Никита Филатов - Золото Каддафи
Разрешение аэрофотоснимков не позволяло разглядеть людей, но, судя по количеству боевой техники, численность их доходила до батальона.
— Видите грузовики?
— Да, конечно… — ответил хозяин палатки.
— Ваша задача — захватить эти грузовики и вывести их на территорию Судана.
— Мы ведь, кажется, пока не воюем с ливийцами? — уточнил на всякий случай командир группы специального назначения. — Во всяком случае, на земле…
— А вам и не надо ни с кем воевать. Воевать будет суданская армия. Ну, и эти… повстанцы.
— Если можно, хотелось бы поподробнее.
— Вот, посмотрите… — склонился над картой полковник. — Основные правительственные силы в Ливии сконцентрированы к настоящему моменту на двух фронтах — в районе побережья у Бреги и города Мисурата, а также в пределах нагорий на границе с Тунисом. Завтра ночью суданская армия здесь… и здесь… углубится на территорию Ливии, чтобы захватить оазис Куфра и установить контроль над Джауфом, а также шоссейной дорогой к центру нефтяных полей Сарир и Мисла. Как известно, эти месторождения с самого начала ливийских событий стали объектом борьбы между правительственными войсками и оппозицией. В итоге повстанцы практически потеряли контроль над месторождениями, хотя периодически пытались его вернуть. И вот теперь президент аль-Башир решил воспользоваться ситуацией в своих интересах.
— От Судана до Эль-Куфры почти восемьсот километров, — прикинул по карте командир спецназа.
— Суданская армия давно уже действует в Ливии. Еще в начале мая они начали переброску дополнительных сил на северо-запад страны якобы для подавления сепаратистов в Дарфуре. На самом деле часть этих войск, под предлогом преследования дарфурских вооруженных формирований и перекрытия каналов их снабжения прошла по чужой территории ровно столько, сколько считала необходимым.
— Без боевых действий?
— Вы представляете себе, что такое пустыня? — улыбнулся полковник. — Здесь не то что ливийские войска — человека встретить порой невозможно. К тому же президента аль-Башира вполне можно понять и простить. После провозглашения независимости Южного Судана он лишается почти всех своих нефтяных ресурсов. Поневоле придется искать что-то новое…
В общем-то, все это было делом политиков. Поэтому офицеры склонились над картой:
— Одновременно отряд примерно из трех сотен сторонников оппозиции на внедорожниках атакует пограничный пункт Тумма на границе с Нигером. Затем, продвигаясь на север, они должны будут овладеть заброшенной военной базой и аэродромом «Аль-Вих», деревней Аль-Катрун и селением Тарагин — родиной многих приближенных Муаммара Каддафи, включая главу его секретариата. После этого под угрозой окажется стратегически важный город Сабха, через который правительство получает топливо, продовольствие и вооружение с территории Нигера, Чада и Алжира.
— А у них сил-то хватит? — усомнился спецназовец в боевом опыте и подготовке ополченцев.
— В любом случае для восстановления путей снабжения ливийское правительство будет вынуждено отрывать с других фронтов силы на конвоирование грузов, — военный атташе аккуратно сложил фотоснимки: — Ваших людей оденут, как местных жителей, снабдят соответствующей атрибутикой и автотранспортом. Будете изображать повстанцев из Бенгази.
В такой ситуации это было вполне разумным решением.
— Главное, ни при каких обстоятельствах не допустить, чтобы грузовики попали в чужие руки.
— А что в них? Я могу это знать?
Глава 4
Золото полковника Каддафи…
«Да, конечно, — подумал капитан Хусейн, — ради такого военного приза стоило покинуть насиженный хартумский кабинет и оказаться в утробе вертолета, несущегося над пустыней со скоростью двести пятьдесят километров в час».
Потому что всем известно — хотя счета ливийского лидера заморожены международным сообществом, он, в прямом смысле слова, сидит на мешках с драгоценным металлом. Если поверить последним данным Международного валютного фонда, в Центробанке Ливии, который находится под полным контролем Каддафи, хранится примерно сто сорок пять тонн золота, стоимость которого сейчас составляет более шести с половиной миллиардов долларов. Этой суммы вполне достаточно, например, чтобы оплачивать услуги небольшой армии наемников на протяжении нескольких лет.
Причем, если большинство Центральных государственных банков предпочитают держать свои золотовалютные резервы в Лондоне, Нью-Йорке или Швейцарии, — золото Ливии находится внутри страны. До начала гражданской войны оно хранилось в Триполи, однако потом прошла довольно противоречивая информация о том, что золотой запас перевезли куда-то на юг, в пустыню, в секретные хранилища недалеко от границы с Чадом и Нигером.
Санкции США и Евросоюза коснулись Центробанка Ливии, ее так называемого «фонда суверенного богатства» и нефтяной госкомпании. Но золотой запас страны вполне может стать для полковника Каддафи спасательным кругом, если только он сумеет его продать. А это не так уж и просто. Считается, что ни один международный банк или торговая фирма, скорее всего, не купят золото, если заподозрят, что оно принадлежит ливийскому режиму. Но полковник Каддафи вполне может обменять золото в Чаде или Нигере на валюту и перевести ее в любую точку мира, в какой-нибудь филиал или отделение Libyan Foreign Bank.
Последние события только спровоцировали рекордное подорожание драгоценного металла.
Давно замечено — золото нравится преступникам, инвесторам и диктаторам. Например, в египетских газетах, которые капитан Али Мохаммед Хусейн читал по долгу службы, неоднократно сообщали, что Иран в последние годы накапливает золотые запасы — видимо, стараясь оградить свои резервы от конфискации. Много золота покупают также Китай, Россия и Индия…
Транспортно-боевой вертолет Ми-24, летевший сейчас в направлении ливийской границы, был одним из двадцати семи, состоявших на вооружении Судана. Вертолет принадлежал внутренней безопасности, но имел опознавательные знаки военно-воздушных сил. Вместе с самим капитаном на его борту, в грузовом отсеке, находилось шестеро десантников, специально отобранных для проведения операции.
Советские специалисты, как слышал Хусейн, называли такие вертолеты «крокодилами». А что, похоже. Бронированное чудовище — быстрое, сильное, беспощадное… Перед вылетом командир экипажа любезно объяснил пассажирам, что именно эта модификация, помимо скорострельной пушки, оснащена управляемыми ракетами, противозенитным комплексом, самыми современными системами наведения, электроникой и еще множеством самых различных приспособлений, делающими вертолет практически неуязвимым.
И все равно трястись в душной и тесной железной коробке на высоте, как говорится, птичьего полета было несколько неуютно…
Капитан Али Мохаммед Хусейн повернулся на узкой и неудобной скамейке, чтобы в очередной раз посмотреть вниз — через прямоугольное окно, оборудованное для установки ручного пулемета.
Внизу, как и прежде, была пустыня Сахара.
Впрочем, сейчас она вовсе не выглядела такой уж пустынной.
Прямо под брюхом у летящего на север «крокодила», в том же направлении, пыльной медленной гусеницей тянулась колонна бронетанковой бригады. В основном она состояла из старых танков Т-62, произведенных по лицензии советских БМП-1 и бронетранспортеров БТР-80А, а также самоходных артиллерийских установок Abu Fatma, которые в сущности представляли собой лицензионные САУ «Гвоздика». Во главе колонны шли два танка Al Bashier суданского производства…
Как это было сказано во вчерашнем обращении президента?
«Учитывая крайне нестабильную обстановку в Ливии, в Хартуме обеспокоены возможностью переброски оружия с ливийской территории в провинцию Дарфур и использования его оппозиционными силами этой провинции…»
А что еще требуется? Главное — формальный повод. А так называемое мировое сообщество, по обыкновению, услышит только тех, кого захочет услышать. К тому же Ливия сама виновата. Зачем было выдворять из страны сотрудников суданского консульства? В качестве ответного шага президент Аль-Башир объявил персонами «нон грата» нескольких ливийских дипломатов…
По данным внутренней безопасности, на территории Ливии перед началом гражданской войны находилось около полумиллиона суданцев, в том числе десятки тысяч участников вооруженных группировок, действующих в Дарфуре. До сих пор в Судан из Ливии смогло или захотело вернуться всего чуть больше сорока тысяч человек.
Вообще, с точки зрения капитана Хусейна, ситуация на севере страны, в так называемом регионе Дарфур, и до ливийских событий была ничуть не спокойнее, чем в Южном Судане, где ему довелось повоевать. Как и Южный Судан, провинцию Дарфур населяют представители различных народностей, которые в принципе можно объединить в две группы — чернокожие африканцы и арабские племена, населяющие регион примерно семь веков. И те и другие исповедуют ислам, однако отношения между двумя этими этническими группами всегда отличались напряжённостью, что приводило к регулярным вооружённым столкновениям. Вплоть до недавнего времени Дарфур представлял собой центр работорговли, причём чернокожие и арабские торговцы соперничали друг с другом при осуществлении набегов на соседний регион Бахр-эль-Газаль для захвата рабов и последующей перепродажи в прибрежные районы Африки. Возникали конфликты, конечно же, и в отношении скудных земельных и водных ресурсов, а в наше время ко всему этому добавился еще вопрос о нефти…
