов и, поставив пустую тарелку на стол, отвернулся.
– Ладно, Витя, не обижайся! – прекратив смеяться, очень мягко извинился Савотин. – Давай лучше выпьем. – Он налил виски в оба стакана и протянул один Михайлову.
– А что там за мясо? Свинина? – не поворачиваясь, обиженным тоном поинтересовался Виктор Максимович.
– Баранина.
– Свинину я люблю больше.
В тарелку с овощами Михайлов положил два больших куска мяса, взял стакан с виски у Савотина, выпил и, вновь устроившись на полу, принялся закусывать.
– Кстати, ты всегда недолюбливал Равца, – обратился он язвительно к Савотину, не отрываясь от еды.
– Я его не недолюбливал, я его презирал! Пустой и не в меру жадный был человечишко! – Савотин выпил виски и прикурил сигарету. Выпуская кольца дыма, он равнодушно продолжил: – Ты, насколько я помню, тоже был не в восторге от Юрика. Говорят, ты на банкете по поводу последней премьеры пытался ему морду набить и при всех грозил, что он у тебя дождется.
– Это другое! – Михайлов оторвался от еды. Он прищурился и, глядя в глаза Савотину, зло проговорил: – Он, паскуда, на этом банкете пытался моего Илюшу соблазнить! Каждую секунду за столом повторял: «Какая фактура, какая фактура. Мне бы такого актера в труппу. Мне как раз герои-любовники нужны!» – Михайлов злился все больше. Лицо его стало красным, а глаза превратились в щелочки. – А потом эта тварь при мне его еще и лапать начал! Пидовка старая! Сука!
– Ладно тебе! Не заводись! – попытался успокоить Михайлова Савотин, видя, что тот разошелся не на шутку.
– Да знаешь, как мне обидно, Боря, как больно было! Я в Илюшеньку столько сил, столько денег вложил, а этот гад из-за своей прихоти секундной чуть все не испортил! Чуть не разрушил то, что я по кирпичику складывал! – Виктор Максимович схватил бутылку, налил себе полный стакан и залпом выпил. – Я все понимаю! Какой я ему конкурент? Он директор театра, ему и сорока нет! А я? А я его старый разожравшийся зам! Ни внешности, ни положения!
У Михайлова на глазах выступили слезы. Он быстро вытер их ладонью и налил себе еще виски.
– Ты чего, Виктор?
Савотин давно знал Михайлова, но таких откровений от него никак не ожидал.
– Ничего! – Тот выпил и, усмехнувшись, начал упрекать Савотина. – Даже ты, Боря, в нашем деле с загрантурами его надо мной поставил! Юрик у нас везде первый!
– Прекрати! Тоже мне! Устроил здесь показательные выступления униженных и оскорбленных! – закричал Савотин и раздавил еще горящий окурок прямо на столе.
В комнате неприятно запахло жженым лаком. Савотин налил себе виски, выпил и закусил кусочком лимона. Он прикурил новую сигарету и, немного помолчав, спокойно продолжил:
– Нет больше Юрика! Ты теперь займешь его место в деле с турами! Ты теперь первый! – Он снова помолчал, глядя в глаза Михайлову, который сидел неподвижно на полу, боясь пошевелиться. – Я не хочу вводить в дело нового человека. Тебе придется работать за двоих. Платить я тебе буду так же, как и раньше. О денежной прибавке пока и не думай, но!.. Сейчас ты автоматически становишься исполняющим обязанности директора театра, а через месяц министр назначит тебя директором. Это я тебе гарантирую.
– Я не знаю, что сказать, Борис! – Михайлов в растерянности развел руками.
– Как не знаешь? Ты что, не рад?
– Что ты! Наоборот! Я рад! Я очень рад, но...
– Вот и славно! – прервал Савотин собеседника. – Мне приятно, что ты доволен. Только не расслабляйся сильно. О том, что ты Равцу грозил, менты очень скоро узнают. Поэтому ты к разговору с ними подготовься получше. И не дай бог тебе хоть одну букву из моего имени при них произнести!.. Ведь маньяк, Витенька, может и до тебя добраться. – Савотин, улыбаясь, смотрел в глаза Михайлову. Убедившись, что его слова подействовали на собеседника как магическое заклинание, лишающее дара речи, Борис рассмеялся. – Шучу! Шучу! Ладно, время уже позднее, беги к своему Илюшеньке. Порадуй мальчика! Быть ему ведущим актером! – Савотин прекратил смеяться. – Я надеюсь, у тебя ума хватило не посвящать его в наши дела с загрантурами?
– Что ты! Что ты! – испуганно зашептал Михайлов, размахивая руками. – Как можно! А потом, это ему и не нужно, и не интересно! Он натура творческая, романтическая!..
– Ладно, успокойся! Мне натура твоего Илюшеньки не интересна. Сейчас я тебя познакомлю с Викторией Николаевной и можешь идти к своему романтику развлекаться. Да, и у меня в планах на сегодняшнюю ночь две очаровательные на все согласные девицы. – Савотин взял лежащий рядом на кровати телефон и набрал номер. – Это я, Викуля! Девочки готовы?.. Прекрасно! Передай им, что я соскучился! Я жду! Да, и не забудь, приведи их сама, как я просил! Тем более что мне надо тебя познакомить с одним человеком. Он будет работать с тобой вместо Равца... Не задавай лишних вопросов. Просто я так хочу! – Савотин отключил телефон и положил его на стол.
– Она что, не в курсе, что Равца убили? – с удивлением спросил Михайлов и, выпучив глаза, уставился на Савотина.
– Нет пока. Она вообще не в курсе многого. И поменьше разговоров с ней. Никаких обсуждений. Это не просьба! Понятно?
– Конечно, понятно! – испуганно залепетал Михайлов. – Чего ж тут непонятного?
– За два дня до отлета представишь ее девушкам. Звонить ей будешь сам. Номер я тебе позже скажу. И ничего лишнего! Никакой инициативы! Я добрый и понимающий пока...
– А вот и мы! – дверь приоткрылась, и в образовавшемся проеме появилось лицо Жанны. К волосам у нее была приколота живая пурпурная роза. – Мы будем не одни? У нас гости? – игриво спросила она, улыбаясь.
– Закрой дверь! Зайдешь, когда позову! – рявкнул Савотин.
Девушка тут же захлопнула дверь. Савотин взял папку, лежавшую на кровати, и деловым тоном обратился к Михайлову:
– Возьми. Здесь все документы на девок. Завтра к десяти утра поедешь к Антону Зимину. Он народным коллективом руководит. Через восемь дней мы с ним своих двадцать человек должны отправить. Передашь ему документы. Он в курсе. С ним уже все обговорено... Подожди, а когда мы в январе девиц с ним в Прагу отправляли, переговоры Равец вел?
– Обижаешь, Боря! Конечно, я! – с преувеличенной значимостью своей личности ответил Михайлов.
– Отлично. Значит, объяснять тебе ничего не надо. – Довольно улыбаясь, Савотин крикнул девушкам: – Ну, где вы там? Долго я еще должен ждать?
Дверь медленно открылась. Первой в комнату осторожно вошла Жанна. На ней был корсет и чулки красного цвета, как и роза в ее волосах. За ней появилась Лолита. Она была одета в точно такой же костюм, только нежно-розового цвета. Последней вошла Виктория Николаевна. Вместо белого пиджака она надела ярко-синюю кофту. Держалась она очень независимо. Михайлов при виде дам, как истинный джентльмен, поднялся с пола и постарался принять грациозную позу. Ему это плохо удавалось. Он был сильно пьян и от этого смотрелся комично.
– Вы замечательно выглядите, Виктория Николаевна! Вам безумно идет синий цвет! Я рад, что помог вам так преобразиться! – съязвил Савотин.
– Спасибо, – спокойно ответила Гаврилова.
Она отлично умела владеть своими эмоциями.
– Действительно, вам очень к лицу синий, – с трудом выговорил Михайлов. От избытка выпитого у него заплетался язык.
– Разрешите представить вам, Виктория Николаевна, Виктора Максимовича. – Савотин подвел к Гавриловой Михайлова, который, не понимая язвительности Бориса, отнесся к церемонии знакомства серьезно.
– Разрешите поцеловать вам руку? – Виктор Максимович потянулся к протянутой руке Гавриловой и, не удержав равновесия, качнулся влево и чуть не упал, но его вовремя поддержал Савотин.
– Жаль, что сегодня Виктор Максимович нас покидает, но у него дела. Он уделит нам время как-нибудь в другой раз, – все тем же шутливым тоном проговорил Савотин, провожая Михайлова до двери.
– Да, у меня дела! В другой раз обязательно! До встречи! – очень старательно выговорил Михайлов. Наконец-то он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
– Ненавижу пьяных! – Савотин весело рассмеялся. Он подошел к кровати. – Ну, детки, идите к папочке! Вы скучали по нашим играм?
– Да, папочка! – засмеялась Лолита.
– Мы скучали! – надув губы, обиженно произнесла Жанна.
Обе с визгом кинулись к Савотину и повалили его на кровать. Гаврилова направилась к двери, чтобы уйти.
