Дмитрий Черкасов - Балканский тигр
Старик спустился в подвал, нацедил рюмочку ракии и подмигнул своему отражению на изогнутом стекле бутылки. Вот уже несколько лет Марко не брал в рот спиртное, городской врач, обнаруживший у старика шумы в сердце, строжайше запретил ему пить, но тут был особый случай. Грех не поднять рюмку за успех внука…
Владислав продрал глаза раньше остальных. Он бесшумно выбрался на террасу, был тут же перехвачен тетушкой Ангелиной и препровожден на кухню, где получил огромную миску овощного рагу с говядиной и половину каравая свежеиспеченного хлеба. Худощавый русский вызывал у нее жалость и стремление немедленно накормить. По мнению тетушки, сформировавшемуся еще утром, когда маленький отряд заявился на ферму, вежливый и интеллигентный Рокотов оказывал на хулиганистого и невоспитанного Джуро исключительно положительное влияние. Может быть, видя такой пример, ее племянник наконец возьмется за ум и пойдет учиться в сельскохозяйственный техникум.
Кто знает…
Влад плотно перекусил, принял из рук Ангелины кружку кофе и устроился с сигаретой в беседке, разложив на неструганом столе предметы, которые удалось собрать на месте гибели вертолетов. С трупов было снято немного — один планшет с картой местности, два бумажника с фотографиями чьих то жен и детей, удостоверение бойца Освободительной Армии Косова и пачка разномастных бумажек с записями на албанском.
Ни целых приборов, ни неповрежденного оружия найти не удалось — все было искорежено при ударе о скалы.
Рокотов перебрал бумаги. Несколько густо исписанных листков — видимо, письма, два каких то воззвания, инструкция по пользованию электронной записной книжкой. В общем, хлам…
«А это еще что? — Владислав покрутил в руке сложенный в несколько раз стандартный белый лист, на обеих сторонах которого проглядывали расплывчатые линии компьютерной распечатки. — Какой то анализ, — по верху листа шла колонка цифр, а посередине — две пунктирные линии, составленные из отрезков разной длины, — похоже на молекулярный… Ба, да ведь это тест сертификации сложного белка! Мы же на четвертом курсе проходили. Постой… Какое отношение анализ белка имеет к натовским спасателям? Тем более — к албанцу. А что на оборотной стороне?..»
Рокотов, заинтригованный находкой, перевернул лист. В одном углу стояла надпись «LEVEL 4» [9] , в другом — извилистая линия очерчивала нечто вроде медузы, перечеркнутой жирным крестом. Сбоку от креста имелись цифры: 2582.
«Интересный листочек. И явно неслучайный… — Влад разгладил бумагу. — Эти цифири я уже видел. Причем совсем недавно. Остается вспомнить, где. Вернемся к анализу. Так: три-семь-семь-ноль-одиннадцать. Ясно, тип оборудования. Дальше: ноль-пять-ноль-четыре-девять-девять. Тоже понятно — пятое апреля сего года. Две недели назад. А анализ-то свежий. С пылу с жару, что называется. Может, это наркота? Не, не похоже. Белковую сертификацию героина или анашишки не проводят. Так что точно не наркота… Вес — два с лишним грамма. Некисло! Ребята на анализе не экономят. Чистота — три девятки после запятой. Тоже неплохо, даже очень… Ага, альфа-группа — семь-четыре-семь, Фета-группа — два-два-девять… Стоп!»
Рокотов отодвинулся от стола и потряс головой. Вытащил сигареты, но закуривать не стал. Вместо этого сорвал с росшего у беседки куста листик и сунул черенок в рот. Пожевал.
Мысли путались.
«Так, спокойно… Ошибка исключена: это анализ альфа-фета-протеина. Причем вещества — бешеное количество. Ерунда какая-то. Откуда у албанцев такие запасы? Это ж миллионы долларов. И работа огромного научного комплекса. В сарае протеин не выделить, его получают в абортариях и родильных домах. Точнее, сырьё получают. Плаценту, часть крови плода. Но чтобы собрать такое количество, потребуется по меньшей мере год. Или два. Правда, если действовать разрешенными методами. Где-то я читал, что в юго-восточной Азии недавно накрыли лабораторию по добыче сложных протеинов у новорожденных… Так-так-так… Уже теплее. Ну правильно — война, жертвы никто не считает, плюс-минус тысяча детей туда, сюда… Славно! Вот какой у вас, граждане албанцы, побочный приработок. Наркота уже не устраивает, хочется денежек побольше. Вот и трансплантационными органами приторговываете. То-то за последние два года рынок донорских тканей вырос минимум в два раза! В Боснии и Хорватии началось, тут продолжилось. Молодцы американцы с европейцами! И оружие новое испытывают, и непокорных президентов смещают, и заодно своих богатеньких буратин запчастями обеспечивают… Так сказать, чтоб не ходить по два раза. А чему удивляться? Все правильно — доноров-то в цивилизованных странах по пальцам пересчитать можно. А одних пересадок печени в год требуется не меньше ста тысяч…»
Влад стукнул кулаком по столу. Да так, что кружка подпрыгнула и кофе чуть не выплеснулся на разложенные бумаги.
«Альфа-фета-протеин, кажись, применяется в геронтологических проектах. Вроде мощного стимулятора. Эх, не знаю я конкретики! Впрочем, неважно, суть-то мне известна. В Штатах старперов навалом. И неплохо обеспеченных, готовых за полгода нормальной жизни отдать всю свою страховку. Вот и цепочка — эти уроды под военную сурдинку протеин получают, а америкосы обеспечивают их оружием и поддержкой на международном уровне. Чем масштабнее боевые действия — тем выгоднее обеим сторонам. Однако… План на обороте несомненно относится к анализу. Лаборатория? Похоже… Но тогда, кроме четвертого уровня, есть еще минимум три. А что это за крестик и цифры? Напоминает географический символ возвышенности. Точно!»
Рокотов подпрыгнул от радости.
«Есть! — он быстро развернул карту немецкого летчика и положил чертеж рядом с заштрихованным розовым карандашом участком. — Вот оно!»
В центре отмеченного пилотом квадрата находилась гора, в точности повторяющая очертания извилистой линии на ксерокопии. Рядом были пропечатаны те же четыре цифры: 2582.
Высота над уровнем моря.
* * *
На вторую половину дня у Главы Администрации не было запланировано ничего, самолет в Париж улетал только в шесть вечера, и по дороге в аэропорт чиновник решил навестить своих бывших коллег по «альма матер». То бишь — по институту, где он прозябал целых двенадцать лет.
Когда «мерседес 5500» из кремлевского гаража остановился у центрального подъезда главного здания института, на ступенях уже ждала представительная делегация во главе с ректором. По обеим сторонам лестницы расположилась массовка из студентов и аспирантов. Все выглядели так, будто бы преподаватели и учащиеся в едином порыве решили поприветствовать своего бывшего коллегу, искренне радуясь его нынешним успехам и высокому положению.
Общее впечатление портили только излишне подобострастные лица и льстиво изогнутая фигура проректора по хозяйственной части.
Чиновник с достоинством выбрался из автомобиля, небрежно поручкался с ректором, кивнул челяди и прошествовал внутрь. Он старался вести себя торжественно, давая понять окружающим, что встреча с лицом такого высокого ранга суеты не терпит.
Торжественность получалась не очень: его походка больше смахивала на суетливые и дерганые движения зоновского «шныря», посланного паханом по мелкому поручению. И все благодаря комплекции — Глава Администрации был зело тщедушен, костюмы болтались на его худосочных плечиках, а руки-ноги ходили, как на шарнирах. Плюс к этому он немного сутулился и шаркал.
Чиновнику продемонстрировали новый корпус общежития, компьютеризированные классы и галерею портретов известных личностей, взращенных в стенах института. Излишне говорить, что на самом видном месте красовалось фото Главы Администрации.
Ректор держал нос по ветру. Портретики были легкосъемные, так что в любой момент «неправильного человечка» можно было сдернуть со стены и отправить пылиться в шкафы в деканате.
Финальной точкой визита стало посещение родной кафедры. Заведующий так волновался, что забыл, в какую сторону открывается дверь, и четверть минуты дергал ее на себя, мысленно проклиная идиота, который запер замок. Наконец Главе Администрации надоели потуги престарелого профессора, помнившего еще сталинские времена, и он самолично толкнул дверь. Та легко открылась.
Чиновник вплыл на кафедру и увидел своего давнего недруга — доцент сидел на подоконнике и кормил ворона. Птица подобострастия к гостю не испытывала.
Провожатые почтительно застыли в дверях.
— Ну-с, — бодро произнес Глава Администрации, — что тут у нас?
— Можно подумать, сам не знаешь, — хмыкнул непочтительный доцент. — Кстати, здороваться надо.
От такой наглости чиновник растерялся. Он и представить себе не мог, что какой-то мелкий доцентишка посмеет не согнуться перед ним в заискивающем поклоне.
— П-приветствую, — автоматически пролепетал кремлевский бюрократ и тут же взял себя в руки. — Сколько лет, сколько зим!
