Сергей Зверев - Граница на замке
Девушка лет двадцати пяти выглядела если не «модельно», то, во всяком случае, весьма аппетитно, что еще более подчеркивалось прозрачной блузкой, выгодно выделявшей ее пышные формы. Длинные волосы рассыпались по плечам черным блестящим водопадом. Несмотря на то, что работала она в таком серьезном учреждении, она нашла время и посмеяться, и повеселиться, что вполне соответствовало ее характеру.
— И куда же мы с вами пойдем? — улыбалась она собеседнику, сидевшему напротив. Тот уже десять минут пытался уговорить ее на совместную прогулку, свидетельством чему служила алая роза, лежавшая на столе.
Молодой человек лет тридцати развел руками. На этот счет у него имелось несколько вариантов, и уж один из них точно должен был понравиться разборчивой девушке.
— Куда угодно, Юлечка! — Выражение его лица свидетельствовало о том, что секретарша оказывает на него сильное воздействие. — На ваш выбор, я сделаю все, что пожелаете.
— В таком случае огласите весь список, — потребовала девушка.
Она поудобнее устроилась в мягком кресле и, заложив ногу за ногу, приготовилась слушать.
— Хотите, поедем в одно красивое место в горах, — подвинулся поближе парень, — не пожалеете. Я был там несколько раз и скажу вам, что каждый раз получаешь новые впечатления. Сказочный, райский уголочек. Причем никаких толп конкурентов, никакого шума. Горная речка…
— Покорно благодарю! — капризно надула губы секретарша. — Очень радует такое предложение, но я против. Хватит нам одного случая.
— О чем это вы, Юлечка? — сдвинул брови оперуполномоченный.
— Ну, как же — об этой истории с отдыхающими. Мне, знаете ли, еще пожить хочется, — заключила секретарша. — Вот именно в таких местах сейчас и происходят все злодеяния. Вон, у следователя Харс сидит. Они и разбираются, что там произошло. Так что в число жертв мне попадать что-то не очень хочется.
— Это все преувеличение, — возразил собеседник, — тем более, что в одну воронку дважды снаряд не падает. Слышали такую поговорку?
— Нет уж, спасибо, — иронично ответила секретарша. — Я уж как-нибудь обойдусь и без того, чтобы подтверждать всякие там подозрительные поговорки.
— Хорошо, пойдем туда, где много людей, — ответил собеседник.
— Вот это уже интересней. А куда?
— Мой приятель, с которым мы вместе, можно сказать, с пеленок, свой ресторанчик недавно открыл, — сообщил горячий южный воздыхатель. — «Морская раковина» называется. Замечательное место, я вам скажу.
— Ну, не знаю, — томно произнесла Юля, — все вы такие: сводите в ресторан, а потом считаете, что женщина вам обязана чуть ли не всем. Я подумаю.
— Я буду очень ждать, — с придыханием сказал оперуполномоченный. — А что, они там все обсуждают это дело? — он кивнул на дверь следователя.
— Как видите. Так ведь и вопрос непростой…
За плотно прикрытыми дверями и вправду разговор шел серьезный. На улице в это предобеденное время стояла жара, а здесь было прохладно. Мощный кондиционер легко гудел, создавая свой микроклимат, в котором работать было гораздо приятней. На столе стояли бутылки с минеральной водой, только что извлеченные из холодильника. Капельки конденсата вызывали желание опрокинуть стакан живительной влаги, освежая истомленный духотой организм. Алхан, судя по начатой второй бутылке, успел проделать эту операцию уже неоднократно.
Предмет разговора был понятен, уже исходя из вещей, лежавших на столе. Все то, что осталось от погибших туристов, было упаковано в полиэтилен: окровавленная и изорванная в клочья одежда, документы, кошельки, часы, украшения.
— Как видите, по набору ясно, что убивали не с целью ограбления, — говорил следователь о том, что случилось недавно.
Хозяин кабинета выглядел не совсем так, как обычно представляют людей этой профессии. Скорее, он был похож на школьного учителя. Высокий, нескладный, с очками на длинном носу, он тем не менее был весьма опытным человеком в своей области.
— А она что говорит? — задал вопрос Харс. — От нее вы информацию что, не получили?
— Она не говорит, она орет! — печально усмехнулся следователь. — Вы бы видели ее… Кстати, если хотите взглянуть на нее и побеседовать, то я вам это организую.
— Нет уж, увольте, — хмыкнул Алхан, — мне достаточно того, что я вижу на работе каждый день. Так что, у нее совсем крыша поехала?
— Как сказать, — протянул следователь, — врачи ничего определенного на этот счет не говорят. Сейчас ее состояние такое, а завтра может измениться. Психика человека — это вещь непредсказуемая. Но в данный момент от нее пользы немного.
Хозяин кабинета вздохнул, вспомнив вчерашний «разговор» с потерпевшей. Несмотря на то, что ему по работе с чем только не приходилось сталкиваться, контакт с девушкой произвел на него сильное впечатление. И на самом деле трудно было узнать в той безумной, поседевшей женщине беззаботную хохотушку, брюнетку-красавицу. Все то, что случилось с ней, изменило ее как внутренне, так и внешне.
— Так о чем она кричит? — пошевелился в кресле Харс. — Нам нужны факты, и если их можно получить даже от потерявшей рассудок, то…
— Забавные вещи, — махнул рукой следователь, — послушать ее, так складывается такое впечатление, что вокруг не реальный мир, а фильм ужасов. Ну, хотя бы то, что убийца — снежный человек… как там его… йетти! Кстати, на месте преступления найден нечеткий отпечаток, — он покопался в деле и подал Алхану фотографию.
— И что здесь? — напряженно всматривался собеседник. — Что-то я ни хрена пока не вижу.
— Ну, вот, смотрите сами, — встав за его спиной, следователь ткнул пальцем в изображение, — вот след. Непонятно, правда, чей. То ли босая нога, то ли лапа животного… Так что было бы желание и воображение, можно и снежного человека сюда впутать, и марсианина.
Он устало потер лоб.
— Так, так… — Харс помрачнел, а затем после недолгого размышления внезапно улыбнулся: — А вообще, конечно, ей никто не поверит.
— Да уж, хотел бы я взглянуть на тех, кто воспримет ее слова всерьез, — кивнул следователь. — Став свидетелем такого кровавого убийства, девчонка несколько того… Мы пробили, кто ее родители, а заодно и родители погибших.
— Ну и…
Произнесенные следователем данные о высокопоставленных родителях заставили лицо Харса вытянуться.
— Этого еще не хватало… — поморщился он. — Просто так не замнешь.
— Надо что-то делать.
— Надо!
Алхан задумался, морща лоб. Взяв в руки, он стал перебирать пакетики с вещами погибших, затем придвинул к себе ювелирные украшения, дорогие часы и кошельки молодых людей.
— Эти вещдоки надо изъять из дела. Перепишите протокол и не удивляйтесь — ни сейчас, ни в будущем.
— Вообще-то не положено… ну, да ладно, — следователь, как человек подневольный, возражать не стал.
Изъятые вещдоки Харс ссыпал в свой кожаный портфель. Следователь с непроницаемым выражением лица следил, как ценности исчезли со стола.
Усевшись в машину, Алхан достал небольшой блокнотик на замочке. Открыв, он всмотрелся в страничку, испещренную какими-то таблицами. Вычеркнув одну из них, он удовлетворенно ухмыльнулся:
— Теперь деньги им можно и не отдавать. В гробу карманов нет.
Глава 11
Горные пейзажи для некоторых — это нечто необычайное, то, что создает настроение, колорит, то, что тянет к себе магнитом, вдохновляет на создание произведений поэзии, музыки, живописи… Десятки, сотни людей культуры стремились и стремятся в горы, чтобы найти здесь то, что подвигнет их на новые творческие свершения. И действительно, трудно остаться равнодушным к горным красотам, особенно это касается Кавказа.
Но одно дело — люди приезжие, а другое — местные. Последние воспринимают любые здешние чудеса как должное. Им трудно понять то восхищение, какое вызывают у приезжих море, замок или горы. Для них все это — обыденная реальность, то, что окружает их с детства. Для местных красоты — практически то же самое, что для жителя микрорайона многоэтажки, окружающие его со всех сторон.
Деревня, расположившаяся в горах, переживала не лучшие времена — более того, как населенный пункт она просто умерла. Издавна, вот уже несколько сот лет здесь жили кавердинцы. Как и их соседи артвинцы, они занимались всем тем, что характерно для каждого крестьянина: выращивали хлеб, овощи и фрукты, которые дает возможность растить здешняя щедрая земля. Несмотря на то, что кавердинцы и артвинцы — народы разные, вражды между ними никогда не было. Да и какая может быть причина для розни, если всем хватает места? Наоборот — и те, и другие всегда старались помогать друг другу в нелегком сельском труде, вместе отмечать праздники и проводить в последний путь усопших.
Однако все менялось, и прошлое теперь уже казалось чем-то нереальным. Новые времена, наступившие после развала прежде великого государства, стали жестокими и к тем, и к другим. Война развела оба народа по разные стороны баррикад в буквальном смысле этого слова. В результате нескольких кровавых лет большинство артвинцев бежали из Каверды, бросив все годами нажитое имущество. Вопрос уже стоял о том, чтобы просто выжить, спасти свою жизнь, родных и близких. То же самое произошло и с кавердинцами, жившими на территории Артви. Так опустела и эта деревня.
