Глеб Исаев - Кольцо викинга
— Ясное дело. В наше время тайн почти не осталось, — Игорь вдруг заметил торчащий из-за пояса Вовкиных джинсов ствол. — А это чего?
Викинг выдернул пистолет: — Так вот, значит, чего вы взамен мечей придумали? Хитро. Только мудрено. Как работает видел, а в остальном не разобрался. Подскажи. Ты ведь вчера на тракте такими чужих пугал.
Абрек вильнул глазами, но поняв, что отвертеться не выйдет, опустился в старенькое кресло. Принял поданный напарником ствол и вынул обойму.
— Стреляют, собственно, вот эти кусочки свинца. Внутри патрона заряд. Здесь с торца капсюль. По нему ударяет боек, такая острая железка. Горит порох и выстреливает пулю. Остальное — детали. Вставляешь, взводишь курок, готово. Этот пистолет без предохранителя. Направил, нажал и готово. Конец ствола навел, этого достаточно, — он щелкнул, спустив курок вхолостую. — Расстояние прицельной стрельбы метров десять. Да, для ближнего боя, этого и достаточно. Пробивает лист железа. Такой, — ткнул пальцем в столешницу. — Есть и другой вариант: Автомат — тот выпускает за один миг с десяток пуль и бьет дальше, метров на сто-двести, винтовки — еще дальше.
— Много чего есть, — не стал распространяться Абрек. — Уж в чем, в чем, а в средствах уничтожения себе подобных мы поднаторели. Потому и законы приняли, чтобы хоть как-то ограничить распространение оружия.
— И как, помогает? — викинг осторожно взял пистолет. Вщелкнул обойму, примерился.
— Красив, — бережно положил оружие на стол. — Так вот почему те, дорожные, нас живыми отпустили, — припомнил он зажатые в руках Абрека стволы.
— Значит, ждешь? — вернулся к началу беседы викинг.
— Обязательно, — согласно кивнул Игорь. — И те, и другие, а если найдут, тогда обязательно кончат. И никакое оружие не спасет. За ними деньги и сила. А нас всего двое.
— Кстати, — припомнил варяг. — Видел там, — он кивнул на телевизор, — бумажки, что у вас взамен серебра и золота, — вынул из мешка стопку из купюр, реквизированных у Лазаревских. — Это сколько?
— Это много, — отозвался Игорь. — Три оранжевых — это мой заработок за месяц. Одна синенькая: тысяча рублей — неделю можно жить. Питаться, — уточнил он.
— А сколь серебра они стоят? — попытался привязать к понятной системе ценностей варяг.
— За серебро не скажу. Много. Килограммов десять, или больше. А золота всего грамм пять-шесть.
— Дукат? — скривился норманн.
— Все относительно, — Игорь уже говорил, как с равным. — Еда, одежда дешевле, золото дорогое.
— А оружие? — вновь перевел на понятные материи слушатель.
— Оружие купить трудно. Только у таких, как Лазарь, бандитов. Ну, штук пять-шесть таких вот рыжих бумажек за простенький ствол.
— Понятно, — протянул варяг. — Высыпал на стол содержимое мешка и сноровисто разобрал бумажки. Споткнулся на Евро и долларах.
— Это ваши — варяжские, они же галльские, и норманнские, короче, для всей Европы, — ткнул Абрек в сложный узор. — А зеленые, как жаба, это доллары, заморские, из Америки. Место распространения весь мир. Евро дороже, — не дожидаясь новых вопросов объяснил он.
— Держи, — протянул варяг Абреку стопку бумажек. Даже разделенная пополам кучка вышла внушительных размеров. — Бери, твое.
Норманн сложил руки на груди: — Золото не отдам. Потому, как ежели не было иного уговора, трофей должен быть у каждого свой, так издавна повелось. А это, уже после выдуманное, бумажки — по-вашему разделил. Поровну.
Игорь задумался: "С одной стороны, вроде, как грабеж, а с другой? Это ведь не я их, а они меня в лес вывезли, и чья вина, что так все сложилось? Чего уж тут. Опять-таки, и на похороны деньги нужны.
Он спрятал деньги в карман: " С волками жить, по-волчьи выть. Вспомнив о погибшем приятеле, глянул на Владимира.
— Ты мне скажи, что за кольцо такое, и в чем смысл его? — не сумев подыскать слов, чтобы описать превращение, спросил он.
Однако варяг понял, и темнить не стал: — Сам не знаю. Кольцо мне отец отдал, перед смертью, а ему — дед его. Рассказывал, что испокон века оно в нашем роду. Откуда взялось, никто и не помнит. Так, вроде легенды, сказывали бабки, досталось оно кому-то из предков в давние времена, как трофей. Далеко тогда наши струги ходили, за море, что ныне Русским зовется, и по Средиземельному, туда, в страну черноголовых людей, и еще дальше. Жара там невыносимая, такая, что реки сохнут, и люди в два роста. Вот после того похода и появилось оно в нашем роду. Вроде, как амулет, но я и знать не знал, что может оно такое. Да я и сам сыну наказ давал, когда будет хоронить, с пальца снять. Как вышло, что в могиле оказалось, не знаю, может, забыл или выронил. Да только ведь и нет его, кольца-то? — варяг покрутил ладонью. — Или есть? — он озадаченно пощупал палец. — Не понять.
Он отвлекся и принялся за осмотр добычи. Нацепил на шею блестящую, в палец толщиной цепь, натянул пару колец, примерил золотые часы Лазаря.
— Ты, вот, что, — Игорь покосился в сторону. — Сними пока. Неровен час, дружинники его заявятся, признают, не отпереться.
— И что? — удивился воин. — Налетят, сразимся. Будет воля Одина, победим, нет, знать, так и быть.
— Можно, конечно, — не стал спорить Абрек. — Только есть у меня план, который позволит нам с ними чужими руками справиться, или хотя бы поможет.
Варяг с готовностью стянул побрякушки, уселся удобнее, баюкая в руках ствол, с которым, похоже, решил не расставаться, и приготовился слушать.
Глава 9
Рассказ вышел коротким, однако главное гость из прошлого уловил.
— В таких случаях не в крепости сидеть нужно, а идти навстречу врагу, — заключил он, исходя, видимо, из собственного опыта. — Ждать последнее дело.
Деятельный характер взял свое. Он сложил в поданную Абреком сумку барахло, сверху уместил глянувшийся ему туристский топорик и вопросительно взглянул на хозяина.
Игорь задумчиво стоял посреди комнаты. Уходить в неизвестность не грело, но и дожидаться, когда подчиненные криминального папы хватятся своего предводителя, — тоже.
— Ладно, — решительно произнес Абрек. — Поехали к тебе, — он досадливо поморщился, — в смысле, к Вовке. Посмотри там, в карманах, ключ от дома был. Не потерял?
Викинг вынул на свет плоский ключ с глубокими бороздками: — Этот?
Игорь присмотрелся и кивнул. Собирался он куда медленнее спутника. Проверил документы. Упаковал в свежий целлофан стволы. Для порядка набросал покаянную бумагу о найденном огнестреле и взрывоопасном предмете, похожем на противотанковую мину. В конце заявления не забыл проставить сегодняшнее число. Бумажка — тьфу, и поверить, конечно, не поверят, но и хранение предъявить тоже не сумеют.
Вышли на солнечную улицу и замерли. В прохладном октябрьском воздухе явно пахло грозой.
— К чему бы это? — удивился Абрек. — Тут впору снегопад ожидать, а погода, словно май на дворе.
Варяг, которого больше занимали окружающие их предметы быта, лишь молча кивнул.
К Вовкиному дому вышли, срезав полквартала. Скользнули через отверстие в худом заборе, миновали трансформаторную будку и вынырнули совсем рядом от покосившейся двухэтажки сталинской постройки, где с незапамятных времен жила Вовкина семья.
Родители, которых достал городской быт, вышли на пенсию и переехали доживать век в родную деревню, куда-то под Тулой, а сам Кубик заглядывал домой изредка, в промежутках между сборами и соревнованиями.
Чужая квартира встретила тишиной, легким запахом пыли и тиканьем старинного, размером с хороший горшок, будильника.
Варяг огляделся и вдруг, словно вспомнив что-то, шагнул в коридор.
— Что находится вот за той дверью? — кивнул он на плотно закрытую створку. И сам же ответил: — Там стоит такая же штука, как у тебя. В углу белый холодный ящик, а вот здесь из трубы капает вода, — он заглянул в кухню и уставился на Абрека: — Выходит, и его память сохранилась. Немного, но есть. Наверное, потому я сумел приспособиться к новому миру почти безболезненно.
Он ходил по пустым комнатам, временами останавливался, брал в руки мелкие безделушки, разглядывал их, клал обратно. Сосредоточенное, почти безжизненное лицо вдруг расплылось в доброй, по-детски беззащитной улыбке. — Игорь, — впервые с момента вселения в тело нового существа обратился он к товарищу по имени:
— А ты помнишь, как мы в шкаф ножик метали? — указал Кубик в треугольные щербины на потемневшем лаке старого серванта. — Мать меня тогда сеткой выдрала, — сообщил он давно известный Абреку факт. "Еще бы он этого не помнил. После разбора полетов ему месяц запрещали ходить к Вовке".
— Слушай. А я ведь почти все вспомнил, но в тоже время помню и стрелу, которую выпустил щербатый росс. Дружинник выскочил из-за щита, с уже натянутой тетивой, уклониться было невозможно. И хруст, когда она вонзилась в тело, и боль, которая жгла нутро, все помню. И поход на Царьград тоже. Славную мы тогда добычу взяли.
