Андрей Воронин - Слепой. За гранью
– И когда? – озадаченно поинтересовался генеральный директор.
– Как мы и планировали с вами, – спокойно ответил банкир, – днем. Если вас устроит, я со своими консультантами буду ждать вас в гостинице «Прибалтийская» через два часа.
– Устроит, – согласился Сивцов и, посмотрев на притихших коллег, добавил: – Только я тоже буду не один.
– Разумеется, Юрий Алексеевич, – добродушно воскликнул банкир, – так будет даже лучше. До встречи!
– До свидания! – попрощался с собеседником Юрий Алексеевич и положил телефонную трубку.
Акционеры не спускали глаз с хозяина кабинета, который приглаживал ладонью влажные залысины.
– Ну что? – спросил Магомедов-старший.
– Да, Юрий Алексеевич, – поторопил генерального директора начальник охраны, – не тяни! О чем договорились?
Юрий Алексеевич достал из пачки сигарету и прикурил ее. Затянувшись дымом, он посмотрел на коллег и сообщил:
– Нам назначили встречу в гостинице «Прибалтийская» через два часа.
– А кто туда поедет? – поинтересовался Арчил Магомедов.
Генеральный директор пожал плечами.
– Сейчас все взвесим и решим, – сказал он и нажал на кнопку селектора.
– Слушаю вас, Юрий Алексеевич, – отозвалась Осовцова.
– Людмила Викторовна, заварите, пожалуйста, кофе, – попросил начальник.
– На сколько персон? – уточнила женщина.
– На всех, – ответил хозяин кабинета.
– Хорошо…
Юрий Алексеевич отключил связь и, откинувшись на спинку кресла, обвел сотрудников пристальным взглядом.
– Ну что ж, господа, – усмехнулся он, – кажется, сегодня все наши беды закончатся!
– Дай-то Бог!
– Наконец!!!
В кабинете Сивцова раздался дружный вздох облегчения, напряжение явственно спало.
Глава 7
Первым из дверей на крыльце парадного входа появился коренастый смуглолицый кавказец. Бросив настороженный взгляд налево, затем направо, он отдал распоряжения своим подчиненным, и те распахнули двери, из которых стали выходить акционеры ликеро-водочного завода.
– Рамиз, – крикнул он широкоплечему парню, стоящему чуть поодаль, – все в порядке?
Тот тряхнул головой:
– Да.
Арчил Магомедов махнул рукой.
– Подгоняй машину, – приказал он.
Рамиз дал знак водителю иномарки, чтобы тот подъехал к подъезду.
– Садимся в машины, – сказал Арчил Ашотович генеральному директору Сивцову.
Юрий Алексеевич кивнул и осмотрелся.
– А где Михаил Ашотович? – поинтересовался он.
Последним из здания вышел долговязый кавказец.
– Я здесь, дорогой, – успокоил он генерального директора и показал папку, – в спешке чуть документы не забыли.
Сивцов укоризненно качнул головой.
– Да, – вздохнув, произнес он, – вот был бы номер: приехали на деловую встречу, а документы забыли… Давай сюда!
– Держи…
Магомедов-старший подошел к директору и протянул ему папку с документами, однако вдруг покачнулся и, неуклюже уронив папку, упал навзничь на ступеньки. Глаза Михаила Ашотовича удивленно смотрели в голубое небо, а во лбу зияла огромная кровавая дырка.
– A-a… – только и смог выдавить главный акционер ликеро-водочного завода.
– Всем в здание! – громко приказал Арчил и тут же спросил: – Откуда стреляли?
– Кажется, из той развалюхи, – неуверенно ответил один из подчиненных.
Коренастый кавказец обернулся: охранники уже затолкали акционеров обратно в здание, а на крыльце осталось лежать только бездыханное тело старшего брата. Арчил скрипнул крепкими зубами и крикнул:
– Рамиз, займись братом! Остальные за мной!
Он махнул рукой и побежал в сторону реконструировавшегося дома. Охранники последовали за начальником…
* * *Как ни старался Арчил Ашотович со своими орлами перехватить киллера, он все же опоздал. На строительной площадке среди груды мусора, битого кирпича и прогнивших досок лежал невысокого роста длинноволосый парень в джинсовом костюме. В его голове, так же как и у Магомедова-старшего, зияла кровавая дыра.
– Наверное, он и стрелял, – предположил один из охранников, – а когда сделал свое дело, его убрали.
Арчил с ненавистью посмотрел на труп и пнул его ногой.
– Сука! – прохрипел он сквозь зубы. – Кто-нибудь знает его?
– Нет, – прозвучал дружный ответ.
И только один рыжеволосый охранник, наморщив лоб, не спешил подать голос.
– Ну что ты молчишь? – нетерпеливо спросил Магомедов. – Знаешь его?
Рыжеволосый неуверенно пожал широкими плечами.
– Точно не скажу, – ответил он, – но сдается мне, это Рыбка…
– Рыбка? – переспросил Арчил Ашотович.
– Точно, – вдруг подтвердил другой охранник, – он работал на местную братву.
У начальника охраны глаза налились кровью.
– На Князя?! – воскликнул он.
Охранник кивнул.
– Да, на Обухова, – подтвердил он.
Коренастый кавказец вновь заскрипел зубами и, ничего не сказав подчиненным, резко развернулся и направился к офису…
Часть третья
Глава 1
День не задался с самого утра – к такому выводу пришел Глеб Сиверов, когда, зайдя в ванную комнату, не обнаружил в водопроводных трубах горячей воды.
– Вот дерьмо, этого мне еще не хватало! – недовольно проворчал Глеб. – Ведь только собрался уборку в квартире устроить и хоть кое-что постирать.
Он повертел краник, но все его старания оказались напрасными: горячая вода не полилась. Впрочем, и немудрено – горячей воды не было не только в носике его смесителя, но и в водопроводных трубах по стояку всего подъезда. Правда, об этом разгневанный жилец узнал только после того, как позвонил в ЖЭС и услышал, что в его доме, а конкретно в его подъезде произошла авария – прорвало канализационную трубу, а посему временно горячей воды не будет.
«Интересно, – подумал Сиверов, – прорвало трубу канализации, а отключили почему-то горячую воду».
– Когда? – недовольно усмехнувшись, поинтересовался Глеб.
– Что «когда»? – переспросила диспетчер жилищно-эксплуатационной службы.
– Я спрашиваю, когда ваша аварийная служба устранит неполадки на линии? – задал более обстоятельный вопрос Глеб.
– Я вам че, справочное бюро?! – воскликнула диспетчер. – Или я мэр города, который довел Москву до того, что то тут, то там все рушится, ломается, загорается…
Озадаченный и немного растерянный москвич вдруг поймал себя на мысли, что не знает, о каком это она мэре говорит: то ли о перестроечном, то ли о нынешнем. Но скорее всего, решил Глеб, разгневанная женщина имела в виду сбежавшего к жене в Лондон мужичка в кепке, прихватившего вместе с головным убором и многомиллионное состояние, наворованное «честным» и непосильным трудом у российского государства.
«Да… – размышляя про себя, чуть пошевелил губами Сиверов, – натворил мужик таких дел со своей женушкой, что теперь до конца жизни не отмоется».
Глеб достал из пачки сигарету и, щелкнув зажигалкой, прикурил ее от вспыхнувшего огонька.
«Хотя им теперь-то все равно, – выпустив густую струю сизого дыма, продолжил он горестные размышления. – Им хоть в лоб, хоть по лбу, главное – чтобы брюхо на халяву набить».
Назидательно тараторившая диспетчер ЖЭСа не поняла, что ее не слушают и недоуменно хмыкнула.
– Че? – остановившись на секунду, возмущенно повысила она осипший голос.
– Что «че»? – оторвавшись от размышлений, растерянно переспросил Глеб.
– А ни че! – вдохнув полной грудью, рявкнула работник ЖЭСа. – Выходной сегодня! Где я вам возьму специалистов? Небось не утонете в говне, пока «аварийка» приедет! – язвительно воскликнула вконец разошедшаяся диспетчер.
Глеб Петрович аккуратно положил телефонную трубку на аппарат, прошел на кухню и выглянул в окно: «аварийки», конечно, не было и в помине.
«Да, приятель, – снисходительно усмехнулся он, – обещанного три года ждут. Или, как еще говорят, после дождичка в четверг, на сухую пятницу. И так всю жизнь – разгребаешь разное дерьмо, а его меньше не становится что в политике, что в личной жизни».
Глеб грустно вздохнул и закурил очередную сигарету. Глубоко затянувшись никотином, он вновь бросил взгляд на улицу, которая нежилась в ласковых объятиях солнечного света.
– Весна пришла, – философски произнес он и тут же добавил: – Вода ушла, прилетели грачи, не помогут врачи…
Однако чувствовалось, что весна не очень-то радовала симпатичного мужчину. По его мужественному лицу пробежала тень печали, отпечатавшись в серых глазах болью и сожалением. Отвернувшись от окна, Глеб снова вспомнил ссору со своей подругой и сокрушенно вздохнул.
– Эх, Иринка – спелая малинка! – грустно произнес он, вспоминая красивую женщину. – Ты, Ириша, так жить не хочешь, а я по-другому жить не могу…
