Александр Звягинцев - Группа первая, rh (+). Стабильное неравновесие (сборник)
Сарматов внимательно посмотрел на американца:
– Мы действительно раньше не встречались, полковник?
– Теперь… это уже неважно, – захрипел тот и закрыл глаза.
* * *Алан и Бурлак преодолели крутизну склона и взобрались на одну из террас. Там среди камней вилась еле заметная тропинка, уходящая в распадок между отвесными скалами. Пройдя по ней, бойцы вышли на примыкающую к отвесной скале ровную площадку, с трех сторон окруженную пропастью.
– Сармат был прав, здесь пещера! – сказал Алан, показывая на проем в скале.
Держа автомат наготове, Бурлак заглянул в ее черное чрево и тут же отшатнулся.
– Там кто-то есть! – шепнул он срывающимся голосом.
Из пещеры донеслись громкие беспорядочные стуки и непонятное фырканье. Даже от входа было видно, как в глубине пещеры перемещались две горящие точки.
– Может, не врали «духи»? – воскликнул Бурлак. – Может, шайтан, а?
– Снежный человек, слушай! – прохрипел, хватая его за руку, Алан.
– Уффф! – выдохнул Бурлак. – Блин, его нам только и не хватало! А может, опять сова? А?
– Да нет, Ваня, это снежный человек!.. Клянусь мамой – он!.. Я слышал, они здесь водятся!
– Е-мое!.. Что делать-то с ним? – на полном серьезе вопросил Бурлак.
– Ваня, я считаю, надо его живым брать! – давясь от смеха, но делая непроницаемое лицо, ответил Алан.
– Зачем? – вконец озадачился Бурлак.
– Для науки! – шепотом объяснил Алан. – Они же редкий исчезающий вид! Кто знает, может, этот вот вообще последний!
– Я в книжке читал – они трехметровые! Как мы его брать-то будем, такого громадного? – спросил Бурлак, не отводя взгляда от входа в пещеру. – Гляди, гляди, как глазищами лупает!..
– Ничего, прорвемся, Ваня! Сейчас я его, голубчика, обездвижу, а там уж мы с тобой вдвоем как-нибудь управимся! – крикнул Алан и бросился в пещеру.
Но едва он сделал несколько шагов, как что-то огромное и лохматое сбило его с ног. Бурлак бросился на помощь, но страшный удар выбросил его из пещеры. Однако Алану все же удалось вцепиться в лохматый бок неведомого существа и даже закинуть на него ногу. Матерый архар выскочил на площадку и, делая громадные прыжки, пытался сбросить с себя непрошеного наездника.
– Ваня, Ваня, кто это? – крикнул Алан истошным голосом. У него перед глазами была лишь шерсть животного, через которую он никак не мог разглядеть, кого же он все-таки оседлал.
– Блин, да это ж козел! Козел, слышишь, Алан! Мать твою! – очухался Бурлак.
– Кто козел?.. – заорал Алан, еще сильнее вцепляясь в шкуру животного.
– Он – козел! – крикнул в ответ Бурлак.
– Какой, слушай, козел?..
– Рогатый, блин!
– Ваня, клянусь мамой, его живым брать не надо!
– Так бы и сказал! – определился наконец Бурлак и в прыжке всадил десантный нож между лопатками архара. Тот запрокинулся набок, подмяв под себя Алана. На лицо Алана хлынула кровь.
– Ваня, сними его, а! – захлебываясь, крикнул тот.
Бурлак после нескольких безуспешных попыток исхитрился схватить архара за дергающиеся в конвульсиях ноги и оттащить в сторону.
– Блин, центнера два в нем! – прохрипел он.
Отдышавшись, они посмотрели друг на друга и вдруг зашлись в неудержимом хохоте:
– Ха-ха-ха, снежный человек!
– Для науки! Брать живым! Ха-ха-ха!
– Трехметровый! Ха-ха-ха!
– Клянусь мамой! Ха-ха-ха-ха-ха!
– Козла живым не надо! Ха-ха-ха-ха-ха!
* * *Откуда-то сверху через невидимые щелки в пещеру лился рассеянный свет, по стене напротив входа текла и исчезала в трещине пола струйка воды, в стороны уходили два тупиковых ответвления. Луч карманного фонаря прошел по стенам и уперся в затянутый паутиной угол.
– Сюда, мужики! – позвал Сарматов, тщательно высвечивая что-то в пещере.
Бойцы подошли к командиру. В луче фонаря они увидели два скелета. На полу возле них валялись проржавевшие карабины и истлевшая амуниция. Сарматов стал разглядывать останки.
– Английские солдаты… Дворец этот не посещался с… с девятнадцатого года, – наконец сообщил он собравшимся.
– С девятнадцатого? – переспросил Шальнов.
– Со времени третьей англо-афганской войны, – пояснил майор.
– А кто в ней победил? – поинтересовался Алан.
– Афганцы. Собственно говоря, как и в предыдущих двух.
– Они и англичанам вломили? – удивился Шальнов.
– Вообще-то, друг мой, – сказал Сарматов, – войны не считаются законченными, пока не захоронены все погибшие в них солдаты.
– Христолюбивое русское воинство, – громко произнес Шальнов. – Нам выпала историческая миссия закончить третью англо-афганскую войну!.. Кто «за»?..
– Можэ цю погану вийну зараз закинчить та на ридну Львивщину отбути! – вздохнул Харченко. – Скильки можно у крови наший та афганский купатыся?
– Об этом на Старой площади при случае спроси, – посоветовал Морозов.
– Щоб у ных там погани очи на потылыцю повылазылы!
Бойцы осторожно сложили останки англичан в нашедшуюся в одном из рюкзаков полиэтиленовую пленку, туда же присовокупили их карабины и амуницию.
Затем Морозов и Шальнов опустили скорбный груз в разлом между двумя глыбами. Перед разломом собралась вся группа, а рядом в тени скалы стонал на носилках американец, пытаясь принять сидячее положение.
– Майор, – громко обратился к Сарматову Савелов. – Как раз в девятнадцатом году, когда эти тут геройствовали, Красная Армия гнала английских интервентов с нашего Севера.
– И что? – откликнулся тот.
– В нашем-то положении чего с покойниками возиться, с чужими? Чего выпендриваться?.. Уверяю, сей факт историей не будет отмечен…
– Я в этом и не сомневаюсь. Но только мы ведь это делаем не для истории! – резко ответил Сарматов и отвернулся от Савелова.
– Группа, равняйсь! Смирно! – скомандовал майор.
Американский полковник, которому все же удалось сесть, хотя было видно, что это доставило ему сильные мучения, с удивлением смотрел на застывших в строю с оружием в руках бородатых, в изодранной одежде бойцов.
– На караул! – тихо сказал Сарматов, и бойцы четко исполнили команду. – Прах солдат Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии земле предать! – произнес Сарматов и поднес к берету руку.
Камни вперемешку с землей заполнили разлом.
* * *Американец, не выдержав напряжения, уронил голову на носилки и погрузился в забытье. Он не приходил в себя, даже когда Алан и Сарматов начали разбинтовывать его плечо. Сняв ленты, оба переглянулись.
– Слушай, Сармат! – воскликнул Алан. – Что ты смотришь? Ты в Анголе кубинца рэзал, да?.. Почему этого не хочешь?..
– Там йод, антибиотики были! – отмахнулся Сарматов. – Без анестезии он умрет от болевого шока.
– Ты-то, Хаутов, чего возникаешь? – вмешался в разговор вставший на пост у входа в пещеру Силин. – Его семья без куска хлеба не останется. У них платят – не то что нам! И страховой полис… А апартаменты – верняк, не однокомнатная в хрущобе, как у командира!
– Нашел, о чем сказать! У других и этого нет, – пробурчал Сарматов.
– А другие у нас что, как мы, по всему шарику жопу на британский флаг рвут? – вскинулся Силин. – Как мы, в кровище купаются, да?
– Надо кому-то делать и эту работу! – присоединился к разговору Алан.
– Надо! – с сарказмом передразнивает Силин и бьет кулаком по камню. – Торгашам, партайгеноссе всяким надо лопатой грести бабки под себя, а нам, грешным, надо по чужим горам на карачках ползать!
– Нэ напрягай, Сашка. Сам же выбрал себе работу, – попросил Алан. – Что ты заладил про свои деньги? Замолчал бы, что ли! И так тошно…
Но Силин будто не слышал просьбы Алана. Его несло:
– Командиру за задание «государственной важности» еще одну цацку кинут, любуйся, мол, майор, цацкой и не возникай с вопросами, а возникнешь – цацку отнимем, тебя куда надо отправим…
– Ты что наезжаешь, плохо спал, да? – перебил его Алан.
– Я вообще спать не могу! – сказал, кусая губы, Силин. – Все думаю – какое мне дело, кому афганцы молиться будут?.. Ленину или своему Аллаху?
– Сбавь обороты, Саша! – начал злиться Сарматов и, отвернувшись от Силина, обратился к Алану: – Где бы нам емшан-травки надыбать, да поболее, а?..
– А зачем надо, командир?
– За надом!.. Скоро узнаешь.
– Все ущелье обыщу, а надыбаю, Сармат! – понимающе воскликнул Алан.
– Давай, дуй с Бурлаком! Да возвращайтесь поскорее, – кивнул Сарматов и отошел к краю пропасти.
Туман рассеялся и открыл ущелье, прорезанное извилистой лентой реки. В белесом небе, в стороне, где пролегала пакистанская граница, парили большие черные птицы, описывая над землей широкие круги.
– Что-то грифы разлетались? – спросил подошедший Силин. – Не «духи» ли?..
– Кониной разговляются, – морщась, ответил Сарматов.
– А-а! – протянул Силин и подвинулся ближе к майору. – Командир, мы с тобой давно не целки…
– О чем хлопочешь? Никак в толк не возьму? – поинтересовался Сарматов.
