Г. Матвеев - Мир приключений 1959. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов
По приказанию Мануэля, они оба перебрались на отходивший катер, который полным ходом пошел к самолету.
Издали Паоло и Рамон видели, как из кабины вылез на крыло человек в рабочем комбинезоне, огляделся и спрыгнул в одежде и ботинках в воду. Окунувшись, он лег на отмели, подставляя голову набегавшим волнам прибоя.
«Здрово разогрелся этот парень! — подумал Наварро. — Видимо, рад, что жив остался».
Когда катер подошел к отмели, он первым подбежал к купавшемуся пилоту. Увидев перед собой довольно молодого человека, с раскрасневшимся от возбуждения лицом, он спросил:
— Что же ты, брат, на ровном месте этакую отчаянную посадку делаешь?
Поднявшийся из воды пилот сначала смутился, потом тряхнул мокрой головой и весело рассмеялся.
— Для бортмеханика, ей-богу, не плохо! — сказал он. — Я ведь не учился на пилота. И машина эта собрана по частям. С трудом склепали и отрегулировали. Сегодня я впервые вылетел так далеко. Чуть не скапотировал.
— Похоже было. Но ты молодчина! Не всякий механик осмелится взлететь, — похвалил его Наварро. — И приземлился для новичка лихо, — на две точки. Говорю тебе как специалист, сам не раз давал козла.
— Вы, значит, летали прежде?
— Конечно. И на спортивных и на боевых. Асом числюсь. Не зря же в воздушный легион приняли, — похвастался Наварро.
— И я на таком же гробу, как твой, летал, — сообщил Паоло.
Парень вдруг посуровел, не без подозрения оглядел собеседников и спросил:
— Простите, а вы кто такие? Откуда прибыли?
— Мы полосатики с острова Панданго.
— Китобои? Охотитесь за полосатыми китами?
— Да нет, просто каторжники.
— Ах, вот оно что! — обрадовался парень. — Вас-то мне и надо! Случайно, нет ли там на катере Хосе и Энрико?
— К сожалению, они остались. Но если тебе срочно, мы мигом доставим.
— А как же самолет?
— Поезжай, я присмотрю, — успокоил его Паоло. — Только выкатить надо. Видишь, как колеса увязли? Скоро совсем засосет.
С помощью парней Манжелли они выкатили самолет на крепкий грунт и развернули так, что он мог взлететь в любое время.
— Ну, а какие ты нам вести привез? — полюбопытствовал Паоло.
— Самые хорошие. Полиции не опасайтесь, ей сегодня не до вас. Под самим Коротышкой земля горит. Взбунтовались солдаты и офицеры. В городе сумятица. Вам опасны только «гринго»[17]. Они, чего доброго, могут подняться со своих военных баз и разбомбить. Так что лучше укрыться вам под скалами. Одежду и еду скоро подбросят на автофургонах. Дорога к Позабытому берегу нами оседлана…
* * *В часы дежурства в радиорубке маячник уловил сигналы с судна, захваченного каторжниками, но первым связаться с ним не сумел, так как от волнения оборвал тросик, а когда исправил его, то расслышал лишь конец разговора с подпольным центром и выкрик Мануэля.
Когда утром вернулись девушки, передававшие последние известия и воззвания Центрального Комитета, маячник рассказал им об услышанном.
Весть о ранении Реаля так напугала Долорес, что она стала упрашивать Энрикету немедля выйти на баркасе встречать беглецов.
— Не советую торопиться: в океане легко разойтись с судном, — сказал маячник. — Лучше дождаться здесь; они скоро должны показаться.
— А как вы думаете, есть там врач? — волнуясь допытывалась Долорес.
— Насчет этого не слышал, но знаю, что на каждом судне существуют аптечки и человек, умеющий оказывать первою помощь.
Долорес больше ни о чем не расспрашивала. Взяв бинокль, она поднялась по железной винтовой лестнице на самый верх башни и оттуда наблюдала за морем. Как только на горизонте показался теплоход, девушка закричала:
— Посмотрите, это, кажется, они!
Маячник, всмотревшись в судно, замедлявшее ход, сказал:
— Им, видно, нужен лоцман. Пошли!
Взяв с собой только Долорес, он повел баркас к теплоходу на полной скорости.
Капитан, издали разглядев на лоцманском суденышке женщину, приказал спустить забортный трап и вызвать кого-нибудь из штаба.
Долорес первой взбежала по качающемуся трапу на верхнюю палубу. Здесь ее встретили два человека: молодой был в полицейской форме, а бородатый — в какой-то полосатой рвани. У девушки тревожно забилось сердце: «Не провокация ли?»
Бородатый каторжник почему-то смотрел на нее сияющими глазами. Он вдруг раскинул руки и, схватив Долорес в объятия, принялся при всех целовать и приговаривать:
— Пальмита… моя Пальмита!
Так называл ее в детстве только брат Энрико. Как он пожелтел и постарел, бедняга!
— А почему ты с полицейскими? — шепотом спросила она.
— Какой он полицейский! — засмеялся Энрико. — Это наш Мануэль, знакомься. Моя сестра Долорес, — представил он ее товарищам. — Я думал, уж никогда не увижусь.
— Я тоже, — особенно тут, на Позабытом берегу. Извелась, ожидая от вас шифровки. — Не видя нигде Реаля, она забеспокоилась: — А где Хосе, что с ним?
— Нелепейшая история! Меня лихорадка свалила, но он все время был с ними, только на какие-то минуты остался один. И вдруг выстрелы. Мы все в этом виноваты, под конец распустились, ослабили вожжи. Но ты не беспокойся, он выживет. На счастье, нашлись хорошие специалисты, ему сделали операцию. Сейчас он спит.
— Я не разбужу. Мне только взглянуть.
— Хорошо, идем.
Энрико взял ее за руку и привел в радиорубку. Реаль лежал на койке забинтованным. Его бледное заострившееся лицо с выгоревшими усами и бровями было удивительно спокойно. Долорес подошла ближе и, нагнувшись, прикоснулась губами к его пылавшему лбу.
— Вот мы и встретились, любимый, — прошептала она. — Это я, Долорес.
Веки у Хосе задрожали и глаза медленно раскрылись. Они были затуманенными; казалось, что он ничего не видит. И вдруг Реаль отчетливо сказал:
— Я сдержал свое слово, вернулся.
— Милый, скажи, тебе очень плохо?
Он закрыл глаза и, видимо, опять впав в забытье, не ответил. Дежурный врач жестом показал, что надо выйти. За дверями он шепнул:
— Большая потеря крови. Видимо, придется делать переливание.
— Его положение безнадежно? — спросила она.
— Этого я не скажу. От таких ран не умирают, но возможны осложнения. Нужен абсолютный покой.
В это время прибыл прилетевший бортмеханик и передал Диасу письмо из Центрального Комитета партии. Оно было недлинным:
«Поздравляем всех с освобождением и началом великих событий!
Не сегодня-завтра, а может в ближайшие часы, правительство Коротышки будет сметено. Против него поднимаются почти все слои населения. Вы окажете нам большую помощь, если организуете выступления по радио известных в стране людей. Пусть они расскажут о тайной каторге и подлости властителей и обратятся с призывом свергнуть предателей и убийц, торгующих родиной. Все выступления мы запишем на пленку и будем передавать с мощной радиостанции.
Советуем на судне не задерживаться. Возможны налеты авиации. Слабых укройте в горах (палатки, одежду и продукты высылаем), а тех, кто может сражаться, вышлите в наше распоряжение.
Желаем успеха. Крепко жмем всем вам руки. До скопой встречи.
По поручению Революционного Комитета — Карлос».Обсудив письмо, беглецы приняли решение: судно немедля подтянуть к скалистому берегу и высадиться. Тут же были распределены обязанности. Лео Манжелли получил в свое распоряжение один из катеров. Он должен был организовать охрану самолета и подступов к маяку. Мануэлю поручили сформировать вооруженный отряд для посылки в столицу, а Долорес и Наварро — наладить и поддерживать радиосвязь с подпольным центром.
Подбором людей, способных выступить по радио, занялся Диас.
— Эх, беда, Хосе выбыл из строя! — сожалея, сказал Энрико. — Он сумел бы подобраться к душе слушателей.
Чтобы судно могло подойти к обрывистому берегу, маячник пересел на свой баркас и, делая промеры глубин, повел теплоход по извилистому, известному лишь местным рыбакам фарватеру к бухте Терпение. Эта тесная и открытая для всех ветров бухта имела достаточные глубины, но считалась опасной для стоянки судов: во время штормов в ней трудно было удержаться на якоре.
Капитан решил идти на риск.
— Все равно, если нам не удастся стать в тень нависших скал, — сказал он, — то придется затопить судно. А так мы будем иметь жилье, камбуз и радио.
Невдалеке от бухты все почувствовали толчки: судно днищем коснулось грунта. Капитан застопорил ход.
— Надо пассажиров выгрузить! — крикнул с баркаса маячник. — Нам лишь эту банку перевалить, там глубже будет.
Судно стало на якорь. Оба катера вместе с баркасом начали переправлять пассажиров на берег.
Долорес тем временем связалась по радио с подпольным центром. Оттуда потребовали к микрофону Реаля.
