Дон Пендлтон - Переполох в Детройте
Речь представителя ФБР многие расценили как обращение к простым полицейским взять Болана живым. Ни для кого не было большим секретом, что многие полицейские симпатизировали этому человеку, и могло так случится, что при встрече с Маком Боланом они бы его просто «не узнали».
У Джона Холзера после «инструктажа» сложилось иное мнение.
— Дерьмо вес это, — обратился он к офицеру, сидевшему рядом с ним. — Болан самый здравомыслящий человек во всем городе. Опасный — да, но не сумасшедший. Нет, черт возьми! Хотелось бы мне иметь десяток полицейских хотя бы наполовину таких же разумных, как он. Вот тогда бы я смог взять этого пижона.
Общий план, обсуждаемый на совещании, предполагал непосредственное наблюдение за всеми известными «боссами» преступного мира Детройта, а их было немало, и создание огромной полицейской западни, готовой захлопнуться, как только Болан обнаружит свое присутствие и попытается нанести очередной удар.
— Наше основное преимущество заключается в том, — сказал Гарви, — что мы знаем все места, в которых он может появиться. Наблюдая за конкретными объектами, мы сужаем поле деятельности детективов и увеличиваем вероятность непосредственного контакта с Боланом. Это и есть наш главный козырь.
Холзер прошептал:
— И наш позор. Зная всех этих подонков, какого черта мы разрешаем им ходить на свободе?
— Знать — еще не значит трогать, Джон, — цинично ответил ему сидящий рядом полицейский. — Я понял это и перестал рыпаться с тех пор, как из Пимлико сделали козла отпущения.
Офицер намекал на судьбу бывшего крутого детектива из Детройта — Джорджа Пимлико.
— Да брось ты! — отмахнулся Холзер.
— Тогда почему он зашился в Лансинге, в уютном кабинете, вместо того, чтобы щекотать подонкам задницы на улицах Детройта?
— Он пошел на повышение, и ты сам знаешь это, — возразил Холзер.
— Ну и сколько человек он засадил за решетку, сидя в Лансинге?
— Бьюсь об заклад, больше, чем ты здесь.
— И все же, Джон, ты не можешь привлечь этих подонков. Ты даже не посмеешь их пальцем тронуть!
— Скажи это Маку Болану! — разозлился Холзер.
Совещание закончилось. Его участники разбились на небольшие группы и снова принялись обсуждать план действий по тревоге. Холзер, насупившись, откололся от своей группы и вышел в коридор, где воздух был относительно свежим.
Там Холзера ожидал Тим Росситер, молодой сержант из его подразделения. Увидев начальника, сержант подошел и доложил:
— Фаворини выписался из госпиталя в 10 часов.
— Кто за ним следит?
— Пауэл и Чардан. Он прямиком направился к себе домой в Вудс.
— К нему кто-нибудь приезжал?
— Нет, — ответил Росситер. — Но едва Чарли закрыл за собой дверь, как тут же сел на телефон. Он созывает всех своих стрелков.
— Все совпадает. О'кей. Не спускай с этого парня глаз. Если кто и решится выступить против Болана, так только Чарли Фивер. Я должен знать каждый его шаг, Тим. По только что утвержденному плану меня поставили во главе спецподразделения для действий в чрезвычайных обстоятельствах.
— Каких чрезвычайных обстоятельствах?
— Вплоть до вооруженных выступлений в городе. Мы приведены в состояние полной боевой готовности.
— Какого черта!
— Ты у меня спрашиваешь? Начальство не зря нервничает. Такой парень, как Болан, может сыграть роль катализатора. А в управлении не хотят, чтобы ситуация вышла из-под контроля.
— Ну, это ваше дело, лейтенант. Но какого черта они поставили вас...
— И что с того? В конце концов, я получаю полную свободу действий. Теперь я имею полное право совать свой нос повсюду. Итак, начинаем! — с этими словами Холзер достал блокнот, вырвал из него густо исписанную страничку и передал ее сержанту: — Здесь записаны специальные частоты. Отвези в Пойнт, пусть начадят связь. Ближайшие двадцать четыре часа я буду находится либо здесь, либо в машине. Держите меня в курсе всех дел.
— Будет сделано.
Сержант улыбнулся и поспешил к выходу.
Холзер закурил сигарету и качал в задумчивости расхаживать по коридору. Когда сигарета обожгла ему пальцы, он вернулся в зал заседаний.
Его раздражение улеглось. И правда, зачем ветерану-полицейскому лезть на рожон? Раз нельзя трогать этих нелюдей, ну и черт с ними... Вот разве только в случае поимки на месте преступления...
Но ведь кто-то мог поставить их на место! Нашелся-таки смельчак, который бил их не только по рукам, но и по мордам.
А им теперь умники из Министерства приказывают застрелить этого парня как психопата, как бешеную собаку! Человека, разумнее которого во всем городе не сыщешь!
Да, мир, в котором жил Холзер, окончательно сошел с ума. И Джон просто не знал, что делать дальше. Но ему все же казалось, что лучше быть сумасшедшим, чем циником. Цинизм — это путь на аукцион жизни, на котором тебя в конце концов купят, а таких купленных вокруг — хоть пруд пруди.
Ах, какой это безумный, безумный, безумный мир!
Люди, которых нельзя трогать, выступают в роли приманки для поимки человека, которого невозможно увидеть, чтобы тот, пойманный в капкан, не смог больше трогать приманку, которая никогда не станет лакомым кусочком, за которым потянется рука другого смельчака...
Ну, не сумасшествие ли?! И в этом мире, утопающем в пене продажного дерьма, жил Джон Холзер.
А в зале царил настоящий хаос. Холзер схватил за рукав полицейского в форме и спросил у него, что происходит. Полицейский сбивчиво ответил:
— Опять этот ненормальный! Он появился в сборочном цеху, что около Уиллоу Ран, и навел там свои порядки.
Холзер выругался про себя и поспешил в зал оперативного контроля. Командиры подразделений и патрулей столпились возле электронного табло. Холзер протиснулся вперед и, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил:
— Какой счет?
— Десять — ноль в пользу индейцев. Ковбои, как всегда в ж... — с ухмылкой ответил один из детективов, подмигивая Холзеру.
— Что там случилось?
— Толком ничего не известно. Говорят, объектом нападения стал начальник цеха, некто Казини. Никто не может понять, как Болан проник в цех, а потом выбрался обратно! Он появился внезапно, словно материализовался из воздуха, и подвесил Казини на крюк над ванной с раствором для покраски автомобилей. Казини орал как резаный. Сбежалась его личная охрана, но рабочие преградили им путь и вывели из игры. Еще десять минут после этого Болан находился в цеху и разговаривал с некоторыми рабочими. А затем исчез.
— А что с Казини? — не скрывая любопытства, спросил Холзер.
— Сняли живым и здоровым. Заводская служба безопасности связалась с нами и попросила прислать представителей федеральной службы по борьбе с наркотиками. Они-то и прикрыли конвейер, наложив карантин на все готовые к отправке автомобили.
— Что?!
— Ты не ослышался, приятель, — кивнул головой полицейский. — Кажется, там свили гнездо торговцы крупными партиями наркотиков. Все гениально просто. Как ты думаешь, сколько миллионов баксов можно вмонтировать в новую тачку?
— Канадские связи, — пробормотал Холзер.
— Да. Вот это организация. Вся система отлажена до мелочей и работала как часы.
— Пока не вмешался Болан, — прокомментировал, нахмурившись, Холзер. — Кстати, что еще слышно о нем?
— Похоже, что мы опять опоздали. Патрули на дорогах развернули контрольно-проверочные пункты, но эта возня не стоит и выеденного яйца. Парень исчез задолго до того, как мы получили это сообщение. Не знаю, что и сказать, Джон, но вряд ли он попадет в наши сети...
Холзер отвернулся, чтобы скрыть улыбку. А может, этот мир вовсе не такой безумный, каким кажется на первый взгляд? По крайней мере нашелся хоть один человек, который не считал его таким. И не бросался на приманку сломя голову.
Глава 12
Из всех федеральных агентов, внедренных в Организацию, Лео Таррин добился наибольшего успеха — стал вторым человеком в мафиозной семье Массачусетса. Он с успехом сидел на двух стульях, и это не мешало ему быть лучшим другом Мака Болана, объявленного врагом номер один, как цивилизованного общества, так и мира организованной преступности.
В телефонной трубке звучал голос Лео, искаженный расстоянием, но преисполненный участия и заботы:
— Они день и ночь ищут тебя, сержант. Я уже собирался уходить, когда ты позвонил. Мне приказано незамедлительно отправляться в Детройт. Специально для меня зафрактован самолет. Со мной полетит команда из двадцати довольно крутых парней. К сожалению, я не знаю, сколько еще подобных групп киллеров направлено в Детройт из других мест. Мне лишь известно, что самолет делает посадку в Буффало, где к нам на борт подсядет дополнительный контингент.
— Производит впечатление, — спокойно ответил Болан.
— Но это только одна сторона медали, — продолжал Таррин. — Силы полиции трех графств в районе Детройта приведены в боевую готовность. А детройтские полицейские очень болезненно относятся к беспорядкам на улицах своего города. У них и так хватает неприятностей, поэтому они не очень-то любезно относятся к той игре, которую ты затеял. Сегодня утром я позвонил Броньоле, как только услышал...
