Сергей Зверев - Стальные зубы субмарины
На дипломатов тоже надежды мало, уж коли сразу ничего поделать не смогли. Остается один-единственный выход – разбираться во всей этой каше самому. Только вот как это сделать, безвылазно сидя на этой всеми забытой базе, Сергей пока не придумал.
– Может, этим лодырям предложить по стопочке, – сквозь раздумье услышал Сергей голос одного из товарищей по несчастью. – Может, хоть работать будут веселее?
– Да ты что, – возразил кто-то, – они и так ни шиша не делают, только спят да едят. А после стопарика так вообще свалятся. Нечего! Во-первых, им работать надо. Во-вторых, они мусульмане, им по Корану пить не полагается. А в-третьих, нам самим мало!
Павлов сам улыбнулся такой железной логике, вызвавшей одобрительный смех вокруг, и посмотрел в сторону бездельничающих египетских рабочих. Те как раз расположились в тени и дружно обсуждали происходящее на базе веселье, поглядывая в сторону центра событий – самогонного аппарата.
«Вот и нашлось решение, – подумал он, спокойно вставая с места, стараясь не привлекать к себе внимания. – Отдыхайте, отдыхайте, голубчики. Можете даже поспать, я возражать не буду». Пройдя за спинами расслабляющихся моряков ко входу в барак, Сергей огляделся по сторонам. Никто не обращал на него особого внимания. Сослуживцы были заняты делом – уничтожали еле поспевающий выгоняться самогон. А пограничники и рабочие с интересом пялились на них словно в цирке. Это Полундру сейчас вполне устраивало. Скрывшись в темном помещении барака, он быстрыми шагами пересек его и остановился у окошка в дальней стене. Не производя лишнего шума, он выбрался наружу и присел, осматриваясь. До соседнего барака, где устроили себе раздевалку рабочие, было рукой подать. Пограничников отсюда не видно, значит, это место не видят и они. Недолго думая, Сергей прокрался в соседнее помещение, где оставляли свою одежду арабы перед тем, как надеть робы. Там было темно, пахло несвежими носками. Но принюхиваться было некогда.
Выбрав подходящего размера галабею, Полундра натянул ее прямо поверх своей светлой майки и джинсов. Белая рубаха очень удачно скрыла европейскую одежду от самой шеи до пяток. Нацепив на голову что-то наподобие ватной тюбетейки, он накинул поверх нее широкий платок с национальным орнаментом и перехватил его двумя специальными обручами из толстой бечевки на лбу на манер местных жителей. Критически осмотрев себя, он заткнул левый, свободно свисающий край платка за тесьму с правой стороны, как это делают бедуины во время песчаных бурь. Потом передумал и просто решил наклонять голову пониже, чтобы края платка прикрывали лицо. Присмотрев одну из матерчатых сумок, он аккуратно вытряхнул содержимое и закинул ее за плечо. Покончив с этим, он подошел к выходу. Главное, чтобы сейчас не заявился кто-нибудь из рабочих, – поди объясни ему, что ты взял его одежонку напрокат. Ведь переполох поднимет, как пить дать. Мало того что в контрабандисты записали, так еще и вором объявят. Поправив платок, Сергей выглянул наружу.
В российской стороне базы слышались крики и шум. Наверняка уже кто-то затеял мелкую свару. Молодцы. Это в данный момент было Сергею на руку. Постояв, прислушиваясь еще пару секунд, он принял самый непринужденный вид и вышел из раздевалки. «Эх, была не была», – подумал Полундра. Убедившись, что никто не смотрит в его сторону, он спокойно направился к воротам, как это обычно делали египтяне. До охранников с автоматами нужно было пройти совсем немного. Сдерживая шаг, чтобы он не показался торопливым, Полундра изо всех сил сгорбился и втянул плечи. Но стоявшие у ворот пограничники даже не глянули в его сторону. Пуская к небу кольца сигаретного дыма, они о чем-то беседовали, и им совершенно не было дела до одного из рабочих, решившего в очередной раз улизнуть с работы.
Глава 10
Восточное Средиземноморье, около 50 морских миль от побережья Израиля
Ночь выдалась неспокойной. Ветерок довольно чувствительно раскачивал судно под киприотским флагом, вычерчивающее странные фигуры на неспокойной поверхности Средиземного моря у берегов Израиля. Вот уже несколько часов кряду, постоянно меняя галсы, «Красотка» прочесывала квадрат за квадратом, а сложная электронная аппаратура пока не давала сигналов о том, что на дне есть что-либо постороннее. Только малозначительные тени да стаи рыб.
Моложавый капитан задумчиво теребил свою бородку, пристально всматриваясь в карту. Разложенная на штурманском столике в рубке, она была буквально испещрена цифрами, линиями и условными обозначениями. Сдвинув линейку, он провел по ней карандашом еще одну линию, пересекающую район, обозначенный красным цветом, в котором сейчас и рыскало его судно. За его действиями внимательно следил седой контрразведчик в белой курточке. Увидев, как капитан отбросил карандаш, он оторвался от переборки, которую подпирал плечом, и спросил:
– Вы сомневаетесь в точности координат, капитан?
Тот резко обернулся на голос. В воздухе повисла тягостная пауза. Зетлер отлично знал, что Ксиель Рашкес не выносит, когда его называют «капитаном». Пожав плечами, он повторил свой вопрос:
– Мы ведь на гражданском судне, господин Рашкес, не надо сердиться. Так что, по-вашему, координаты неверные?
Капитан скрежетнул зубами, желваки заиграли на его скулах:
– А по-вашему, они безупречны?
– Если бы я знал, то, наверное, не спрашивал бы, – парировал оперативник «Шин-Бет». В воздухе веяло ночной прохладой, и он плотнее запахнул свою курточку. – Давайте не будем усложнять друг другу и без того трудную жизнь, Рашкес. Вы нужны мне, я нужен вам…
По лицу капитана пробежала усмешка. Зетлер, конечно, заметил это, но в том же нравоучительном тоне продолжал:
– Да-да! Вы не ослышались. Я несомненно нужен вам. Будем откровенны. Вас бесит то, что командование относится к вам без должного уважения из-за вашего, скажем, не очень большого опыта. Можете не отвечать, я прекрасно знаю, что это так и есть. А теперь у вас появился шанс – успех подобного рода операции принесет вам столь желанное и, уверяю, заслуженное уважение не только командования, но и коллег. Следовательно, у вас есть личная заинтересованность в этом деле, а им руковожу я…
– Я служу своей стране и народу, господин Зетлер, – перебил его капитан. – И личные мотивы здесь ни при чем.
– Да полно вам. Я же не говорю, что это плохо. Это прибавляет энтузиазма. Вот мы с вами уже почти три часа торчим в этом месте, а каковы результаты? Мы полностью обследовали этот район?
– Да, мы уже прошли над точкой, которую назвали вы.
– И…
– Ничего, как видите. Остается только надеяться, что названная точка является местом падения предмета и он мог сместиться в сторону, пока достиг дна.
– Течение?
– Не исключено.
Зетлер посмотрел на исчерченную карту.
– Остается только продолжить поиски. Не так ли?
Зажужжала местная связь. Рашкес снял трубку и сдержанно улыбнулся. Переключив направление, он приказал остановить машины. «Красотка» послушно закачалась на волнах.
– Это он? – догадался Зетлер.
– Пока не знаю. Есть изменения рельефа морского дна, отличные от естественных. Похоже на крупный искусственный объект. Сейчас мы подробнее рассмотрим его при помощи гидролокаторов, – ответил капитан, давая понять, что в ближайшее время он будет очень занят управлением своим судном и лучше его не отвлекать разговорами. Контрразведчик стал терпеливо ожидать результата.
Примерно полчаса спустя капитан сам повернулся к нему:
– Похоже, мы нашли то, что искали. Примерно в сорока метрах под нами приборы обнаруживают крупный объект, размерами и конфигурацией напоминающий бомбардировщик американских ВВС.
– А точнее установить получится? Или надо нырять?
Капитан почувствовал, что отношение к нему оперативника едва заметно изменилось. Более уверенным тоном он распорядился приготовить специальный мини-батискаф к погружению. Матросы затопали по палубе. Загрохотала якорная цепь. Натужно завыли лебедки. Зетлер продолжал вопросительно смотреть на капитана. Тот, не говоря ни слова, вышел из рубки.
Бак судна слабо освещался желтыми фонарями. Там кипела работа. Зетлер, вышедший вслед за капитаном, пытался что-либо там рассмотреть, но увидел лишь, как средних размеров ящик, раскрашенный желтым и черным, с двумя винтами и еще какими-то устройствами плавно шлепнулся в волну за кормой, удерживаемый тросами и шлангами. Лебедка продолжала выть, высвобождая все новые и новые витки тонкого металлического троса, который уходил, натягиваясь, во вздымающуюся волнами пучину. Моряки рядом травили толстый кабель, через который, видимо, происходило управление подводным аппаратом. Примерно в такой же скуке прошли последующие минут сорок.
Оперативник поднял глаза к небу – звезд почти не было видно из-за плохо различимых в темноте облаков. Ветер крепчал. Тревожно хлопало на флагштоке полотнище киприотского флага. Стало как-то неуютно, и Зетлер начал жалеть, что вышел вслед за капитаном. Рашкес же как ни в чем не бывало продолжал любоваться слаженной работой своих подчиненных. Внезапно он порывисто развернулся и шагнул обратно в рубку. Седой контрразведчик хвостиком последовал за ним. Причем с облегчением – внутри были не так слышны завывания ветра.
