Сергей Зверев - Повестка зовет на подвиг
Открытый грузовой люк упавшего самолета и купол парашюта с обрезанными стропами, найденный в сельве, позволили руководителю спасательной операции написать в отчете, что несколько человек вполне могли выжить.
…Самолеты падают не каждый день. Подобные головоломки сопровождают авиакатастрофы еще реже. И никто не предупреждал спасателей, что они не должны никому говорить о каких-либо странностях в этой истории. Поэтому сообщение о необычной находке уже через несколько часов стало главной новостью в средствах массовой информации всей Латинской Америки.
В Вашингтоне сначала никак не отреагировали на историю со странной авиакатастрофой. Однако практически каждый латиноамериканский журналист, который брался говорить или писать о катастрофе, называл погибших американскими коммандос без всяких оговорок. И в таком виде информация начала расходиться по всему остальному миру. Видя, что дело приобретает нежелательный оборот, в Администрации американского президента спохватились и выпустили к журналистам представителя Госдепартамента.
Выступление чиновника было кратким и вполне предсказуемым: администрации США ничего не известно об этой авиакатастрофе, никаких американских коммандос в Гондурасе нет. Есть только морские пехотинцы, охраняющие посольство в Тегусигальпе, и все они, «подчеркиваю, ВСЕ», в настоящий момент находятся на территории посольства. Армия США не использует для перевозки своих солдат самолеты частных авиакомпаний, тем более никарагуанских. Личности погибших не установлены. По имеющимся данным, принадлежность этих людей, а также найденных при них образцов оружия и снаряжения к вооруженным силам США ничем не подтверждена. Единственное, что чиновник подтвердил, так это американское происхождение найденного оружия и снаряжения, тут же добавив, что все оно было продано за пределы США компаниями-производителями, а купить его мог кто угодно, когда угодно и зачем угодно.
Изложив все это, чиновник Госдепа переадресовал корреспондентов к никарагуанцам, раз уж те не отрицают, что потерпевший катастрофу «Провайдер» принадлежал их компании, пусть и частной. Журналисты ему не очень-то поверили – люди из такой конторы редко признают даже очевидные вещи, если это не в их интересах, но ничего другого он не сказал.
Представитель авиакомпании, за которой числился разбившийся самолет, тоже был немногословен. Он сказал представителям СМИ, когда те смогли до него дозвониться, только то, что «самолет был зафрахтован для перевозки продовольствия, последний раз на связь выходил через полчаса после взлета; в пункт назначения не прибыл; возможно, самолет был захвачен». Его ответом журналисты тоже остались недовольны. Некоторые из них подозревали, что гринго действительно могут быть ни при чем – не секрет, что в таких странах, как Никарагуа, частные самолеты официально числятся в резерве ВВС.
Что в действительности делал никарагуанский самолет над территорией соседнего государства? Заблудился во время урагана или сознательно нарушил границу? Почему его пассажиры не были похожи на местных жителей? Как они оказались на борту, почему выглядели как солдаты, но при этом не имели никаких документов? Вопросы, вопросы, вопросы… Похоже, им предстояло остаться без ответа. На всякий случай гондурасские власти оповестили жителей городов и поселков Карибского побережья о возможном появлении выживших пассажиров погибшего транспортного самолета, в американской военной форме, возможно, вооруженных. И, несомненно, очень опасных.
Глава 13
В одном из элитных районов Манагуа, где каждый третий дом – иностранное посольство, затерялся довольно скромный с виду двухэтажный белый особняк. Впрочем, соседние дома тоже были тщательно выбелены – нужно ведь хоть как-то защищаться от безжалостного тропического солнца. Ближе к вечеру, когда полуденная жара начала спадать, на пустынной в любое время суток улочке показался лимузин. Ехал он медленно и почти бесшумно, казалось, шелест шин перекрывал гул мотора. Судя по всему, гостей в особняке ждали – водитель не сигналил и не останавливался, но едва машина вошла в поле зрения телекамер, ворота бесшумно открылись и так же бесшумно закрылись, когда черный «Мерседес» въехал во двор особняка. В течение получаса прибыло еще несколько лимузинов и дорогих внедорожников, среди которых немного странно смотрелась парочка неприметных армейских джипов. Внимательный взгляд – если бы кто-то посторонний мог их видеть – заметил бы на одном из прибывших автомобилей дипломатические номера. Всех гостей встречал немногословный вышколенный персонал, вежливо препровождая их в зал совещаний на верхнем этаже. Часть прибывших была в военной форме, при этом все они имели чин не ниже майора. Да и у большинства джентльменов в штатском чувствовалось армейское прошлое, если не настоящее. Почти все они были никарагуанцами. Почти. Единственное исключение составлял мужчина, родившийся гораздо дальше от экватора. Именно он приехал на машине с дипломатическими номерами. Однако о том, что он курирует вопросы не только и даже не столько культурного обмена, даже в самом российском посольстве знали лишь три человека, не считая посла.
– Итак, коллеги, все вы в курсе, зачем мы здесь собрались, – произнес генерал, с общего молчаливого согласия занявший за овальным столом место председателя. – С чего начнем?
– Как справедливо заметил генерал, – седой штатский, занимавший самое дальнее от председателя место, коротким поклоном выразил генералу свое уважение, – каждый из нас в курсе, что лично ему предстоит сделать в рамках нашей совместной операции. Однако в свете последних событий отсутствие понимания общей картины происходящего может привести к несогласованным действиям и нежелательным последствиям. Поэтому, я думаю, стоит начать, скажем так, с предыстории. Поскольку даже те, кто участвовал во всем этом в прошлый раз, – я имею в виду себя и генерала, – в то время не знали всех подробностей. Возможно, в этой истории есть детали, которые стоит знать всем присутствующим. Особенно в свете последних событий. Итак?
– Полагаю, вы правы, – сидевший по левую руку от председателя атташе российского посольства скупо улыбнулся. – Как вы думаете, генерал?
Генерал кивнул в знак согласия, и русский продолжил:
– Итак, что касается подробностей и деталей. В начале восьмидесятых годов уже прошлого века, когда Даниэль Ортега первый раз стал первым человеком в Никарагуа, простите мне этот невольный каламбур, Советский Союз построил здесь лабораторию по разработке новых видов бактериологического оружия. Вы помните, какая ситуация была тогда в мире и в каких отношениях мы были с американцами.
«Седой» хмыкнул:
– О да, что-что, а это мало изменилось. Я имею в виду гринго.
– Увы, это так. Если позволите, я продолжу. Места для подобной работы здесь благодатные – наши военные биологи могли использовать штаммы болотной лихорадки и целого букета подобной, если не более опасной местной «дряни». Отсутствие контроля со стороны так называемого международного сообщества способствовало успешной работе лаборатории. Однако все равно темпы работ не были высокими. Когда лаборатория выдала ожидаемые результаты, вывезти образцы без лишнего шума уже было невозможно. Все вы лучше меня знаете, что здесь тогда творилось. Да и у нас тоже.
– Да уж, знаем, – громко пробормотал усач с пышной шевелюрой. В своем дорогом костюме он походил на колумбийского наркобарона. Куда больше, чем на офицера спецслужб.
– Итак, было решено не пытаться вывезти созданные образцы бактериологического оружия, а спрятать их. Здесь. Все причастные к событиям лица надеялись, что скоро все вернется на круги своя. Проведение самой операции в целях максимальной секретности было возложено на двух человек. На капитана Хорхе Мендосу из вашей, – русский взглянул на «седого», – «конторы», и на нашего военного советника, тогда тоже капитана, Михаила Туманова.
– От себя добавлю, – подал голос генерал, – что для большей безопасности капитан Мендоса должен был воспользоваться тайником, не указанным в утвержденном плане.
– Да, я помню, – тихо сказал «седой», – угроза утечки информации.
– Именно, – согласился дипломат, – и это дало свои результаты. Американцы не смогли добраться до образцов. Нападение контрас на военный госпиталь в Манагуа, случившееся на следующий день, после того как образцы были вывезены из лаборатории, возможно, не было случайным. Тем не менее то, что нападавшие сдуру разнесли и лабораторию, и полгоспиталя в придачу, сыграло нам на руку – след контейнера с образцами оказался надежно похоронен для посторонних глаз и ушей. Во всяком случае, мы полагали, что можем на это надеяться.
– Но если тогда все так хорошо кончилось, зачем мы теперь ищем этот ящик? – в недоумении задвигал бровями «наркобарон».
