Александр Тамоников - Путь ярости
«Против тебя, Григорий Андреевич, замышляется интрига? Будут отстреливать твою влиятельную личность, одно упоминание которой доводит до бешенства украинских силовиков? Нет, чушь», – полковник передернул плечами. Таких, как он, хватает и на Донбассе, и в России. Обычный полковник. Имеются фигуры гораздо интереснее – рангом ниже, но с обилием заслуг. Например, начальник разведки бригады Варгин Николай Илларионович – сам из местных, опытный специалист, на счету множество блестящих операций, в том числе полный разгром механизированной бригады под Оршанском, благодаря действиям внедренного в командование бригады агента. Или взять комбата Шубина Вячеслава Георгиевича – вот уж кто досадил украинцам больше всех! В феврале его батальон спецназа прорвался в тыл силовикам, идущим освобождать своих окруженцев в Дебальцево. И за три дня так им вымотал нервы, что те забыли о своей задаче. Целенаправленные удары по штабам батальонов, засады на колонны боевой техники, подрыв мостов – а в завершение операции огнем минометной батареи полностью уничтожил две замаскированные танковые роты и пленил командира соединения, пытавшегося удрать на джипе. Несколько раз противник пытался выбить спецназ с захваченной стратегической точки Держи-Гора и каждый раз откатывался. Разгром врага был полный. Такое трудно простить. Шубин тоже местный. Варгин окончил Национальный университет обороны имени. Черняховского, Шубин – Академию сухопутных войска Министерства Обороны Украины. У обоих дипломы с отличием, оба до войны возглавляли подразделения украинских вооруженных сил…
Гадать не имело смысла. Он связался по телефону с начальником разведки Варгиным. Надежность канала связисты гарантировали, но всякий раз полковник испытывал объяснимые колебания, связываясь со своими людьми. Варгин не спал. Судя по фоновым звукам, он находился на улице. Свистел ветер, кричали люди.
– Приветствую, Николай Илларионович. Вы что там, змея запускаете? – проворчал Порохов.
– Наоборот, товарищ полковник, – с энтузиазмом отозвался капитан. – Сбить пытаемся. Мы тут как сосиски в кастрюле. Типа субботника у нас. Находимся в окрестностях деревни с симпатичным названием Амба. В этом районе наши полигоны и арсеналы…
– А подробнее? – нахмурился Порохов.
– В районе обнаружено нечто неопознанное, летающее. Вряд ли это инопланетяне, похоже на беспилотник противника, проводящий разведку местности. Штука небольшая, вроде дрона, но напичкана электроникой, в том числе приборами для ночной съемки. И ведь знает же, зараза, где летать… Мы, кажется, сбили этого вредителя, Григорий Андреевич, но он упал в сложной местности, тут повсюду балки и кустарник – вот, ищем…
– Бросай свою иголку в стоге сена, Николай Илларионович, дуй в штаб. Спать ты, судя по всему, все равно не собирался.
– Есть тема, товарищ полковник?
– Причем серьезная. Четверти часа хватит, чтобы добраться?
– Хватит, Григорий Андреевич, – усмехнулся Варгин. – Если разрешите использовать телепортацию.
Комбат Шубин был не так жизнерадостен, как начальник разведки, но голос звучал относительно осмысленно. Он не спал, хотя определенно находился в кровати – женщина у него под мышкой издала череду протестующих возгласов.
– Виноват, что выступаю разлучником, Вячеслав Григорьевич, – развеселился Порохов, – но вас настоятельно вызывают в штаб. Надеюсь, нет необходимости высылать за вами «черного ворона»?
Комбат Шубин был не только толковым боевым офицером, но и известным героем-любовником. Жена у него имелась, но где-то далеко (очень далеко). А любовницы менялись чуть не каждую неделю. При этом выбирал он только привлекательных. Где он добывал их в опаленном войной Донбассе, оставалось загадкой, но партнерши у комбата всегда были смазливые и разные. Они ему готовили еду, наводили порядок в скромном офицерском жилище. «Должен же кто-то в моем поместье чистить столовое серебро», – отшучивался он в ответ на укоры сослуживцев. Шубин и сам был что надо – высокий, статный, чернобровый, с притягательной смешинкой в глазах. Комбата любили не только женщины, мужчины тоже любили (впрочем, другой любовью). Он никогда не посылал людей на тупую бойню, всегда старался минимизировать потери, за каждого бойца переживал, как за себя.
– Ждите, Григорий Андреевич, скоро буду, – не стал артачиться комбат. – Судя по голосу, вас крупно озадачили. Как насчет народной мудрости: «Не надо принимать близко к сердцу то, что можно далеко послать?»
– Не работает, – проворчал Порохов. – В наших палестинах скоро объявятся нежелательные гости. Бегом сюда, думать будем. Варгин уже в пути. Да, – вспомнил полковник, – возьми с собой этого парня… как его… ну, который банду Галичука накрыл.
– Капитан Турченко, – подсказал Шубин.
– Вот именно, капитан Турченко. Не важно, где и с кем он находится, – чтобы резвой рысью ко мне в кабинет…
Капитан Турченко в эту лунную ночь находился в 16 километрах от Проклова – на окраине Аметиста. Здесь частный сектор чередовался оврагами и перелесками, тылы огородов щетинились огрызками плетней и бурьяном. Он снова действовал малочисленной группой – только верные люди, плюс майор Терехов – заместитель начштаба бригады, лицо, особо заинтересованное в поимке «крота». Нужный дом ничем не выделялся среди окружающих – относительно добротное строение с черепичной крышей, окруженное забором и надворными постройками. В окне поблескивал свет, жильцы еще не спали. Офицеры спецназа подбирались к дому с четырех сторон. Коммуникаторы с микрофонами позволяли осуществлять связь в режиме «конференции» – каждый член группы имел возможность поболтать с любым из своих коллег. Бойцы выходили на рубежи: Лебеденко выдрал штакетник и окопался за сараем на территории участка. Серега Терновский облюбовал беседку рядом с баней, где обустроился со всеми удобствами. Алексей Копылов заполз под куст жимолости и глухо жаловался из куста, что он тут не один – в дровянике неподалеку залегло зеленоглазо-пучеглазое существо и мяукает, надрывая его и без того надорванную нервную систему. Семен Гончар не спешил забраться на участок и правильно делал – набросив маскировочную накидку, он лежал за дорогой в канаве водостока и контролировал ситуацию на дальних и близких рубежах. Свет горел не только в доме 29 по улице Майской. У соседей в 31-м доме шел пир горой, играла кабацкая музыка, хрипло орали мужчины и женщины. Никита Турченко, засевший за теплицей, нетерпеливо посмотрел на часы. Половина первого, пора бы успокоиться. Зашуршал клематис, на корточках подполз майор Терехов с пистолетом в руке, пристроился рядом. Никита покосился на старшего по званию. Терехов волновался – по лицу молодого еще, подтянутого мужчины струился пот – он отчетливо поблескивал в лунном свете.
– Капитан, ты уверен, что здесь обитает «крот»? – прошептал Терехов. – Обычный дом, вроде ничего такого…
– А в каких домах обитают «кроты»? – усмехнулся Никита. – В белокаменных особняках, земляных норах? Не волнуйтесь, Евгений Романович, наши парни долго работали и все вычислили правильно. Сейчас мы его накроем, и можете забирать в кутузку. Ошибка исключена. Не высовывайтесь, Евгений Романович, а то спугнем раньше времени.
Из дома номер 31 раздался взрыв дружного смеха. «Хорошо гуляет население, – с завистью подумал Никита. – Как в мирное время». Распахнулась дверь, и на крыльцо вывалилась необъятных размеров мадам, затянутая в джинсовый костюм. Она смеялась и что-то говорила.
– Ого, – присвистнул в коммуникатор Лебеденко. – Вот это габариты. Не хотел бы я с такой рядом оказаться.
– Есть и плюсы, – отозвался из кустов Копылов. – Такие, как она, никогда не провалятся в канализационный люк.
За толстухой возник щупленький мужичок – раза в три легче своей спутницы. Он с хохотом вцепился ей в плечи, и оба съехали с крыльца, как со снежной горки. Пара была пьяна – может, не в стельку, но вполне достаточно для затяжного утреннего похмелья. За ними с треском захлопнулась дверь.
– Проводили гостей, – резюмировал из беседки всевидящий Терновский.
– Спровадили, – поправил Копылов.
Пара продефилировала по дорожке вдоль чахлых клумб, вывалилась за калитку. Какое-то время они смеялись, потом стали выяснять отношения – кому садиться за руль. Дама кричала, что сядет она, мужичонка – что он.
– Употребляем, значит, граждане? – задумчиво пробормотал Лебеденко. – Ну-ну…
В итоге мужчина, будучи истинным джентльменом, уступил даме. Рывками завелся мотор погруженной в темноту машины, она рванула из-под дерева, едва не протаранив забор на противоположной стороне улицы. В салоне надрывно орал мужчина. И правильно орал – в темноте положено включать фары! Дама гоготала, вспыхнули фары, озарив колдобистую проезжую часть. Судя по очертаниям, это был старенький «УАЗ». Возможно, мужичонка имел отношение к структурам ЛНР, иначе не стал бы в условиях комендантского часа вести себя столь вызывающе. «УАЗик», подпрыгивая, грохотал по дороге, каким-то чудом вписался в поворот, загремел дальше, унося с собой ржач и залихватский свист.
